Ганновер, Гессен-Кастель, Нассау, а также вольного города Франкфурта -на-
Майне. Под именем Северо-Германского союза в Центральной Европе возникло,
по сути дела, новое государство. По этому поводу Бисмарк писал в своих
мемуарах: «…я исходил из того, что единая Германия – лишь вопрос времени и
что Северогерманский союз только первый этап на пути к его разрешению»[12].
Линия на объединение Германии сверху под главенством Пруссии добилась
значительного, хотя еще и не окончательного успеха. В начале 60-х годов в
Германии сложилась ситуация, когда выполнение одной из необходимейших задач
буржуазного преобразования – создания единого национального государства –
стало неотвратимым. И в этот момент консервативный юнкер Бисмарк,
олицетворяя собой и историческую необходимость, и определенные социальные
силы, принялся за осуществление буржуазной задачи объединения страны. Он
реализовывал национальные чаяния буржуазии и тем самым спасал основы
существующего строя, перетягивал на свою сторону – на сторону монархии,
военщины, высшей бюрократии, юнкерства – крупнобуржуазные круги. Им
пришлось за удовлетворение своих национальных устремлений заплатить отказом
от либеральных иллюзий.
Австро-прусскую войну вместе с ее итогами многие историки
называют бисмарковской «революцией сверху». Во-первых, объединение
Германии, на мой взгляд, было актом прогрессивным, целью и задачей
буржуазной революции. Во-вторых, осуществлял его Бисмарк при помощи
радикальных и в этом смысле революционных по существу методов. Нарочницкая
Л.И. в своей книге «Россия и войны Пруссии в 60-х годах Х1Х вв.» отмечает,
что « стремление не допустить объединение Германии «снизу» лежало в основе
всей политики правительства Бисмарка, главная задача которой состояла в
осуществлении этого объединения путем войн под властью прусской
монархии»[13].
На мой взгляд, тот факт, что все историографы Бисмарка трактуют
осуществившееся под его началом объединение германских земель как жесткое и
антидемократичное, является абсолютно справедливым. При проведении своей
политики в этом направлении Бисмарк опирался не на естественные
интеграционные силы, а на «железо и кровь», то есть на военную мощь
Пруссии, вокруг которой, собственно, и осуществлялось объединение.
1.3. Провозглашение Германской Империи
Заключив мир с Австрией, Пруссия приступила к подготовке третьего,
заключительного акта на пути к объединению Германии под главенством
Пруссии. Бисмарку нужен был нейтралитет России в предстоящей войне с
Францией, не желавшей допустить появления на своих восточных границах
сильной воссоединенной Германии. Бисмарк приступил к тщательно
дипломатической подготовке этого удара.
Желая во что бы то ни стало спровоцировать войну, Бисмарк подделал
важный дипломатический документ . 13 июля 1870 г., получив из Эмса
телеграмму с изложением беседы прусского короля с французским послом,
Бисмарк сократил текст депеши, придав ему оскорбительный для Франции
характер. Прочитав телеграмму, Мольтке заметил: «Так-то звучит совсем
иначе; прежде она звучала сигналом к отступлению, а теперь – фанфарой,
отвечающей на вызов»[14]. Фальсифицированную таким образом «эмсскую депешу»
он приказал опубликовать в печати.
19 июля 1870 г. Франция объявила войну Пруссии. В результате ряда
последовательных поражений основные силы французской армии были разбиты в
течение нескольких месяцев. Прусская армия в августе отбросила одну часть
французских войск к крепости Мец и осадила ее там, другую окружила под
Седаном. Здесь 82-тысячная французская армия сдалась в плен вместе с
императором Наполеоном III. 4 сентября 1870 г. в Париже произошла
революция, обанкротившийся наполеоновский режим рухнул под натиском народа.
Но на территории Франции неожиданно развернулись события, которые застали
врасплох и Бисмарка, и Мольтке. После краха наполеоновского режима во
Франции к власти пришло правительства Тьера. Франция стала республикой,
возглавляемой «правительством национальной обороны». Бисмарк и прусский
генералитет внезапно увидели перед собою нового противника. Народная война
доставила немало трудностей. Со второй половины сентября немцы, овладев
Версалем, приступили к осаде Парижа. Буржуазное правительство Франции
вступило в переговоры с пруссаками о капитуляции.
