предложить множество “смысловатых пар” неоднозначного понятия
“изобильное богатство”. Но они будут начисто лишены какого-либо смысла
вне контекста сочинения и той сложной системы понятий, которая у
Посошкова связана со словом “богатство”.
Один из оттенков понятия “изобильное богатство” - “множество
богатства”. Не случайно в книге Посошкова фигурирует целый ряд
разнообразных категорий: “царственное богатство”, “всенародное
богатство”, “крестьянское богатство”. Однако все эти термины лишь
производные понятия “изобильное богатство”. Сразу во введении Посошков
высказывает Петру I свое мнение о “собрании казны” и сообщает царю
основные принципы своей экономической стратегии. Но вдруг мыслитель как бы
оговаривается: “Паче вещественнаго богатства надлежит всем нам обще пещися
о невещественном богатстве, то есть о истинной правде” [2].
Впервые в истории русской экономической мысли Посошков делает попытку
классифицировать богатства, выделяя два больших подразделения.
Но есть точка зрения, что идея о невещественном богатстве является
результатом религиозности Посошкова, идеалистического характера его
мировоззрения. Однако Посошков в своей книге часто говорит лишь о
божественности “правды”, выраженной в книге. Не случайно Посошков пишет
царю, что необходимо заботиться “о снискании правды, егда правда в нас
утвердится и твердо въкоренится, то не можно царству нашему российскому
не обогатитися и славою не возвыситися” [1]. Посошков пытается доказать
Петру I, насколько важен поиск рациональных идей, необходимых для
обновления общества. А когда эта “правда” - “невещественное богатство”
- найдена, крайне важно, чтобы ее поняли. Посошков как бы подводит
Петра I к мысли, что “Книга о скудости и богатстве” есть не что иное,
как “невещественное богатство” в руках реформатора и им необходимо
воспользоваться.
Посошков указывал царю и на другие формы “невещественного
богатства”. Большое значение он придавал духовной культуре населения.
Русскому народу “надобно не парчами себя украшать, но надлежит добрым
нравом и школным учение...” [1].
Один из основных тезисов учения Посошкова о богатстве заключается в
следующем: “все, что есть в народе богатства - богатство царственное,
подобне и оскудение народное - оскудение царственное” [1].
Это положение в определенной мере признавал и Петр I, но в
практической политике он и его сподвижники исходили все же из примата
“царственного богатства”. Это в конечном итоге и привело к введению
разорительной для народа “поголовщины”.
Посошков смело возражал Петру I: “крутое собрание не собрание, но
разорение” [1]. Тем не менее мыслитель считал фискальную систему
естественной, хотя видел ее более совершенной. Для этого необходимо
увеличение финансовых ресурсов государства - приращение “всенародного
богатства”.
“И тако вси обогатятся, - подчеркивал Посошков, - а царския сокровища
со излишеством наполнятся и аще и побор какой прибавочной случится, то, не
морщася платить будут” [1]. Таким образом, и “царственное”, и “всенародное
богатство” есть лишь формы проявления “изобильного богатства” - богатства
с избытком, приращением. Важно еще и то, что “изобильное богатство” -
такое богатство, которое после изъятия его части в пользу царя продолжает
существовать с избытком и даже от чрезвычайных податей народ остается
богатым. Посошков предусматривал существенное повышение уровня
благосостояния населения России.
Посошков в определенной мере преодолел иллюзии относительно того, что
богатство создается только для государства, но он продолжал верить в
огромные реформаторские возможности российского абсолютизма, способного, по
его мнению, создать целую систему благоприятных условий для народного
обогащения. В концепции Посошкова “всенародное богатство” не некая
обезличенная категория. Он писал Петру I, что “не то царственное богатство,
еже в царской казне лежащия казны много... но то самое царственное
богатство, еже бы весь народ по мерностям своим богат был самыми домовыми
внутренними своими богатствы, а не внешними одеждами или позументным
украшение...” [1]. Таким образом, “всенародное богатство” - это прежде
всего совокупность “домовых внутренних богатств” каждой отдельной семьи.
