Рефераты. Политический портрет Лейбы Давыдовича Троцкого






развития демократии, внутрипартийной жизни. Как отмечалось в Отчетном

докладе ЦК XIII съезду партии (докладчик Зиновьев), собрания «продолжались

целыми ночами до утра... Партия была взбудоражена, как улей. Вся рабочая

масса, входящая в нашу партию, прислушивалась к спорам.

Поводом к дискуссии послужили письма Троцкого в ЦК от 8 и 24 октября. В

них нашли отражение основные положения позиции Троцкого и его сторонников

по вышеназванным вопросам.

25—27 октября на объединенном Пленуме ЦК и ЦКК РКП (б), рассмотревшем

вопрос «О внутрипартийном положении в связи с письмами Троцкого», он

вынужден был признать несвоевременность своего выступления.

6 декабря в «Правде» одновременно появились статьи Троцкого и Сталина,

в них они подвели итоги дискуссии и достигли некоторого компромисса. 7

декабря была опубликована резолюция объединенного Пленума ЦК ч ЦКК, в

основу которой легли принципиальные идеи и положения принятой еще Х съездом

РКП (б) резолюции «О единстве партии». Казалось бы, стороны пришли к

обоюдному согласию. Но не тут-то было.

Троцкий настоял на появлении 11 декабря в «Правде» своей статьи «Новый

курс», в которой в некорректной форме затронул проблему поколений в партии.

В тот же день на собрании бюро ячеек и активных работников Московской

организации Зиновьев выступил с критикой статьи Троцкого,[38] а 15 декабря

в газете с антитроцкистской статьей «О дискуссии, о Рафаиле, о статьях

Преображенского и Сапронова и о письме Троцкого» выступил Сталин. Вновь

развернулась борьба, в которую помимо партийного руководства втянулась и

партийная масса.

В ходе дискуссии Троцкий и его сторонники оказались в меньшинстве. В

принятой XIII партконференцией резолюции «Об итогах дискуссии и о

мелкобуржуазном уклоне в партии» платформа троцкистов была осуждена.

В сентябре 1924 г., находясь на отдыхе в Кисловодске, Троцкий написал

статью «Уроки Октября». Она дала толчок очередной, так называемой

литературной дискуссии в партии. В ней Троцкий вслед за проблемой поколений

в партии поднял вопрос о полу соглашательской тактике руководства РСДРП (б)

(Каменев, Сталин) в феврале—марте 1917 г. (до приезда Ленина) и об

«октябрьском эпизоде» Зиновьева и Каменева.

На этот шаг Троцкий пошел вполне сознательно. Во-первых, стремился

взять реванш за поражение в дискуссии осенью 1923 г. Во-вторых, он

сознавал, что его оттирали от рычагов власти, поэтому и попытался

восстановить утрачиваемые позиции.

И на этот раз сделать ему это не удалось. Дискуссия вылилась в

жесточайшие споры о ленинском идейном наследии, дооктябрьском прошлом

Троцкого, его отступлении от ленинизма, принижении авангардной роли партии

в революции и строительстве социализма. В этом противоборстве он не смог

противопоставить серьезных контраргументов против выдвинутых обвинений

своих противников.

В 1926—1927 гг. Троцкий уже объединился со своими вчерашними

противниками, Зиновьевым и Каменевым, до этого возглавлявших организованную

в середине 20-х годов «объединенную левую» оппозицию. Ее платформа, как

справедливо отмечает Г. Водолазов, фактически представляла собой несколько

модифицированную теорию «милитаристского социализма» Троцкого, в которой

опять-таки ставились заведомо невыполнимые задачи, а главный упор вновь

делался на необходимость «пришпорить» историю, используя все те же методы

административно-командного давления на трудящиеся массы.[39]

Суть выступления «объединенной левой» оппозиции свелась к обвинению

большинства ЦК ВКП(б) в проведении политики отставания развития

промышленности от темпов развития народного хозяйства в целом. Наиболее

откровенно об этом было заявлено в выступлении Троцкого на апрельском (1926

г.) Пленуме ЦК партии. Троцкий не голосовал за резолюцию Политбюро по

докладу Председателя Совнаркома А. И. Рыкова «О хозяйственном положении и

хозяйственной политике», посчитав предложенные в ней темпы развития

промышленности недостаточными для преодоления возникшей диспропорции.

