"насильственного прогресса", которому следовал Петр.
Но важнее другое — в российских условиях не только и не столько
концепции меркантилизма обусловили выбор направления экономической
политики, характерной для начала XVIII в. Сильнейшим стимулятором
государственного строительства и в целом вмешательства государства в
экономическую сферу стало неудачное начало Северной войны 1700-1721 гг.
Строительство многочисленных мануфактур, преимущественно оборонного
значения, осуществлялось не из абстрактных представлений о развитии
экономики или расчетов получить доходы, а было непосредственно и жестко
детерминировано необходимостью обеспечить армию и флот оружием, амуницией,
боеприпасами, обмундированием. Экстремальная ситуация после поражения
под Нарвой в 1700 г. заставила осознать необходимость увеличения и
перевооружения армии, определила характер, темпы и специфику промышленного
бума, в конечном счете всю экономическую политику петровского самодержавия.
В созданной за короткое время государственной промышленности
отрабатывались принципы и приемы управления экономикой, характерные для
последующих лет и незнакомые России предшествующей поры.
Схожая ситуация возникла и в торговле. Создавая собственную
промышленность, государство создавало (точнее — резко усиливало) и
собственную торговлю, стремясь получить максимум прибыли с ходовых товаров
внутри страны и экспортных товаров при продаже их за границей. Государство
захватывало торговлю примитивным, но очень эффективным способом —
введением монополии на заготовку и сбыт определенных товаров, причем круг
таких товаров постоянно расширялся. Среди них были соль, лен, кожа,
пенька, сало, воск и многие другие. Установление государственной монополии
вело к волюнтаристскому повышению цен на эти товары внутри страны, а
самое главное — к ограничению, регламентации торговой деятельности
русских купцов. Следствием стало расстройство, дезорганизация свободного,
основанного на рыночной конъюктуре торгового предпринимательства. В
подавляющем ряде случаев введение государственной монополии означало
передачу права продажи монополизированного товара конкретному
откупщику, который выплачивал в казну сразу большую сумму денег, а затем
стремился с лихвой вернуть их за счет потребителя или поставщика
сырья, вздувая цены и уничтожая на корню своих конкурентов. Петровская
эпоха осталась в истории русского купечества как подлинное лихолетье.
Резкое усиление прямых налогов и различных казенных "служб" — при
таможнях, питейных сборах и т. д. — с купцов как наиболее состоятельной
части горожан,насильственное сколачивание торговых компаний (формы
организации торговли, которая казалась Петру наиболее подходящей в
российских условиях) — это только часть средств и способов принуждения,
которые Петр применил к купечеству, ставя главной целью извлечь как
можно больше денег для казны.
В русле подобных мероприятий следует рассматривать и принудительное
переселение купцов в Петербург, а также административное регулирование
грузопотоков, когда купцам указывалось, в каких портах и какими товарами
они могут торговать, а где это делать категорически запрещено.
Грубое вмешательство государства в сферу торговли привело к разрушению
зыбкой основы, на которой в значительной степени держалось
благосостояние многих богатых купцов,а именно ссудного и ростовщического
капитала.
Такова была цена, которую заплатили русские предприниматели за победу в
Северной войне. Следует отметить, что стоимость победы горожане поделили
с сельским населением. Именно на плечи русского крестьянства пала
наибольшая тяжесть войны. Победа стала возможной благодаря сверхусилиям
народа. Денежные и натуральные платежи, рекрутчина, тяжелые подводные и
постойные повинности дестабилизировали народное хозяйство, привели к
обнищанию, бегству сотен тысяч крестьян. Усиление разбоев, вооруженных
выступлений, наконец, восстание К. Булавина на Дону стали следствием
безмерного податного давления на крестьян.
Примерно с конца 10-х годов XVIII в., когда военная гроза окончательно
отодвинулась на запад и в успешном завершении войны никто не сомневался,
Петр пошел на существенное изменение торгово-промышленной политики. Была
ликвидирована фактически монополия на экспортную торговлю. Претерпела
изменения и промышленная политика правительства. Суть изменений состояла в
принятии различных мер по поощрению частного промышленного
предпринимательства.
