которое, по мнению Кони, представляло собой «цельное и систематическое

изложение его взглядов на содержание и задачи нравственной философии».(1.)

Можно говорить так же о влиянии на юного Кони таких известных учёных-

юристов, как А.Д.Градовский, В.Д.Спасович и др..

Студентом А.Ф.Кони часто посещал литературные вечера, на которых

выступали Некрасов, Достоевский, Писемский, Майков, Анухтин и др.. Он был

неизменным участником собраний Общества любителей российской словесности,

где, по его словам, собиралась вся мыслящая Москва. На заседаниях этого

общества Кони слушал Одоевского , Погодина; в доме М.С.Щепкина он

встречался с А.Майковым и многими видными деятелями русского театра того

времени.

Ещё в студенческие годы Анатолий Фёдорович Кони начинает тщательно

изучать произведения немецкого философа Иммануила Канта: «Критику

практического разума» и др.. «В зрелом возрасте Кони неоднократно ссылается

на философские концепции Канта, находя «раскаты мощной мысли» его « в всех

позднейших учениях о проявлениях человеческого духа». Кони импонирует

вытекающее из возвышенного и глубокого учения Канта» «справедливое

отношение к человеку, выражающееся в сознательном и беспристрастном

поставлении себя на его место в данном случае».(1.) Несомненно , что

высокая оценка Канта, этого, по словам Кони, «Петра Великого новейшей

философии»(2.),связана с тем, что основная категория этики Канта-

«категорический императив» служит своеобразным обоснованием равенства в

области морали, а отрицание оценки моральных достоинств человека по его

практическим делам говорит об отклонении Кантом узкоутилитарного понимания

нравственности, расчётливого практицизма и торгашеского духа буржуазного

общества».(3.)

На формирование мировоззрения студента-юриста, стремившегося и к

философским знаниям, определённое влияние оказали также произведения

позитивистов, получившие широкое распространение в России В1860-1870гг..

«Вслед за позивитивизмом «властительницею дум», - по словам А.Ф.Кони, -

сделалась пессимистическая философия Шопенгауэра и затем Гартмана».(1.)

В студенческие годы Анатолий Фёдорович общался со студентами и

преподавателями не только в стенах университета аудиторий. Так из бывших

петербургских студентов, переехавших учиться в Москву, образовался

дружеский кружок, состоявший преимущественно из слушателей философского

факультета. Членом этого кружка, был в частности, студент исторического

факультета Московского университета В.О.Ключевский, который вскоре завоевал

уважение своих товарищей. Диспуты в основном велись вокруг тех или иных

исторических явлений применительно к российской действительности. Но это

был единственный кружок в котором принимал участие А.Кони. Никаких

политических целей этот кружок, конечно, не ставил, и тем не менее участие

в нём оказало влияние на становление мировоззрение А.Ф.Кони.

Социально-политическая обстановка в России, конечно, не могла не

наложить свой отпечаток на сознание молодого человека. Университетские годы

Анатолия совпали с серией реформ Александра II . В итоге крестьянской

реформе 1861 г. было освобождено более 22 млн. помещичьих крестьян, но

реформа сохранила крупное землевладение и ряд других атрибутов крепостного

права. Крестьянство ответило на неё многочисленными волнениями. В 1864 г.

были объявлены Земская и Судебная реформы, 1860-1870 гг. Проведены военные

реформы. Всё это было движением по пути превращения феодальной монархии в

монархию буржуазную. Создавались более благоприятные условия для развития

капиталистических отношений и в промышленности, и в сельском хозяйстве.

Чаяния и интересы крестьян выражало революционно-демократическое

направление в общественном движении России, представленное разночинцами. В

целом прогрессивную роль играло студенчество. Оно не было единым ни по

социальному составу, ни по политическим взглядам, но настроено было

оппозиционно к правительству. Большой размах приобрело

антиправительственное движение студентов в Московском и Петербургском

университетах. В студенческой среде всё большие симпатии завоёвывала

деятельность русских революционеров демократов: Чернышевского, Огарёва,

Добролюбова и др. В России зарождалось подпольное революционное движение.