Франко-прусская война (правильнее ее называть франко-германской)
носила двойственный характер. Коль скоро объединение Германии явилось актом
исторической необходимости, то война, имевшая целью завершить это
объединение, объективно служила прогрессу. Но прогрессивность ее
простиралась лишь до определенного пункта. Как только решающая победа над
французами была одержана и препятствия к объединению Германии устранены,
исторически прогрессивная миссия войны кончилась. Все последующие действия
немцев, и прежде всего навязанные Франции условия мира, были уже чисто
захватническими и грабительскими.
Итак, в этой войне Франция была разгромлена и перед Северогерманским
союзом, перед Пруссией встала давно запланированная задача присоединения
южно-германских государств.
После того, как прусская армия разгромила основные силы Франции, 18
января 1871 г. в Версальском дворце, на территории побежденной Франции,
прусский король Вильгельм 1 был провозглашен императором Германии.
Жестокие условия перемирия и мирного договора, навязанного Франции,
свидетельствовали о том, что Бисмарк сумел удовлетворить основные
экономические, политические и военные требования юнкерско-буржуазной и
милитаристской империи. Отныне Бисмарк стал «кумиром господствующих классов
– юнкерства и буржуазии, всех тех кругов, которые объединились под знаменем
милитаризма, национализма и империи»[15]. Он стал «железным канцлером»
Германии.
Таким образом, « Бисмарк из раздробленной Германии «железом и кровью»
создал в центре Европы милитаристское государство»[16]. Необходимое в
историческом смысле и главное дело жизни Бисмарка было сделано.
В целом, на мой взгляд, можно по-разному оценивать осуществление
процесса объединения Германии. Безусловно, методы объединения были
достаточно жесткими, однако, в сложившейся в 1860-70-е годы в Германии
ситуации, они были необходимы. Сам факт объединения, несмотря на
антидемократичность его пути, был прогрессивным, так как покончил с
многовековой раздробленностью, устранил препятствия к экономическому
развитию страны, кроме того, создал новые условия и возможности для
развертывания социально-политической борьбы, для подъема немецкого рабочего
движения. Также, по моему мнению, не следует преуменьшать роль Отто фон
Бисмарка в процессе образования Германской империи. Конечно, существовали
объективные политические и экономические предпосылки к объединению
германских государств, но без активного влияния субъективного фактора,
каковым и явилась политика Бисмарка, естественный процесс объединения
германских земель мог осуществляться еще довольно долго.
Так или иначе, по моему мнению, очевидно одно: явившееся следствием
политики Бисмарка, образование Германской Империи качественным образом
изменило политический баланс сил в Европе и оказало существенное влияние на
дальнейшее развитие не только европейской, но и мировой истории.
3 марта 1871 г. состоялись выборы в первый германский рейхстаг, основной
задачей являлось принятие новой редакции имперской конституции, которая
была принята рейхстагом 14 апреля. Очень точно об этом высказался Энгельс:
«Конституция… была «скроена по мерке» Бисмарка. Она была дальнейшим шагом
на пути к его единоличному господству, осуществляемому путем балансирования
между партиями в рейхстаге и между партикуляристскими государствами в
Союзном совете, - дальнейшим шагом по пути бонапартизма»[17].
Действительно, Бисмарку нелегко было бы удержаться на своем посту и
тем более пользоваться той огромной властью, которой он обладал, если бы не
своеобразное государственное устройство Германской империи. Никто,
вероятно, не определил сущность политического режима империи более метко,
чем Маркс: «…обшитый парламентскими формами, смешанный с феодальными
придатками и в то же время уже находящийся под влиянием буржуазии,
бюрократически сколоченный, полицейски охраняемый военный деспотизм…»[18].
В этом определении сконцентрированы основные черты той формы
бонапартистской диктатуры, которая утвердилась в Германии, прежде всего
стараниями Бисмарка. Она предполагала авторитарные методы управления
государством. Отсюда – ограничение прав рейхстага, отсутствие
ответственного перед парламентом правительства, сосредоточение рычагов
власти в узком кружке – Вильгельм 1, Бисмарк, Мольтке. Она, эта диктатура,
означала опору на военную силу и бюрократический аппарат. Она, наконец,
держалась на постоянном лавировании между ведущими классами, в первую
очередь – между крупными капиталистами и аграриями, а значит – и между
представлявшими их интересы партиями.