Особое распространение получила практика передачи государственных
предприятий (в особенности убыточных для казны) частным владельцам или
специально созданным для этого компаниям. Новые владельцы получали от
государства многочисленные льготы: беспроцентные ссуды, право беспошлинной
продажи товаров и т. д. Существенную помощь предпринимателям оказывал и
утвержденный в 1724 г. таможенный тариф, облегчавший вывоз за границу
продукции отечественных мануфактур и одновременно затруднявший (с помощью
высоких пошлин) ввоз товаров, производившихся на заграничных мануфактурах.
Однако нет никаких оснований думать, что, изменяя какой-то мере
экономическую политику, Петр намеревался ослабить влияние на экономику
господствующей системы власти, т. е. неосознанно способствовал развитию
капиталистических форм и приемов производства, получивших широкое
распространение в это время в Западной Европе.
Суть происшедшего состояла в смене не принципов, а акцентов промышленно-
торговой политики. Давая "послабление" мануфактуристам и купцам,
государство Петра не собиралось устраняться из экономики и даже
ослаблять свое воздействие на нее. Теперь вся сила тяжести была перенесена
с открытых форм принуждения на создание и деятельность административно-
контрольной бюрократической машины, которая могла направлять экономическую
(и не только ее) жизнь страны через тщательно продуманную систему
своеобразных шлюзов и каналов в нужном государству направлении. Именно
эта работа и была поручена вновь созданным специальным государственным
учреждениям.
Следует отметить, что до этого времени Россия не знала органов управления
торговлей и промышленностью. Создание и начало деятельности коллегий и
Главного магистрата составляло суть происшедших перемен. Эти
бюрократические учреждения явились институтами государственного
регулирования национальной экономики, органами осуществления торгово-
промышленной политики самодержавия на основе меркантелизма.
Важно подчерунуть, что в Швеции, чьи государственные учреждения
послужили образцом для государственной реформы, подобные коллегии
осуществляли политику королевской власти на тех же теоретических основах.
Однако условия России существенно отличались от шведских не только
масштабами страны, принципиальными различиями политической структуры,
необыкновенной интенсивностью промышленного строительства силами
государства и на его средства, но прежде всего особенной жесткостью
регламентаций, разветвленной системой ограничений, чрезмерной опекой над
торгово-промышленной деятельностью подданых.
Организация или передача новых предприятий компаниям или частным
предпринимателям представляли формы фактической аренды. Условия этой
аренды четко определялись и при необходимости изменялись государством,
имевшим право, в случае их неисполнения, конфисковать предприятия.
Главной обязанностью владельцев бы ло своевременное выполнение казенных
заказов; только излишки сверх того, что теперь называется "госзаказом",
предприниматель мог реализовать на рынке. Это резко снижало значение
конкуренции как вечного движителя предпринимательства.
Активное воздействие государства на экономическую жизнь страны — это
лишь один аспект проблемы. Социальные отношения в государстве
деформировали черты мануфактур как потенциально капиталистических
предприятий. Речь прежде всего об использовании рабочей силы.
Во время Северной войны государство и владельцы мануфактур использовали
как вольнонаемную рабочую силу, так и "приписных" крестьян.Однако в конце
10 — начале 20-х годов произошли важные преобразования социального
характера: была резко усилена борьба с побегами крестьян, была осуществлена
детальная ревизия наличного населения с последующей фиксацией их
социального статуса и закреплением навечно к месту записи в налоговый
кадастр.
Резкий поворот в политике правительства отразился на промышленности, под
сомнение ставилась возможность поставок продукции в казну. 18 января 1721
г. Петр подписал указ, который разрешал частным мануфактуристам, вне
зависимости от их социальной принадлежности, покупать к своим заводам
крепостных крестьян, чтобы использовать их на заводских работах. Этот указ
знаменовал собой решительный шаг к превращению промышленных предприятий,
на которых зарождался капиталистический уклад, в предприятия
крепостнические, в разновидность феодальной собственности — своеобразную
вотчинную мануфактуру. Промышленность России была поставлена в такие
условия,что она фактически не могла развиваться по иному, чем
крепостнический, пути.