Заботясь о “домовом богатстве”, или семейном имуществе, Посошков предлагает
так вести так вести хозяйство, чтобы все “по мерности своей в приличном
богатстве расширялись” [1].
Но он оговаривает норму (“по мерности”) личного потребления для хозяина
дома, жены и детей. Чтобы “даром напрасно ничего не тратили” - вот
основной принцип домашнего потребления. Посошков считал, что для умножения
богатства семьи необходимо быть “от пьянственнаго питья воздержаннее”, в
“одеждах не весьма тщеславно, и не иметь лишних украшений”[1]. Он выводил
предметы роскоши за пределы “домового внутреннего богатства”, а значит, и
потребления семьи. Нормы семейного потребления Посошков превратил в
источник “домового богатства”. Когда произойдет “умиротворение” всех
сословий, “всяких чинов люди по своему бытию в богатстве доволни будут”
[1]. Посошков выступал за ограничение “домового богатства” сословными
рамками. И здесь нет противоречия, поскольку мыслитель дал лишь исходную
модель “домового богатства” - “богатства-довольства”, или “богатства-
недостатка”, что полностью соответствует одному из значений понятия
“изобильное богатство”. Специфическое “богатство-достаток” каждого “чина”
не должно быть ниже определенного уровня, иначе оно становится “напрасной
скудостью”. Для обоснования норм семейного потребления Посошков широко
привлекал идеи “Домостроя” Сильвестра. Это сочинение XVI века было очень
популярно в русском народе. Третья часть “Домостроя” (главы 30-63)
содержит ряд практических рекомендаций относительно улучшения “домового
строения” патриархальной семьи. Думается, что многие идеи рачительного
ведения домашнего хозяйства применял на практике и сам Посошков. Не
случайно домостроевские методы бережливого хозяйствования, борьбы против
роскоши и расточительства он перенес в “Книгу о скудости и богатстве”. Он
советовал Петру I предоставлять льготы “в царских поборах” людям, если
человек “себе и детям своим построит полаты” [1]. И этот яркий образ
построенного Дома имеет определенный смысл. Россия, торгующая с Западом,
представляется при чтении книги неким огромным хозяйствующим Домом,
которому не все равно, что в него попадает.
России не нужно то, что она может произвести сама. Дом должен
покупать у иноземцев не все подряд, а лишь основательное, добротное и
необходимое для отечественного “домостроительства”. “И выбирались бы, —
подчеркивал Посошков, - ко товары были прочны и самые б были добрые, а
плохих отнюдь бы не принимали” [1]. Посошков настаивает на покупке
товаров высокого качества и длительного пользования. Именно от их
потребления “домовое богатство” будет расти.
Посошкову было совершенно чуждо средневековое презрение к богатству,
которое проповедовалось христианскими идеологами. Не приемлет он и тот
принцип, по которому накопление жизненных средств сверх минимума есть
грех корыстолюбия . В его концепции нет “потолка” для роста “домового
богатства”, но есть понятие его “нижнего предела”, дальше которого
начинается “оскудение”. Так Посошков использовал сословный принцип
распределения богатства для узаконивания роста частной собственности.
Сложность позиции Посошкова в вопросе о сословности богатства
заключается в том, что все его регламентации не клеймо запрета, а лишь
“покров”, способствующий росту “изобильного богатства”. А особенность
сословных норм потребления заключается в том, что они в конечном итоге
способствуют росту норм накопления капиталов у молодой буржуазии. “Купецкий
человек” Посошков, вышедший из крестьянско-ремесленной среды, перенес
свой хозяйственный опыт в теорию.
Перестройка промышленности и торговли
Идеологи русского абсолютизма понимали, что без промышленнго
строительства, развития внутренней и внешней торговли невозможно будет
превратить Россию в одну из ведущих евопейских держав. На этих позициях
стоял и Иван Посошков, имевший определенный опыт в устройстве промышленных
предприяий.
Важным объектом его исследования стало городское ремесло. Посошков
писал о его неблагополучном состоянии, сетуя на низкий уровень
профессионального ремесленников. Это объяснялось отсутствием особого
гражданского устава, регламентирующего ремесленное производство и “главного
правителя”, который смотрел бы за всеми.
