обязательство такого рода. Весною 1812 г. Александр потребовал вывода

французских войск из Пруссии и герцогства Варшавского; Наполеон признал это

требование для себя оскорбительным и решил начать войну, ибо он видел, что

пока Россия - сильна и независима, он не может распоряжаться судьбами

Европы.

В июне 1812 г. заранее подготовленная Наполеоном 600-тысячная «великая

армия», составленная из многих 1 подвластных Наполеону или союзных народов,

перейдя Неман, вступила в пределы России. Две русские армии, Барклая де

Толли и Багратиона, составляли около 200 тысяч человек и, конечно, должны

были отступать перед колоссальными силами неприятеля; под Смоленском после

кровопролитного сражения, задержавшего натиск французов, обе армии

соединились, но затем продолжали отступление в глубь страны, и французы

двигались по направлению на Москву... Нашествие неприятеля на Россию

вызвало подъем патриотических чувств во всех слоях русского народа, а

отступление наших войск вызвало всеобщее недовольство и ропот против

«немца»-главнокомандующего" (Барклая де Толли). Уступая общественному

мнению, Александр назначил главнокомандующим популярного старого генерала

Кутузова, который только что с успехом закончил турецкую войну. При

продвижении внутрь России французская армия все более слабела, неся большие

потери от военных действий и от болезней, удаляясь от своих баз и испытывая

большие затруднения в снабжении провиантом и фуражом, так как русское

население на пути продвижения французов уходило вместе с армией в глубь

страны и предавало оставленные места огню и опустошению. Кутузов видел, что

дальнейшее отступление было бы самой разумной тактикой, ибо французская

армия непрерывно таяла и двигалась в глубь чужой необъятной страны

навстречу своей погибели. Но общественное мнение требовало — остановить

натиск неприятеля и не отдавать ему Москвы, поэтому Кутузов увидел себя

вынужденным остановиться (в 130 верстах от Москвы и в 10 верстах от

Можайска), чтобы дать неприятелю генеральное сражение. Сражение это

произошло 26 августа 1812 г. при с. Бородине и отличалось необыкновенным

упорством и кровопролитием,— обе стороны понесли огромные потери; русская

армия удержала свои позиции и готовилась возобновить бой на другой день, но

осторожный главнокомандующий дал приказ об отступлении,— и 2 сентября

французы заняли Москву, оставленную русскими войсками и почти всеми

жителями. Наполеон возомнил себя победителем и обратился к Александру с

предложением мира, но не получил никакого ответа. Между тем в Москве

начались пожары, охватившие весь город и способствовавшие начавшейся

деморализации и дезорганизации французской армии; после того как все

найденные в Москве припасы были разграблены, снабжение французской армии

испытывало величайшие затруднения, ибо русские войска перехватывали и

уничтожали французские отряды, посылаемые за провиантом и фуражом. 7

октября Наполеон дал приказ об отступлении и выехал из Москвы французы

сделали попытку пройти от Москвы к Калуге, чтобы не отступать по старому,

разоренному и опустошенному пути, но в сражении при Малоярославце были

отражены и вынуждены повернуть на старую, смоленскую дорогу. Под ударами

русской армии, окруженная казаками и партизанами французская армия таяла в

поспешном отступлении, которое к началу ноября превратилось уже в

беспорядочное бегство. Уже 3 ноября был издан царский манифест об

изъявлении российскому народу благодарности за избавление отечества от

нашествия неприятельского; манифест сообщает, что неприятель «бежит от

Москвы с таким уничижением и страхом, с каким тщеславием и гордостью

приближался к ней. Бежит, оставляя пушки, бросая обозы, подрывая снаряды

свои...— неприятельские силы... главною частию или истреблены, или в полон

взяты. Все единодушно в том содействовали»...[15]. К концу года почти вся

«великая армия» погибла; лишь жалкие остатки ее перешли границу, а Наполеон

умчался во Францию готовить новую армию. Царский манифест от 25 декабря

1812 г. объявил о полной ликвидации неприятельского нашествия, при

отражении которого «войско, дворянство, духовенство, купечество, народ,

словом, все государственные чины и состояния, не щадя ни имуществ своих, ни

жизни, составили единую душу...» [16]

3.3 Борьба за освобождение Европы. «Священный Союз».