Крепостническая политика в промышленности деформировала и процесс
образования русской буржуазии. Крепостническая деформация коснулась и
сферы общественного сознания. Став душевладельцами, мануфактуристы не
ощущали своего социального своеобразия,а стремились повысить свой статус
путем получения дворянства.
Таким образом, отметим два самых важных последствия активного
государственного промышленного строительства: создание мощной
экономической базы, столь необходимой развивающейся нации, и одновременно
существенное торможение имевшихся тенденций развития страны по
капиталистическому пути, на который уже встали европейские народы.
Альтернативой этим указам могла стать только отмена крепостного права.
Однако такой альтернативы для Петра не существовало. Крепостничество
пропитало все поры жизни страны, сознание людей, играло в России
особую, всеобъемлющую роль. Разрушение правовых структур нижнего этажа
подорвало бы основу самодержавной власти.
Из всех преобразований Петра центральное место занимает реформа
государственного управления, реорганизация всех его звеньев.
В начале реформ старый приказной аппарат, унаследованный Петром, не
претерпевал качественных изменений. Увеличение объемов управленческой
деятельности пытались компенсировать ростом числа новых
приказов,канцелярий. Но уже в первые годы Северной войны стало ясно, что
обороты механизма государственного управления, главными элементами
которых были приказы и уезды, не поспевали за нараставшей скоростью
маховика самодержавной инициативы. Радикально решить эту проблему Петр
пытался с помощью областной реформы — создания новых административных
образований — губерний. Основной целью этой реформы было обеспечение армии
всем необходимым: устанавливалась прямая связь губерний с полками
армии, распределенными по губерниям.
Областная реформа, отвечая наиболее актуальным потребностям
самодержавной власти, явилась в то же время следствием развития
бюрократической тенденции, столь характерной уже для предшествующего
периода. Именно с помощью усиления бюрократического элемента в управлении
Петр намеревался решать все государственные вопросы. Реформа привела не
только к сосредоточению финансовых и административных полномочий в руках
нескольких губернаторов — представителей центральной власти, но и к
созданию на местах разветвленной иерархической сети бюрократических
учреждений с большим штатом чиновников.
Подобная же схема была заложена в идее организации Сената, явившегося
следующим уровнем бюрократизации высшего управления, подтверждало
возрастание значения бюрократических принципов, без которых Петр не
мыслил ни эффективного управления, ни самого самодержавия как политического
режима личной власти.
Для понимания многих явлений в истории России необходимо подчеркнуть
огромную роль государства в жизни общества. Во многом все прогрессивное и
реакционное идет сверху. Для России с давних пор стало естественным
явление,когда не общественное мнение определяет законодательство, а
наоборот, законодательство формирует (и даже деформирует) общественное
мнение и общественное сознание. Петр придавал огромное значение писаному
законодательству, которое в его эпоху отличалось всеобъемлющей
регламентацией и бесцеремонным вмешательством в частную и личную жизнь.
Закон реализовывался лишь через систему бюрократических учреждений.
Можно говорить о создании при Петре подлинного культа учреждения,
административной инстанции. Мысль великого реформатора России была
направлена, во-первых, на создание такого совершенного и всеобъемлющего
законодательства, которым была бы по возможности охвачена и
регламентирована вся жизнь подданных; во-вторых, Петр мечтал о создании
совершенной и точной как часы государственной структуры, через которую бы
могло реализовываться законодательству. Петр прилагал огромные усилия к
налаживанию бесперебойной, эффективной работы созданных учреждений и
главное внимание уделял именно разработке и усовершенствованию
многочисленных регламентационных документов, которые, по мысли их
создателя, должны были обеспечить эффективность работы аппарата.