Цеховой устав Посошкова предусматривал и персональное клеймение
готовых изделий. Оно распространялось только на мастера, но отвечал и за
работу учеников и подмастерьев.
Посошков считал, что в России не поощряется труд изобретателей —
“вымыщленников”. На этот случай необходимо ввести особый устав, охраняющий
права изобретателя до его смерти.
Посошковский проект цехового устройства звучал в унисон с
правительственными мероприятиями. В 1722 году вышел указ о создании
организации городских ремесленников. Он предусматривал “в цехи писать
ремесленных всяких художеств и гражданских жителей как из российских всяких
чинов, из иноземцев завоеванных городов, так и чужестранных людей”. В
дальнейшем в цеха разрешалось вступать и крепостным крестьянам, если
помещики давали им “отпускные”.
Большой интерес представляют идеи Посошкова об общей стратегии
промышленной политики. Он предлагал Петру I интенсивнее вести строительство
промышленных предприятий, прекратить продажу на Запад промышленного сырья и
“потщатится, чбы завести в Руси делать те дела... кой из русских материалов
делаютца”. В истории русской экономической мысли XVIII века нет более
последовательного и активного сторонника развития обрабатывающей
промышленности, ориентированной и на внешний рынок.
Будучи поборником самостоятельного экономического развития страны,
Посошков советовал Петру I построить в первую очередь те предприятия,
изделия которых заменят иностранные товаы. Идеи государственного
“домостроительства” и здесь играют решающую роль. Его очень волновал набор
потребительских благ, которые ввозит, но может производить Россия сама.
“В основе воззрений меркантилистов, — отмечал К. Маркс, — лежало
представление о том, что труд производителен лишь в тех отаслях
производства, продукты которых, будучи отправленными за граицу, приносят
стране больше денег, чем они стоили (или чем нужно было в обмен на них
вывезти за границу)” [4]. У Посошкова присутствует существенный элемент
меркантилистической доктрины — создание экспортных отраслей промышленности.
Посошков не противоречит себе, когда подчеркивает, что “хлеб и харчь у
нас... гораздо дешевле, а лен и пенка гораздо ниже половины тамошной их
цены укупить мочно”. Низкие издержки производства, на которые указывал
мыслитель, безусловно, были возможны в условиях дарового крепостного труда
крестьян.
Давая сравнительную характеристику российских и западно-европейских
условий хозяйствования, Посошков стремился доказать Петру, что доход можно
получить за счет внутренних ресурсов экономики, ее рациональной
организации. При этом на помощь российскому предпринимателю должно прийти
государство.
Предлагал Посошков организовать и кредитование промышленнсти. Он
советовал давать “денги из ратуш или окуду его императорское величество
повелит” ремесленникам, которые захотят превратить свою мастерскую в
мануфактуру. Посошков ставит перед царем не только проблему создания
кредитной системы, им выдвигается идея активного субсидирования низших форм
производства в сложный период их перехода к более высоким формам.
Посошков считал, что кредитование растущей промышленности — дело
прибыльное для государства. Он советовал представителям администрации на
местах присматривать за предпринмателями, “чтоб напрасные траты денгам не
чинили и не бражничали бы, но употребляли бы их в сущее дело, и те даные
деньги и прибыльные по изложению или по рассмотрению исправлеия их погодно
ж брать”. Интересна мысль Посошкова о том, что денежные средства,
субсидированные государством, могут дать “прибыльные деньги”, то есть
прибыль [1]. Но сам механизм образования такой прибыли экономист не
рассматривал.
“Крепостничские” рамки промышленной политики Посошкова в первую
очередь были связаны с неразвитостью вольного найма и дорогой его оплатой.
Абсолютизм стремился компенсировать это посредством распространения в
промышленности принудительных форм труда. Подобного рода формы были
характерны и для других стран Европы. И в российской промышленности широко
использовался труд крепостных крестьян, преступников, военнопленных,
“гулящих людей” и т. п.