Свидетелем всего этого был студент юридического факультета

Московского университета Анатолий Кони, о котором многие годы спустя его

современник и коллега по науке и литературе академик С.Ф.Платонов скажет:

«Рождённый в 1844 г. Анатолий Фёдорович стал юношей к 1860 г. и именно в

эпоху эту созрел как личность с известным характером под влиянием всей

совокупности бытовых условий того времени, в кругу тех мыслей и чувств,

которыми направлялась идейная жизнь тех лет... Мягкий, но устойчивый и

очень определённый в своих вкусах и взглядах, впечатлительный и

восприимчивый, трудолюбивый и склонный к систематизации своих знаний, Кони

и в юности отличался широтою умственных интересов и тонкостью понимания

людей и их отношений, что он доказал блестящими характеристиками своих

профессоров, сослуживцев по судебному ведомству и многих писателей. Но он

был тем, что называлось в его пору индивидуалистом, и не годился ни для

какого-нибудь кружкового катехиза, ни для стадных выступлений в составе

увлеченной в движение толпы. Таким индивидуалистом он оставался всю свою

жизнь и постоянно держался одиночкою независимо от всяких общественных и

политических группировок. Таковою была природа Кони. Она обратилась в яркий

и красивый характер под влиянием, во-первых, той среды, в которой он

воспитывался, а во-вторых, той эпохи, в которую он начал свой жизненный

путь».(1.)

«Сын человека 40-х годов Анатолий Фёдорович стал человеком 60-х

годов, которые, по его словам, «заключали в себе всеобщую обновляющую силу»

, и это привлекало его внимание. Манифест 1861 г. об освобождении крестьян

и последовавшие за ним реформы в других областях жизни, в частности

Судебная реформа 1864 г., увлекли молодого юриста. Он воспринял великие

принципы права, справедливости и свободы, которыми были проникнуты лекции

его любимых учителей, но он не вмешивался в общественную, не всегда

легальную борьбу и сосредоточил свою энергию и способности на воплощении

новой законности и высоких принципов гуманизма в сфере его официальной

деятельности. В реформах Александра II он видел «обновляющую силу»

общественных преобразований. Они настолько увлекли его, что стали

центральной магистралью на его жизненном пути».(1.)

Диссертация Анатолия Кони

«О праве необходимой обороны».

К моменту завершения учёбы А.Кони на юридическом факультете вышли в

свет Судебные уставы 1864 г. Спустя многие годы А.Кони скажет, что по ним

«учились великому делу правосудия».(2.)

Молодые юристы увлечённо изучали Судебные уставы, видя в их

использовании предстоявшее торжество справедливости. Кони в дополнение к

полученным в университете знаниям по уголовному праву усиленно изучает

труды иностранных учёных - произведения Бернера, Буатара и Ортолана,

знакомится с русскими историческими источниками. Это изучение, - пишет он,

- навело меня на мысль написать кандидатскую диссертацию «О праве

необходимой обороны». Я стал заниматься этой темой весьма усердно, с

жадностью отыскивая везде, где можно, материалы. В январе 1865 года я засел

за написание и проводил за ним почти все вечера, памятные мне и до сих пор

по невыразимой сладости первого научного труда».(1.)

К марту 1865 г. работа была закончена. Совет университета принял

решение напечатать её в «Приложении к Московским университетским

известиям». Летом 1865 г. Кони окончил Московский университет, а в конце

года в университетской типографии вышел первый том «Приложения...», в

котором была помещена работа А.Кони «О праве необходимой обороны».

Это было первое и единственное историко-критическое и догматическое

изложение учения о праве необходимой обороны в русской литературе. Этот

трактат показал, что его автор, выпускник юридического факультета,

отличается умением разбираться в сложных юридических проблемах,

непосредственно затрагивающих политические вопросы.