Для мировоззрения Петра было характерно отношение к государственному
учреждению как к воинскому подразделению, к регламенту — как к уставу,а к
служащему — как к солдату или офицеру. Он был убежден, что армия —
наиболее совершенная общественная структура, что она — достойная модель
всего общества, а воинская дисциплина — это то, с помощью чего можно
воспитать в людях порядок, трудолюбие, сознательность, христианскую
нравственность.
Внедрение военных принципов в гражданскую сферу проявлялось в
распространение военного законодательства на систему государственных
учреждений, а также в придании законам, определяющим работу учреждений,
значения и силы воинских уставов. Для Петра были характерна сознательная
ориентация на военные образцы, желание придать государственной машине черты
грандиозной военно-бюрократической организации, созданной и действующей
как единый военный организм.
С Петровских времен армия заняла выдающееся место в жизни русского
общества, став его важнейшим элементом. Утверждалось, что в России не
армия была при государстве, а наоборот, государство при армии.
Создание бюрократической машины, пришедшей на смену системе
средневекового управления, в основе которого лежал обычай, естественный
процесс, так как бюрократия — необходимый элемент структуры государств
нового времени. Однако в условиях российского самодержавия, когда ничем и
никем не ограниченная воля монарха — единственный источник права, когда
чиновник не ответствен ни перед кем, кроме своего начальника, создание
бюрократической машины стало и своеобразной "бюрократической революцией", в
ходе которой был запущен вечный двигатель бюрократии. Начиная с петровских
времен он начал работать по присущим ему внутренним законам, ради конечной
цели упрочения своего положения. Многие из этих черт и принципов сделали
сплоченную касту бюрократов неуязвимой и до сего дня.
В основе военно-бюрократической системы, созданной Петром, лежала
четкая иерархичность, соподчиненность всех звеньев. Петровская эпоха
примечательна окончательным оформлением самодержавия. Ликвидация последних
следов сословного представительства,создание сводов законов, закрепляющих
право личности управлять, владеть миллионами на основании своей
юридически ничем не ограниченной воли с помощью бюрократической машины, —
суть главных процессов, происшедших при Петре.
III. Петровские реформы во временной перспективе
Современные аспекты реформ
Реформы в России предпринимались неоднократно, но все попытки не
увенчались успехом. Главная причина этого состоит в том, что
периодически возникавшее у власти стремление к переменам сосредоточивалось
не на изменении общества,а на реформировании государства. Интересы
человека игнорировались всеми реформами без исключения.
Правила реформирования в России совсем иные, чем в западном обществе. В
России не существовало социальной базы для реформаторства в силу
господства традиционной культуры, ориентированной на идеальную имперскую
власть.
Чтобы осуществить реформы, нужно по крайней мере сформулировать их
конечную цель. Россия же вместо этого всегда начинала подражать странам
западного типа, с тем чтобы стать государством, способным активно
противостоять Западу.
Кроме того, для реформы необходимо неединовременное усилие, их
реализация предполагает достаточно длительный цикл — 2-3 поколения;
именно на протяжении этого срока полностью меняется стереотип сознания
человека.
Основой перестройки стала идея материализации власти. Бюрократическая
номенклатура устала от своего противоестественного состояния, когда власти
много, а крупной собственности — нет. Даже блага, которыми они
пользовались, могли в любой момент уйти вместе с партбилетом. Перестроечное
реформаторство имеет сугубо "материальные" истоки и именно вследствие этого
шло "сверху". Народ ждал перемен, но являлся для реформаторов "человеческим
фактором".
И сегодня злободневно звучат слова В. Ключевского: "Россия управлялась
не аристократией и не демократией, а бюрократией, то есть
действовавшей вне общества и лишенной всякого социального облика кучей
физических лиц разнообразного происхождения, объединенных только
чинопроизводством. Таким образом, демократизация управления сопровождалась
усилением социального неравенства и дробности."
Реформы Петра Великого и особый путь России
Понятие России в значительной степени отождествлялось с Государством
Российским. Само понимание русского, русской территории после классического
периода Киевской Руси связывалось с работой государственного собирания.