Для дальнейшего развития промышленности Посошков призывал Петра I
организовать активное изучение недр страны для выявления полезных
ископаемых. Он даже досадует, что “никакие минералы у нас потребныя не
сыскано”. С большим увлечением повествует он царю, как разыскал самородную
серу и нефть.
Обоснованное беспокойство Посошкова вызывало и состояние других
естественных ресурсов, необходимых для “домостроительства”. По существу он
стоял у истоков отечественной экологической мысли и экономики
природопльзования. Посошков выдвинул задачу охраны природных богатств от их
хищнеческого использования.
Исключительно большую роль в развитии российской экономики лжна была
сыграть, по мнению Посошкова, торговля. “А торг дело великое!”—провозгласил
мыслитель. Он выдвинул перед Петром I идею “свободного торга” для русского
купечества. Мыслитель полагал, что без наведения порядка во внутреннем
торге нвозможно вести прибыльную внешнюю торговлю. В этой связи ставилась
задача создания наилучших условий для деятельости купечества. Важнейшим из
них Посошков считал установление и соблюдение сословного принципа торговли.
Посошков был не против крестьянской торговли, хотя и считал, что
зажиточному крестьянину с “пожитком” в 100-200 рублей необходимо записаться
в купечество. В то же время он очень опасался роста торговли дворян и
высшей бюрократии.
Важным моментом “либерализации” торговли должна была стать по замыслу
Посошкова реформасистемы торговых пошлин. Экономист считал, что при их
сборе “не весьма право деятся, ибо покушаются с одного вола по две и по три
кожи здирать, а не могут н единые кожи целые содрати и елико ни нудятся,
токмо лоскутье содирают”.
Посошков, образно рисуя процедуру многократного сбора пошлин на
внутренних таможнях, критиковал таможенную политику абсолютизма. Он
предлагал в интересах развития торговли взимать пошлину один раз — 10% от
стоимости товара. Посошков ранее других мыслтелей понял невыгодность для
казны и купечества существования многочисленных таможен. Он, в частности,
указывал царю, что многие чиновники кормятся за счет сбора торговых пошлин,
в ущерб государству. Таможенные сборы в России были отменены только в 1753
году [3].
Посошков был последовательным сторонником государственнно
регламентации товарных цен, выступал за стабилизацию их на внутреннем
рынке. Дифференцируя все товары по качеству, он тем не менее упорно
советовал Петру положить такую цену, “чтобы какова в первой лавке, такова
была и в последней”. Чего же добивался этим экономист? Посошков, по-
видимому, негативно относился к колебаниям и общему росту цен (почти в два
раза) в первой четверти XVIII века. Нельзя сказать, что он не понимал
определенных закономерностей в изменении цен, считая, что увеличения
количества продуктов приведет к их удешевлению, и экономист приветсвтовал
рост продуктивности любого труда.
Определенная стабилизация цен на внутреннем рынке должна, по мнению
Посошкова, стать важным условием перестройки внешнеторговой деятельности
российского купечества. Он надеялся на помощь администрации в организации
купеческих товариществ — “кампанств”. Посошков создал в определенной мере
абстрактную модель внешнеторговой компании, специализирующейся на торговле
определенными товарами [1].
При реорганизации внешней торговле Посошков предлагал повимательнее
присмотреться к импортным товарам. Он сокрушался, что “въместо материальных
товаров возят к нам разные питья”, стеклянную посуду и “всякие товары, кои
непрочны и портятся скоро...”. Экономист — решительный сторонник
радикалього пересмотра структуры импорта. Особенно его возмущал ввоз
украшений, дорогой одежды, предметов потребления господствующих сословий.
Кроме того, он предлагает запретить закупки товаров, которые уже
производятся в стране: железа, соли, секлянной посуды, зеркал, оконного
стекла и т. д. Посошков очень точно перечислил продукцию тех отраслей
промышленности, которые получили развитие в петровскую эпоху.