Решение этой проблемы в соответствии с теорией «перманентной революции»

Троцкий ставил целиком в. зависимость от международной ситуации, развития

мировой революции. Страна, говорил он, исчерпала возможности развития,

опираясь на старую технику. Она нуждается в новой технике. Именно поэтому

зависимость наша от капиталистической техники будет в ближайшие годы

увеличиваться, а не убывать». Раз так, значит, партии и Советскому

государству следует принять действенные меры для того, чтобы темпы

индустриализации постоянно увеличивались. За счет каких ресурсов?—

спрашивал Троцкий. И отвечал: Мы находимся в периоде первоначального

социалистического накопления, что предполагает высшее напряжение сил и

средств для индустриализации. Как молодая буржуазия в соответствующий

период первоначального накопления жилы из себя тянула, пуритански урезывая

себя во всем, так и мы должны действовать.

Партия и «левая» оппозиция по-разному понимали проблему темпа, саму

сущность индустриализации. Это различие вытекало и было обусловлено

подходом сторон к решению коренного противоречия в дискуссиях 1926—1927 гг.

А именно—разным отношением к вопросу о возможности построения социализма

водной отдельно взятой стране. Почему требуется теоретическое признание

построения социализма в одной стране?—спрашивал Троцкий осенью 1926 г. на

XV партконференции.— Откуда взялась эта перспектива? Почему до 1925 г.

никто этого вопроса не выдвигал.

Тезис об отрицании возможности построения социализма в СССР в качестве

центрального фигурировал в «заявлении 13-ти» и «платформе 83-х»,

представленных на июльском (1926 г.) Пленуме ЦК, где произошло

организационное оформление «объединенной .левой» оппозиции. Именно с курсом

на построение социализма в СССР оппозиция связывала источники всех бед

в развитии страны. Неправильная политика,—говорилось в «платформе 83-

х»,—ускоряет рост враждебных пролетарской диктатуре сил: кулака, нэпмана,

бюрократа.

Если партия под быстрыми темпами индустриализации понимала такие

максимальные темпы, которые обеспечивали бы неразрывный союз пролетариата с

основной массой крестьянства, не отрывали индустриализацию страны от

сельскохозяйственной базы и обеспечивали более быстрый рост тяжелой

индустрии, подтягивая отстающие отрасли легкой промышленности, то оппозиция

считала необходимым проведение политики, получившей название «сверх

индустриализации». Ее составными элементами объявлялись: усиление обложения

налогами середняцкого крестьянства (в трактовке оппозиции это выглядело как

снижение налогов па 50 процентов с бедняков); повышение цен на товары

широкого потребления;

изъятие оборотных средств из кооперации.

Политика налогового нажима на середняка, высоких цен на промтовары не

только не способствовала бы упрочению союза рабочего класса с трудящимся

крестьянством, но и могла создать для него дополнительные трудности.

Повышение цен на промтовары привело бы к автоматическому росту цен на

продукты сельского хозяйства и понижению платежеспособности рубля. Наконец,

изъятие значительной части оборотных средств из кооперации вело к усилению

позиций частного капитала в торговле. Тем самым в лице «объединенной левой»

оппозиции большинство Ц1< столкнулось с тем, что всегда было характерно для

троцкизма: проповедью леворадикальных установок, которые" при их реализации

вели к прямо противоположным утверждавшимся в них целям—капитуляции перед

капиталистическими элементами.

Естественно, нужно было принять незамедлительные меры против Троцкого и

его сторонников. «В этих условиях необходимо было всенародно развенчать

троцкизм,—отмечалось М. С. Горбачевым,—обнажить его антисоциалистическую

сущность».

С этой целью не раз приходилось проводить внутрипартийные дискуссии.

Накануне XV съезда партии (1927 г.) газета «Правда» в «Дискуссионном

листке» опубликовала тезисы ЦК по основным обсуждавшимся вопросам и контр

тезисы оппозиции. В ходе обсуждения этих материалов за тезисы ЦК во всех

партийных организациях проголосовали 726 006 коммунистов, за контр тезисы

оппозиции—4120 ч воздержалось 2676 человек.

Состоявшийся в январе 1925 г. Пленум ЦК ВКП (б) освободил Троцкого от

должности председателя Реввоенсовета Республики, назначив на этот пост М.

В. Фрунзе. На объединенном Пленуме ЦК и ЦКК ВКП (б) в октябре 1926 г. от

имени Ленинградской парторганизации С. М. Киров предложил вывести Троцкого

из состава Политбюро. В октябре 1927 г. на объединенном Пленуме ЦК и ЦКК

ВКП (б) Троцкий был исключен из состава ЦК ВКП (б), а 14 ноября за

организацию демонстрации приверженцев оппозиции в 10-ю годовщину

Октябрьской революции—из членов партии.