После уничтожения «великой армии» Александр взял на себя задачу

освобождения Европы от ига Наполеона и двинул свои войска в Германию.

Пруссия, а потом и Австрия примкнули к нему и начали общими силами (в союзе

с Англией) борьбу против Наполеона. В октябре 1813 г. в трехдневной «битве

народов» под Лейпцигом союзники одержали решительную победу над Наполеоном,

и 1 января 1814 г. русские войска перешли французскую границу. В марте 1814

г. союзные войска вступили в Париж; Наполеон постановлением французского

сената был лишен престола, и королевский престол Франции занял Людовик

XVIII (брат казненного революцией Людовика XVI). В мае 1814 г. союзники

заключили с Францией мир, по которому Франция отказалась от своих

завоеваний в Европе и возвратилась к границам 1792 года. Наполеон получил

во владение остров Эльбу, с сохранением титула императора. Европейские

государи и дипломаты съехались на конгресс в Вену для обсуждения и

устройства европейских дел после ликвидации наполеоновских завоеваний. В

1815 г., когда заседания конгресса еще продолжались, Наполеон вдруг снова

появился во Франции, и армия перешла на его сторону. Союзники снова открыли

военные действия, Наполеон был разбит англичанами и пруссаками при Ватерлоо

(в Бельгии) и был отвезен англичанами на остров св. Елены (в Атлантическом

океане), где он умер в 1821 г.

Постановлением Венского конгресса основанное Наполеоном герцогство

Варшавское было присоединено к России, под именем царства Польского;

Познань была отдана Пруссии, а Талиция (включая Тарнопольский округ) —

Австрии. Собравшиеся в Вене монархи заключили, между собой «священный союз»

(акт 14-го сентября 1815 г), который, по замыслу Александра, должен был

вносить в международные отношения начала мира и правды, взаимной помощи,

братства и христианской любви. В действительности этот союз скоро

превратился в оплот европейской реакции, стремившейся к сохранению

абсолютизма и подавлявшей все свободолюбивые движения народов. В течение

1818—1822 гг. собирался ряд конгрессов участников «священного союза» (в

Аахене, Троппау, Лайбахе (Любляне) и Вероне), которые принимали решения о

поддержке вооруженной рукой легитимных правительств против народных

восстаний"[17].

В 1821 г. вспыхнуло восстание в Греции против турецкого владычества, и

все русское общество ожидало, что Александр окажет поддержку единоверным

грекам, но он стал последовательно на точку зрения легитимизма, признал

греческое восстание революцией против законного монарха (турецкого

султана!) и отказал грекам в помощи.

4. ВНУТРЕННЯЯ ПОЛИТИКА В 1815 — 1825 ГГ.

4.1 Изменения в политике. Рост правительственной реакции.

Когда бури военных лет пронеслись, правительство не возвратилось к

деятельности в прежнем направлении.

События этих лет неодинаково подействовали на общество и на

правительство: в первом они вызвали необычайное политическое и нравственное

возбуждение; общество непривычно оживилось, приподнятое великими событиями,

в которых ему пришлось принять такое деятельное участие.

Это возбуждение долго не могло улечься и по возвращении русской армии

из-за границы. Силу этого возбуждения нам трудно теперь себе представить;

оно сообщилось и правительственным сферам, проникло в официальные

правительственные издания. Печатались статьи о политической свободе, о

свободе печати; попечители учебных округов на торжественных заседаниях

управляемых ими заведений произносили речи о политической свободе как о

последнем и прекраснейшем даре Божьем. Частные журналы шли еще дальше: они

прямо печатали статьи под заглавием «О конституции», в которых старались

доказать «доброту представительного учреждения»[18].