Мнения Посошкова соответствовали активной протекционисткой политики
абсолютизма. Покровительственная опека отечественных мануфактур нашла свое
выражение в таможеннм тарифе 1724 года. Пошлины были установлены в
серебряных “ефимках”. В пересчете на их рыночную цену ставки тарфа
колебались от 25 до 35%. Дифференциальные ставки тарифа назначались в
зависимости от соотношения объема отечественного поизводства и размера
импорта и носили по существу запретительный характер. Русский экспорт
облагался 3%-ной пошлиой фискального значения. Зато с целью стимулирования
национального производства были наложены высокие пошлины на помышленное
сырье, а ввоз шерсти запрещался вообще. Российское дворянство было очень
недовольно подобной политикой.
По замыслу Посошкова активная протекционистская политика государства
должна была создать благоприятные условия для роста отечественной
промышленности. Это заложило бы основы для изменения структуры русского
экспорта. В нем, по мнению экономиста, должна преобладать готовая
промышленная продукция. Но подъем российской промышленности Посошков
связывал с серьезными изменениями в сельском хозяйстве. Все упиралось в
решее аграрно-крестьянского вопроса.
Аграрно-крестьянский вопрос
В “Книге о скудости и богатстве” много описаний бедствий русского
крестьянства, котрое состовляло подавляющую часть населения страны.
Посошков подходил к рассмотрению “земельных дел” с общегосударственных
позиций.
Посошков связывал решение аграрных проблем с увеличением “царского
сбора”. Он обращал внимание Петра I на то, что в России огромные
пространства земли дают слишком мало для казны. Поэтому должен быть “учинен
платеж по ней и самой малой, чтоб лизше никто на ней даром не
жил...”.Посшков как бы подсказывает царю: земля постоянный и богатейший
финансовый ресурс государства и этим необходимо воспользоваться. Поэтому
мыслителю необходимо было дать обоснование притязаниям государства на все
земли.
А какие же изменения в положениии дворянства и крестьянства сулила
грандиозная реформа, задуманная Посошковым? Узловым пунктом преобразований
должно было стать крестьянское хозяйство. На начальном этапе реформы
государству было необходимо добиться такого состояния “домового внутреннего
богатства” всех крестьянских семей, чтобы “сносно было государств подать и
помещику заплатить и себя прокормить без нужды”. Чтобы решить эту триединую
задачу, необходимо было пойти на определенное ущемление дворянских
интересов.
По мнению Посошкова, помещичьи “насилия”, “небрежения” и кресьянская
“ленность” — основные причины оскуднения земледелцев. Но выход из положения
видел не в ужесточении крепостничества, а в реорганизации барского
хозяйства. Посошков выдвигал смелую идею о необходимости установить все
государственные подати и феодальные повинности крестьян “по владению
земли”. Необходимо было добиться того, чтобы дворяне на основе этого
принципа “подать свою и работу налагали” на земледельцев. Посошков просил
царя ограничить дворянский произвол в отношении крестьян. С другой стороны,
должна была измиться роль помещика в деревне. Он должен присматривать за
крестьянами, чтобы они не “лежебочили”, а всегда были в работе.
Посшков считал, что забота дворян о крестьянах должна стать
разновидностью их государственной службы, так как “крестьянское бгатство —
богатство царственное”. А поскольку помещики владеют крестьянами временно,
то царь должен взять под защиту крестьянские интересы.
По замыслу Посошкова, в основу новой разверстки феодальных повинностей
следует положить количество земли, которой реально владеет каждый
крестьянин. Для этого он предлагает установить особую тягловую единицу —
“целый двор пашни”. Главное — объем повинностей должен строго
соответствовать размеру крестьянской пашни, и чтобы “никакой помещик сверх
уреченного числа ни малого чего не требовал...” [6]. Таким образом,
крепостнические функции дворян сводились до минимума.
В условиях определенного нарастания крепостнических тенденцй
экономического развития требования Посошкова выглядили для своего времени
крайне радикально. Он предложил Петру I — первому помещику России —
аграрный проект, при осуществлениии которого началось бы изживание
крепостничества в стране. Планируя аграрную реформу, Посошков надеялся на
мощные и относительно независимые рычаги абсолютистской власти, которая из
собственной выгоды могла пойти на определенное ущемление прав дворянства
[6].