Значение поражения троцкизма в рядах ВКП (б) заключалось не только в

самцом факте исключения Троцкого и его сторонников. Партия, -рабочий класс

прошли школу идейной закалки. Курс на строительство социализма получил

поддержку н признание трудящихся масс,

Но была и другая сторона медали, которая позволяет говорить о еще одном

уроке борьбы против троцкизма в ВКП (б). В свое время Ленин, анализируя

итоги преодоления в партии «рабочей оппозиции», настоятельно указывал на

необходимость отделить в ее платформе «здоровое от нездорового», то есть

максимально учесть те позитивные элементы, которые присутствовали в критике

ее лидерами деятельности большинства ЦК РКП (б) и могли способствовать

оздоровлению ситуации, улучшению массово-политической работы в целом. В

отношении троцкистской оппозиции такого учета сделано не было.

Сказалось острое соперничество партийных руководителей за лидерство в

партии. Особенно это было

свойственно взаимоотношениям Сталина с Троцким., Не зря в «Письме к

съезду» Ленин указывал, что именно от их отношений во многом будет зависеть

устойчивость не только ЦК, но и всей партии. Ни Сталин, ни Троцкий так и не

смогли обуздать взаимные вождистские амбиции, преодолеть неприязнь друг к

другу. Отсюда нежелание, а в ряде случаен и просто неспособность к поиску

взаимоприемлемых решений, стремление доказывать свою правоту не силой

аргументов и фактов, а действуя по принципу «кто кого перекричит». В

результате в дискуссии вносились нервозность, ожесточенность и другие

несвойственные традициям большевистской партийности элементы.

Деформировались ленинские принципы внутрипартийной жизни, отмечались

обоюдные нарушения резолюции Х съезда РКП (б) «О единстве партии».

В борьбе с Троцким—в нарушение Устава партии— в Политбюро и ЦК

создавались компактные группы которые, прежде чем вынести вопрос на

обсуждение полномочного органа партии, принимали по нему решение в своем

узком кругу. Так, в 1923—1925 гг. были созданы сперва «тройка» (Сталин,

Зиновьев и Каменев), затем «семерка» (шесть членов Политбюро—Сталин,

Каменев, Зиновьев, Рыков, Томский, Бухарин, то есть все, кроме Троцкого, и

плюс еще председатель ЦКК ВКП(б) Куйбышев), представлявшие тайное

Политбюро. Имелись и кандидаты в такое Политбюро—Молотов, Калинин,

Рудзутак, Дзержинский и другие.

Практика создания группировок продолжалась и в дальнейшем, в ходе

борьбы с «объединенной левой» оппозицией. В январе 1926 г. на Пленуме ЦК

ВКП(б), характеризуя сложившуюся в Политбюро и ЦК атмосферу, Троцкий

говорил: «У меня глубочайшее убеждение, что в 9 случаях из 10, если бы

выработка решения происходила действительно коллективным путем, то или

другое замечание, которое хочешь сделать, не имело бы характера борьбы, оно

являлось бы деловым замечанием; когда же вопрос уже предрешен большинством,

то же самое замечание получает уже неизбежно другой характер. Я,

разумеется, не стану повторять, что всякому назначению подчинюсь. Но я

должен указать на величайшие трудности, которые есть, а если они не будут

устранены в дальнейшем, то, разумеется, для работы положение создается

совершенно невозможное». Показательно, что ни один из участников этого

заседания не

возразил Троцкому по существу.

С целью более тщательной подготовки к борьбе против объединенной

оппозиции большинство ЦК нарушило установленную при Ленине ежегодную

очередность проведения партийных съездов. XV съезд собрался через два года

после XIV. Причем после решения о его проведении партийные активы в Москве,

Ленинграде, Ростове. Баку были собраны внезапно. К тому же—с использованием

метода тщательного отбора только сторонников линии большинства ЦК, отчего

многие представители «объединенной левой» оппозиции не попали на

партактивы.