Именно это и привлекало внимание цензуры. Вскоре на имя начальника

Главного управления по делам печати последовал рапорт чиновника особых

поручений при министре внутренних дел. В рапорте сообщалось, что, «

разобрав на основании теории вопрос об этом праве, автор рассматривает

условия применения оного, причём касается необходимой обороны против лиц,

облечённых властью... допускает необходимую оборону в случае явного

противоречия закону. Мнение это основано на том, что достоинство

государственной власти нисколько не потерпит от подобного права и скорее

значительно выиграет, если она будет строгою блюстительницею закона и будет

одинаково смотреть на всех отступников закона, невзирая на общественное

положение. Затем доказывается необходимость уважения к закону со стороны

государственной власти, которая заканчивается нижеследующим выражении:

«Власть не может требовать уважения к закону, когда сама её не уважает,

граждане вправе отвечать на её требование: «врачу, исцелись сам». Очевидно,

- писал далее чиновник, - что учение о праве необходимой обороны против

незаконных действий агентов государственной власти противоречит достоинству

этой власти, которая в таком случае является зрительной защиты самих

граждан и никак не блюстительницей закона. Сверх того, заключение автора о

праве граждан оправдывать своё неуважение к закону действиями

государственной власти едва ли может быть удобным при настоящем настроении

молодёжи, которая преимущественно пользуется этим изданием».(1.) В рапорте

отмечалось, что , говоря о необходимой обороне личности, автор касается

нарушения домового права. В сфере своего жилища гражданин - полный хозяин

и, следовательно, по мнению автора книги, имеет естественное право не

допускать в него постороннего вторжения. Подобное учение о

неприкосновенности домашнего очага, говорилось в рапорте, едва ли удобно

распространять в настоящее время.(2.)

На основе этого рапорта Совет Главного управления по делам печати

решил «сообщить изложенное в рапорте ... министру народного просвещения, о

чём представить на благоусмотрение Его Высокопревосходительства г. министра

внутренних дел».(3.)

Так возникло «дело Кони», которое поступило к министру народного

просвещения. А.Кони получил официальное приглашение «пожаловать для

объяснения по делу» к исполняющему в то время обязанности министра

И.Д.Делянову. В ходе «объяснения» министр просвещения заключил, что «Совету

университета всё-таки придётся поставить на вид и запретить отдельное

издание Вашего труда».(1.) Однако этим запретом дело не закончилось, так

как диссертация А.Кони была напечатана не только в «Университетских

известиях», но и отдельными оттисками. Главное управление по делам печати

вновь рассмотрело диссертацию Кони по существу, и едва не привлекло: её

автора к судебной ответственности по обвинению в нарушении некоторых статей

действовавшего уголовного законодательства. И лишь после предоставления

справки Московского цензурного комитета о том, что книга отпечатана в

количестве 50 экземпляров, на отношении Московского цензурного комитета

появилась резолюция: «Господин министр признал возбуждение судебного

преследования неудобным, так как книга отпечатана лишь в 50

экземплярах».(2.)

Таким было начало пути в науку и практику А.Ф.Кони, которому в то

время было 22 года. Что же касается содержания его выпускной работы, то оно

действительно представляет большой интерес и свидетельствует об

исключительной даровитости автора, которому предстояло пройти большой

сложный жизненный путь и развить свои первоначальные идеи в ряде других

произведений, а в практической деятельности по мере возможности проводить

их в жизнь. Однако перипетии, связанные с первым печатным произведением,

видимо, оставили глубокий след в сознании автора: в дальнейшем инцидентов с

цензурой не возникало. Что же касается автора работы «О праве необходимой

обороны» А.Ф.Кони, то он с достоинством вступил на судебно-прокурорское

поприще и в юридическую науку.

В начале своего служебного пути Кони имел секретарские должности в

судебных палатах Петербурга и Москвы. Он быстро освоил свои обязанности,

чётко их выполнял и по рекомендации тогдашнего прокурора Московской

судебной палаты Д.А.Ровинского в конце 1867 г. был назначен товарищем

прокурора Московской судебного округа. Его назначение в Харьков совпало с

периодом упразднения старого суда и проведения в жизнь Судебной реформы

1864 г. Среди новых сослуживцев, был и его университетский друг

С.Ф.Морошкин, также занимавший должность товарища прокурора. С семьёй

Морошкина Анатолий Фёдорович был очень дружен, особенно с его сестрой

Надеждой.