Налоговая реформа
План осуществления экономических преобразований не мыслился Посошковым
без существенного оздоровления финансовой системы государства. Притом почти
все реформы в той или иной области хозяйства мотивируются для Петра I
будущим ростом “царского интереса” — государственного дохода.
Посошков был прекрасно осведомлен о финансовых трудностях государства,
связанных с продолжительной русско-шведской войной. Бремя военных расходов
заставляло правительство изыскивать всевозможные способы выкачивания дене
из податного населения. Было придумано и введено более 30 различных
налогов.
Но прежние источники дохода были использованы петровской
администрацией до предела. Необходима была коренная реорганизаця все
налоговвой системы. После окончания Северной войны в 1722-1724 годах
правительство вновь вернулось к вопросу о введении “поголовщины”.
Предполагалось, что с помощью новой подати государственные доходы возрастут
в несколько раз. Но с самого начала государству не удавалось собирать
запланированную сумму.
В “Книге о скудости и богатстве” Посошков первым в истории
отечественной мысли выступил с развернутой критикой крепостнического
института “поголовщины”. Он используют любую взможность убедить Петра в
том, что нормальная налоговая система государства не должна носить
автономный, самодовлеющий характер, иначе она станет большим препятствием
для обогащения как государства, так и его подданных.
Для проведения налоговой реформы Посошков предложил царю провести
своего рода всеобщую земельную перепись для всех сословий и по ее
результатам определить размеры налогов. Планируемый Посошковым подоходный
налог по обрабатываемой зеле (“по засеву”) по существу санкционировал
частную собственность и помещика и крестьянина. Новая налоговая политика,
предложенная Посошковым, превращала “земляной сбор”, пржде всего подоходный
налог, в основной финансовый ресурс государства. С помощью гибкой налоговой
политики он надеялся не только заметно оживить сельское хозяйство, но и
осуществить некоторую перекачку денежных средств в промышленность и
торговлю. Он поставил вопрос о создании кредитой системы для развития
промышленности, поднял проблему субсидирования мануфактурного
строительства. Борьба за выгодные условия в торговле с иноземцами могла
затянуться, и Посошков предлагает давать “маломочным” купцам ссуды.
Заключение
Задуманная Посошковым аграрная реформа в случае осуществления привела
бы к существенному ослаблению социально-экономических позиций дворянствав
России. С другой стороны, мыслитель рассчитывал на заметное возвышение
торгово-промышленных кругов. Причем Посошков считал, что расцвет российской
промышленности должен произойти за счет роста всех форм организации
производства: от ремесла до мануфактуры. Более того выдвигалась идея, что
государство должно быть ответственным за рост производства: его
“привелегии” должны распространятся на всех хозяйствующих в промышленности
субъектов. Мыслитель выступил решительным противником борьбы абсолютизма с
“неуказным” производством.
Книга Посошкова показывает, что наиболее глубокие реформы необходимы в
тех отраслях хозяйства, которые представляют узел противоречий современной
экономической систеы. При Посошкове это было сельское хозяйство, которое
могло дать самый быстрый эффект обновления.
Экономист был глубоко убежден, что богатство — не только материальные
блага. Не менее важно “невещественное богатство”, в арсенал которого входят
и новые экономические идеи. Их представил Иван Посошков.
Литература
1. Платонов Д. Н. “ Иван Посошков”, М., “Экономика”, 1989г.
2. Посошков И. Т. “Книга о скудости и богатстве”, М., “АН СССР”,
1979г.
3. Аникин А. В. “Юность науки. Жизнь и идеи мыслителей-экономистов до
Маркса”,М., “Политиздат”, 1985г.
4. Полянский Ф. Я. “Цена и стоимость в условиях феодализма”,М.,
“Издательство МГУ”, 1983г.
5. Всемирная история экономической мысли. В 6-ти томах, Т.1, М.,
“Мысль”, 1987г.
6. Зайцева Л. “Умом Россию не понять...”, Ж., “Вопросы экономики”, N2,
1994г.
Страницы: 1, 2