Подобным же образом, когда представлялась возможность, действовали и

сами оппозиционеры. На конспиративных квартирах, в других местах они

проводили нелегальные собрания. «В разных концах Москвы и Ленинграда

происходили тайные собрания рабочих, работниц, студентов, собиравшихся в

числе от 20 до 100 и 200 человек для того, чтобы выслушать одного из

представителей оппозиции,—вспоминал Троцкий.—В течение дня я посещал два-

три, иногда четыре таких собрания». По словам Троцкого, в ходе

предсъездовских дискуссий на таких собраниях только в Москве и Ленинграде

побывало около 20 тысяч человек. Причем правилом было недопущение на

собрания представителей ЦК и ЦКК ВКП(б).[40]

Такое недопустимое с обеих сторон ведение партийных дискуссий

обусловило «глухоту» ее участников. Каждая сторона хотела слушать и

понимать только «своих». Доводы и аргументы «чужих» попросту отвергались

без всякой попытки разобраться в них по существу. Бот наиболее типичный

пример одного из заседании Пленума ЦК ВКП(б) (август 1927 г.), позволяющий

судить об атмосфере, в которой проходило обсуждение спорных проблем не

только на этом Пленуме, но в целом на данном этапе внутрипартийной борьбы.

Ее участники рассуждали широко, не стеснялись обращаться к историческим

аналогиям, не раз возвращались назад, к уже решенным еще при Ленине

вопросам. Так, например, Каменев, критикуя резкость претензий большинства

ЦК к «объединенной левой» оппозиции, ссылался на более взвешенный подход к

оппозиционерам при Ленине, в частности к сторонникам «военной оппозиции».

Их, заявил Каменев,

никто не считал пораженцами, хотя с ними и велась напряженная борьба.

Голощекин перебил Каменева: «Кто вам написал, что

вы читаете?»

Каменев: «А вы просто дурак».

Шкирятов: «Нельзя ли без таких выражении? По-вашему, все дураки, только

вы умные».

Голощекин: «Это можно слышать только от глупого человека, который

научился языку фашистов».

Каменев: «Вы меня, товарищи, послали к Муссолини»

и т. д.[41]

Или еще один образец «взаимной вежливости». На Пленуме с речью выступил

Ворошилов. Он рассказывал о деятельности партийных ячеек в Красной Армии.

При этом, возражая Каменеву по поводу «военной оппозиции», сторонником

которой он являлся на VIII съезде РКП (б), Ворошилов обвинил Троцкого в

чрезмерном пристрастии к репрессиям против командного и рядового составов,

в расстрелах, в том числе и членов партии. Троцкий не выдержал и, перебив

Ворошилова, закричал:

«Вы же лжете совершенно сознательно, как бесчестный каналья, когда

говорите, что я расстреливал коммунистов». Ворошилов: «Сами вы каналья и

отъявленный враг нашей партии...»

Голос: «Призвать к порядку. Канальями называют». Другой голос: «Какие

канальи здесь?» Ворошилов: «Ладно, черт с ним». Троцкий: «Что же, меня

будут обвинять, что я расстреливал коммунистов, а я буду молчать».

Подвойский: «Вы расстреливали коммунистов. Я список расстрелянных

представлю».[42]

Ясно, что в такой обстановке трудно было найти даже подобие совместного

решения. Это с неизбежностью вело к тому, что, даже когда оппозиция в общем-

то правильно ставила вопросы, в частности о недемократических методах

руководства группы Сталина, росте вождистских начал в этом руководстве,

засилье бюрократизма в партийных и государственных органах, она не находила

отклика — не говоря уже о поддержке —у большинства ЦК и партии в целом.

Критика лидерами оппозиции группы Сталина, как правило, воспринималась

сугубо как стремление оппозиционеров вернуть утрачиваемые позиции.

Ссылка и эмиграция.

12 февраля 1929. г. Троцкий направил президенту Турецкой Республики

заявление: «Милостивый государь. У ворот Константинополя я имею честь

известить Вас, что на турецкую границу я прибыл отнюдь не по, своему выбору

и что перейти эту границу я могу, лишь подчиняясь насилию».[43]

Троцкий действительно оказался на берегах Босфора не по своему желанию.

Еще в начале 1928 г. он оказывается в политической ссылке в Алма-Ате,

где продолжает вести оппозиционную деятельность. Только за апрель—ноябрь

1928 г. им было получено около тысячи писем и 700 телеграмм. В ответ он

отправил своим сторонникам 800 писем и 500 телеграмм.

На фоне массового отхода от оппозиции ее бывших приверженцев—с XIV

съезда ВКП(б) (декабрь 1925 г.) по 1 июня 1928 г. отошло 4350 человек[44],

из них после XV съезда—3098 человек,—упорство Троцкого привело к

результатам прямо противоположным тем, которых он добивался: не к

оздоровлению внутрипартийного режима, а к еще большему его ужесточению.

В декабре 1928 г. в Алма-Ату был направлен специальный уполномоченный

ОГПУ, который вручил Троцкому ультиматум. В нем содержалось требование

Страницы: 1, 2, 3



2012 © Все права защищены
При использовании материалов активная ссылка на источник обязательна.