В Харькове началась кипучая деятельность Кони по претворению в

жизнь идей и положения судебной реформы. Он дни и ночи изучал уголовные

дела, раскрывал преступления, готовил обвинительные речи, инструктировал и

направлял работу присяжных заседателей, требуя неукоснительного и точного

исполнения законов. Он установил деловые контакты с видными учеными области

судебной медицины и использовал их знания, опыт в раскрытии сложных и

запутанных уголовных дел. «Новая деятельность совершенно затянула меня в

свои недра и заставила посвятить ей все свои силы и время, - пишет он в

марте 1868 г. -... Стоит побывать в глухих уездах... стоит посмотреть на

массу невежества и грубости... чтобы понять, сколько пользы может принести

добросовестный деятель и особенности юрист своею работой в этих

захолустьях... У меня... дело в 4 томах на 2200 листах, с 14 обвиняемыми и

153 свидетелями (дело о подделки и продажи рекрутских квитанций, дело

гнусное по тем гнусным последствиям, которые оно имело для 26 человек

наглейшим образом обманутых мужиков )».(3.) Требование 23-летнего товарища

прокурора точно исполнять законы, справедливо их применять вскоре привлекло

к нему внимание коллег и публики. За ним закрепилось кличка «свирепый

прокурор», а в залах судебных заседаний слышались сожаления, почему он не

адвокат.

Вскоре по прибытии в Харьков А.Ф.Кони получил поручение руководить

следствием по делу о подделке серий (в первой половине 60-х годов на юге

России появились в большом количестве поддельные серии поддельных бумаг).

Следствие по этому делу началось 1865 г. особой комиссией, но с помощью

взяток и других ухищрений было приостановлено и возобновлено по поручению

Государственного совета уже новыми судебными учреждениями. Возглавив

руководство следствием, А.Ф.Кони действовал настолько умело и энергично,

что преступники были найдены и осуждены.(4.)

Одним из первых дел, по которому А.Ф.Кони выступил в качестве

обвинителя в Харькове, было дело о нанесении губернским секретарем

Дорошенко мещанину Северину побоев, вызвавших смерть последнего. Убийство

Северина произошло накануне введения Судебной реформы 1864 г. Используя

своё служебное положение, Дорошенко добился того, что уголовное сразу не

было возбуждено. Однако по поводу происшествия высказывались различные

догадки и предположения, появились статьи в газетах. По жалобе вдовы

Северина в 1868 г. было возбуждено уголовное дело. Его расследованием

руководил Кони, он же поддерживал обвинение в суде. Смелое возбуждение

дела, твёрдое отстаивание Кони своих выводов (несмотря на неблагоприятную

обстановку, созданную в связи с этим делом определенными кругами в

Харькове) говорили о его принципиальной позиции, последовательности

убеждений и действий. Присяжные заседатели признали Дорошенко виновным.(5.)

Напряжённая работа в Харькове и предшествовавшие ей годы учёбы и

репетиторства сказались на состоянии здоровья Анатолия Фёдоровича. В 1868

г., когда ему было 24 года, у него обнаружился резкий упадок сил,

малокровие и участились горловые кровотечения после продолжительного

напряжения голоса. По совету своего друга профессора судебной медицины

Лямбля, рекомендовавшего отдых, но отдых деятельный, А.Ф.Кони уезжает на

лечение. Вспоминая этот эпизод из своей жизни (совет профессора: «Нужны

новые впечатления... и пиво!»), А.Кони записал в последствии: «... я с

благодарным чувством вспоминаю этот совет «чудака», которому вполне и с

успехом в своё время последовал».(6.)

Пребывание за границей (три с половиной месяца) Кони использует как

для лечения, так и для расширения своего кругозора. 20 сентября 1869 г. в

письме из Парижа С.Ф.Морошкину он дает самую подробную информацию о

знакомстве с практикой работы судов в Германии, Франции, Бельгии. На её

изучение он тратит значительную часть времени, целые дни проводит в залах

заседаний судов, встречается с прокурорами, адвокатами, просматривает

литературу, анализирует тенденции развития судебной практики по уголовным

делам.(7.) Тщательное изучение всех тонкостей деятельности зарубежного

суда, конечно, расширяло и углубляло специальные знания молодого русского

юриста, давало возможность сравнивать судебные системы. Но в том же письме

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5