Возбуждение сообщилось и, может быть, даже поддерживалось военными

людьми, возвратившимися из заграничных походов. В офицерских кругах

образовывались общества, в которых читались речи о недостаточности

специального военно-технического образования для военных людей, о

необходимости для них чтения, ученых упражнений общего образования.

Совсем иначе подействовали внешние события на правительство, прежде

всего на самого императора: оно вышло из тревог военных лет с чувством

усталости, с неохотой продолжать преобразовательные начинания первых лет,

даже с некоторым разочарованием в прежних своих политических идеалах.

Различные причины вызвали эту перемену в настроении правительства; из

них одной можно признать оказавшиеся результаты исполненных преобразований.

Эти результаты не оправдали ожиданий, не внесли заметного улучшения в

государственную жизнь, не устранили старых многочисленных злоупотреблений.

Правительство пришло в уныние от этих неудач; притом и внешняя политика

начала оказывать давление на ход внутренних дел.

Внешние события поставили Россию в борьбу с последствиями французской

революции; русское правительство как-то самым ходом дел стало консерватором

в международных отношениях, охранителем законности, следовательно,

поборником восстановления старины. Такое направление из международных

отношений невольно переносилось на внутреннюю политику. Нельзя же было в

самом деле одной рукой поддерживать охранительные начала на Западе, а

другой продолжать преобразовательные предприятия дома.

Внешние дела 1812— 1815 гг. оказали могущественное влияние на ход дел

внутренних; можно даже сказать, что редко когда внешняя политика так

изменяла направление внутренней жизни в России; может быть, это произошло

оттого, что Россия редко переживала такие события, какие испытала в те

годы. События эти очень неодинаково действовали на русское общество и на

русское правительство. В первом они вызвали необыкновенное политическое и

нравственное возбуждение. Русские люди, только что пережившие такие

опасности, вышли из них с более живым ощущением своих сил.

Возбуждение это сказывалось и в литературе, даже официальной; в

периодических официальных изданиях, продолжая прежний тон, с начала

царствования установившийся в печати, встречались статьи о таких вопросах,

как свобода печати и т. п. Еще живее сказывалось это возбуждение в

неофициально периодической литературе; здесь прямо печатались статьи под

заглавием «О конституции», в которых доказывалась «доброта представительных

учреждений». Попечители учебных округов на торжественных актах произносили

речи о политической свободе, называя ее «последним и возвышеннейшим даром

Бога»[19]. Итак, высшие руководители общества, т. е. военно-гражданские,

расположены были к самым широким ожиданиям, надеялись теперь, что

правительство не только предложит, но и расширит свою прежнюю программу.

Между тем правительство относилось уже не по-прежнему к

преобразованиям; оно не расположено было проводить и прежней программы. На

правительстве отразилось то настроение, с которым вышел из пережитых

опасностей его глава. Император Александр очень утомился в эти годы;

быстрая смена побед и поражений нарушила в нем прежнее нравственное

равновесие; недаром она 1814 г., возвращаясь из-за границы, привез домой

седые волосы.

Пережитые события поселили в правительстве чувство утомления,

охлаждения к энергичной внутренней деятельности, даже некоторое

разочарование в прежних политических идеалах; к тому же ход важнейших

событий поставил его в упорную борьбу с последствиями французской

революции, волей или неволей сделал его представителем консерватизма в

международных отношениях, восстановителем и охранителем законного порядка,

основанного на предании старины.

Это охранительное направление из внешней политики необходимо

переносилось и на внутреннюю; нельзя же было в самом деле одной рукой за

границей поддерживать консервативные начала, а дома продолжать

преобразовательную, революционную, как говорили тогда, деятельность.

Как бы отвечая на изменившееся положение дел, правительство слабо

продолжало деятельность прежнего направления; да и эта ослабленная

деятельность сосредоточивалась не на коренных областях России, а на

окраинах, находящихся ближе к Западной Европе; очевидно, путь тяготения

внутренней политики также переместился ближе к западной границе.