Официально Бисмарк вступил в новую должность с момента
преобразования ведомства союзного канцлера в ведомство имперского канцлера
12 мая 1871 г. С тех пор он занимал этот пост вплоть до своей отставки в
1890 г. Он оставил за собой также должности имперского министра иностранных
дел и прусского министра-президента.
Конечно, в начале 70-х годов положение Бисмарка в правящей
верхушке значительно упрочилось благодаря его успехам во внешней политике и
его роли в создании империи. Но, так как в конечном счете судьба Бисмарка
зависела от его влияния на императора, а не от конституционных гарантий,
позиция его всегда оставалась внутренне шаткой.
Что касается лично Бисмарка, то ему никогда больше не было
суждено подняться на уровень задач, решавшихся в 1864-1871 годах, когда он
выступал как своего рода орудие исторической необходимости, С того момента,
как крупное историческое дело было выполнено, его деятельность приобрела
куда менее значительный характер. В его действиях стало проявляться куда
больше признаков классовой ограниченности и националистической узости, чем
раньше. И в целом деятельность Бисмарка после 1871 года представляется в
большей мере противоречивой, приводящей не к тем последствиям, на которые
была рассчитана, исполненной различных промахов. Последнее относится как к
внешней, так – причем в большей степени – к внутренней политике «железного
канцлера».
ГЛАВА II
ОСНОВНЫЕ ЧЕРТЫ ДИПЛОМАТИИ БИСМАРКА
2.1. Общая характеристика дипломатии Бисмарка
В данном параграфе моей работы выделены основные черты Бисмарка как
личности и дипломата .
Как дипломат Бисмарк прошел хорошую школу. В течение восьми лет
своего пребывания во Франкфурте (1851-1859 гг.) в качестве посланника
Пруссии при Союзном сейме, он имел возможность самым тщательным образом
изучить «все ходы и выходы вплоть до малейших лазеек»[19], все сложные
дипломатические хитросплетения, возникающие из противоречивых интересов
отдельных германских государств. Он мог учиться у своих собственных
соперников в Союзном сейме: австрийская дипломатия, прошедшая школу
Меттерниха, имела огромный опыт хитроумных интриг. Кратковременное
пребывание Бисмарка в Вене, в этой, по словам прусского короля, «высшей
школе дипломатического искусства», также имело в этом смысле немалое
значение.
Впоследствии, будучи назначен на пост посланника в Петербург (1859),
Бисмарк тщательно изучил и опыт русской дипломатии. Вопреки довольно
распространенному за границей мнению, здесь было чему учиться. Бисмарк, по
собственному его признанию, брал «уроки дипломатического искусства» у
Горчакова.
Наконец, в области политической и дипломатической у Бисмарка был еще
один образец – Наполеон III. Будучи прусским посланником в Париже (1862),
Бисмарк мог многое заимствовать из арсенала французского бонапартизма, тем
более что методы Наполеона III весьма импонировали прусскому юнкеру,
который поставил перед собой далеко идущую цель: удовлетворив национальные
интересы немецкой буржуазии, подчинить германские государства
милитаристской Пруссии. Недаром Энгельс отмечал, что Бисмарк далеко не
доктринер, живущий в мире реакционно-утопических взглядов и иллюзий, это –
«человек большого практического ума и огромной изворотливости, прирожденный
и тертый делец, который при других обстоятельствах мог бы потягаться на нью-
йоркской бирже с Вандербилтами и Джеями Гулдами…»[20]
Таким образом, в течение одиннадцати лет, предшествовавших тому
времени, когда Бисмарк был призван королем Пруссии, он имел возможность
самым непосредственным образом изучить внешнюю политику и дипломатию трех
наиболее крупных европейских держав, окружавших Пруссию: России, Австрии и
Франции. Опыт, воспринятый им во Франкфурте-на-Майне и в Вене, в Петербурге
и Париже, не был, однако, механическим соединением и простой комбинацией
дипломатических приемов, заимствованных в политических арсеналах
иностранных держав. В дипломатии Бисмарка были, несомненно, и собственные
черты, исторически восходящие к политике «великого курфюрста» и Фридриха
II.