После наполеоновских войн Александр 1 еще не сразу стал поклонником

абсолютизма. В значительной мере под его влиянием новый французский король

Людовик XVIII дал своему народу конституционную хартию (хотя и с очень

ограниченным кругом избирателей). Сам Александр, сделавшись после Венского

конгресса «царем польским», дал Польше (в декабре 1815 г.) конституцию,

предоставлявшую законодательную власть в стране польскому сейму.

Наместником в царстве Польском был назначен старый польский генерал

Зайончек (бывший начальником одной из дивизий в армии Наполеона). Польша

имела свое правительство (из 5 министров) и свою особую армию (около 40

тыс.); командующим польской армией был назначен брат царя, великий князь

Константин (женатый на польской аристократке). В речи при открытии

польского сейма в 1818 г. Александр сказал, что «свободные учреждения...

совершенно согласуются с общественным порядком и утверждают истинное

благосостояние народов», и заявил о своем намерении — «благодетельное

влияние» «свободных учреждений» «распространить на все страны, попечению

моему вверенные»[20]. В это время Александр поручил другу своей молодости

Новосильцеву составить план конституции для России, и последний составил

«уставную грамоту», однако Александр отложил осуществление проекта-

Новосильцева.

В 1820 г. произошли события, означавшие конец периода конституционных

колебаний Александра и решительно толкнувшие его в лагерь абсолютизма и

реакции: в Европе это были военные революции в Италии и Испании, а в России

— солдатские волнения в лейб-гвардии Семеновском полку, хотя солдатское

возмущение было вызвано лишь грубостью и жестокостью полкового командира и

направлено лишь против него, Александр усмотрел в «семеновской истории»

последствия революционной агитации, очень встревожился и приказал

раскассировать весь наличный офицерский и солдатский состав полка по другим

армейским частям. После 1820 г. Александр окончательно расстался с

конституционными мечтами своей юности, и Россия вступила в полосу

правительственной реакции и обскурантизма.

Таким образом, правительство во второй половине царствования стало

постепенно отказываться от программы, которая так громко возвещена была в

начале и к осуществлению которой были сделаны такие сильные приступы.

Вследствие этого неодинакового действия одних и тех же событий на

правительство и на общество они, правительство и общество, разошлись между

собою, как никогда не расходились прежде.

Известно, что во вторую половину царствования император очень мало

занимался внутренними делами России, все его внимание постепенно

сосредоточилось на устройстве политического порядка в Польше, на

поддержании устройством Священного союза политического порядка в Западной

Европе.

4.2 Аракчеев и Александр 1.

Главным сотрудником Александра в течение всей второй половины его

царствования стал суровый и мрачный временщик, генерал А. А. Аракчеев, в

руках которого сосредоточивалось все гражданское и военное управление,

тогда как сам Александр все более отходил от текущих дел внутреннего

управления, занимаясь преимущественно делами международной политики.

Одно дело внутри государства живо интересовало Александра — это была

организация военных поселений, начальником которых был назначен все тот же

Аракчеев. Главною целью военных поселений было уменьшение расходов казны на

содержание армии. Система военных поселений состояла в том, что некоторые

территории, населенные казенными крестьянами, передавались из гражданского

ведомства в военное; они освобождались от обычных податей и повинностей и

зато должны были из состава населения комплектовать и содержать

определенные воинские части; семейные солдаты должны были составлять

коренное население волости: у них по квартирам распределялись холостые

солдаты, которые работали у хозяев как батраки и взамен заработной платы

получали от них полное содержание. Правительство заботилось об улучшении

материального положения военных «поселян», давало им скот, инвентарь, ссуды

и пособия, но вся жизнь их была скована строгими правилами военной

дисциплины и находилась под непрестанным надзором начальства, и потому

население (как и общество) относилось с ненавистью к этой системе и считало

ее худшим видом крепостного права. Военные поселения при Александре 1

получили широкое развитие: к 1820 г. корпус военных поселений состоял из 90

батальонов пехоты в Новгородской губернии и 36 батальонов пехоты и около

250 эскадронов кавалерии в украинских поселениях[21].

В 1816—1819 гг. было произведено освобождение крепостных крестьян в

Страницы: 1, 2, 3, 4