Бисмарк был лично неподкупен, и попытки со стороны иностранных держав
подкупить его, оказались тщетными. Решая основные политические вопросы,
Бисмарк бывал подвержен (особенно в 70 –80-х годах) влиянию отдельных
финансовых групп.
Бисмарк не отказывался от тонких дипломатических интриг, но все же
самой характерной его чертой была огромная сила воли, которой он порой
парализовал своих партнеров. С одними он был подчеркнуто учтив, с другими –
прямолинеен и даже груб. Он мог приспособиться к каждому, в зависимости от
того, какое впечатление хотел оставить у партнеров для достижения своей
цели. Но он всегда находился в состоянии борьбы и готовности к решающему
удару. Дипломатическая сноровка выступала у него в форме простодушия и
нарочитой откровенности. Когда ему было нужно, эта откровенность
перерастала в прямую угрозу.
Именно тогда будущий премьер-министр Англии Дизраэли произнес после
беседы с Бисмарком знаменитые слова: »Опасайтесь этого человека! Он говорит
то, что думает». А говорил Бисмарк, согласно тому же рассказу, что вскоре,
по-видимому, станет главой прусского правительства и тогда реорганизует
армию, доведет ее до уровня, вызывающего уважение, и под первым подходящим
предлогом объявит войну Австрии, взорвет Германский союз, подчинит средние
и мелкие государства и дарует Германии национальное единство под
руководством Пруссии.
В начале своей дипломатической деятельности он еще обладал
выдержкой, которая в сочетании с огромной энергией изумляла всех, кто
соприкасался с ним. Он не был хладнокровен, скорее горяч, а иногда и
запальчив.
Вскоре у Бисмарка к этим чертам прибавилась и раздражительность,
которая мистифицировала и пугала его подчиненных. Иногда он как бы терял
контроль над собой, и в такие моменты бывал страшен. В течение многих лет
Бисмарк страдал бессонницей и в беседах с иностранными представителями
часто жаловался на нее.
Тем не менее способность к кипучей деятельности никогда не покидала
Бисмарка, даже во время болезни. Он считал, что ненависть является одним из
главных двигателей жизни, и яростно ненавидел своих политических врагов. Но
он умел и сдерживать свои чувства, подчинять их политической
целесообразности.
Но самой значительной чертой Бисмарка являлась неиссякаемая сила воли.
Бисмарк всем стремился навязать свою волю – союзникам и единомышленникам в
одинаковой степени, как и противникам. За долгие годы своего пребывания на
посту министра-президента Пруссии и канцлера Германской империи, Бисмарк не
раз вступал в острые конфликты со своим монархом по вопросам внутренней, а
особенно внешней и военной политики. В ряде случаев, Вильгельм I не мог
понять смысла, методов и целей бисмарковской политики. Но Бисмарк мало
считался с этим. Обычно он ставил своего короля-императора перед
свершившимся фактом, а затем старался представить этому факту оправдание и
добиться окончательной санкции монарха. Если он не добивался успеха, то
подавал прошение об отставке. Такой маневр Бисмарк повторял несколько
десятков раз и всегда добивался своей цели.
Умея сочетать изворотливость с угрозами, Бисмарк всегда находил
средства, чтобы навязать свою волю прусскому ландтагу и германскому
рейхстагу, в особенности, когда дело касалось мер по усилению милитаризма и
вопросов дипломатии и внешней политики.
Жестокость и маневренность он проявлял не только в области дипломатии,
но и в отношении разнородных политических сил господствующих классов, с
которыми был вынужден считаться.
В своей политике Бисмарк всегда опирался на армию как орудие насилия,
и система прусского милитаризма всегда опиралась на его политику.
Таким образом, главной ареной, где Бисмарк мог в полной мере проявить
силу воли, была политика в отношении господствующих классов, которые видели
в нем своего кумира, а еще более – дипломатия, которая опиралась на
милитаризм и должна была обеспечить наиболее благоприятные условия на
Страницы: 1, 2, 3, 4