Русский этнос в его современном понимании как нечто единое по существу
был вынянчен государством в процессе смешения разноплеменных человеческих
масс. Государственное начало в русской истории выглядит действительно как
нечто, выросшее из творящей самое себя идеи, — русский этнос, территория и
культура.
Становление основного положительного принципа развития государственного,
борьба за его утверждение и т. д. — осуществлялось за счет массовых
репрессий, уничтожения целых укладов жизни, за счет дальнейшего ограничения
свободы личности. В России в условиях слабости или практического
отсутствия гражданского общества реформы, которые в Европе шли снизу, от
общества, как результат выхода на поверхность новых укладов, новых типов
производств в борьбе со сложившимися, — в России проводились в интересах
власти перед лицом внешней и внутренней угрозы, в частности, со стороны
собственного общества. Поэтому эти реформы осуществлялись прежде всего
посредством подавления общества, породив феномен отчуждения общества от
власти.
В России налицо особенное, ни с чем не сравнимое развитие, в котором
движение вперед парадоксальным образом переплетается с подавлением
свободы, а технический и другой прогресс — с отчуждением общества от
государства.
В результате исторического развития сложился своеобразный "русский путь"
— от модернизации до модернизации. А поскольку реформы сверху, особенно
внедрение нового, требуют усиление власти, то развитие производительных
сил в России, сопровождаясь волнообразным усилением деспотизма на
каждом витке реформ, шло в сторону уничтожения гражданского общества, до
некоторой степени возрождавшегося, однако после того, как эпоха реформ
проходила.
Реформы Петра заморозили процессы эмансипации частной собственности,
особенно на самом массовом, крестьянском уровне. Подтверждение этому —
разрушение права частного владения землей вследствие введения
уравнительного подушного (вместо поземельного) налога на государственных
крестьян. Со временем этот налог привел к ликвидации частного владения,
переделам земли общиной и ко все возрастающему вмешательству государства
в дела крестьян.
Сейчас, оглядывая разоренную страну, оказавшуюся вдруг, как в давние
времена, нищей и отсталой, который раз в нашей истории ощутив себя
перед неопределенностью будущего, необходимо задуматься, так как пронесла
с собой наша страна сквозь революционные бури вековую традицию создавать
в результате реформ жестко-деспотический режим особого типа, который в
России назывался самодержавием.
Своеобразие исторического пути России состояло в том, что каждый раз
следствием реформ оказывалась еще большая архаизация системы общественных
отношений. Именно она и приводила к замедленному течению общественных
процессов, превращая Россию в страну догоняющего развития.
Своеобразие состоит и в том, что догоняющие, в своей основе
насильственные реформы, проведение которых требует усиления, хотя бы
временного, деспотических начал государственной власти, приводят, в
конечном итоге, к долговременному укреплению деспотизма. В свою очередь
замедленное развитие из-за деспотического режима требует новых реформ. И
все повторяется вновь. Циклы эти становятся типологической особенностью
исторического пути России. Так и формируется — как отклонение от обычного
исторического порядка — особый путь России.
Продлится ли в нашем будущем "изменение обычного исторического порядка"
— особый путь, который в очередной раз ввергнет страну в пароксизм
конвульсивных насильственных изменений, не давая ничего взамен, кроме
перспективы повторения их в будущем, уже на периферии мирового развития?
Или в нашей истории изменится смысл слова "реформа", и мы найдем в себе
силы, возможности и волю занять достойное великой культуры место в этом
мире?
На эти вопросы смогут ответить только историки будущих поколений, но
хотелось бы, чтобы утвердительно — на второй.
Список использованной литературы
1) Анисимов Е. В. Рождение империи // кн. История Отечества: люди, идеи,
решения. Очерки истории России IX — начала XX в. М.: Политиздат. 1991.
2) Богданов А. П. Россия при царевне Софье и Петре I: записки русских
людей. М.: Современник. 1990.
3) Буганов В. И. Петр Великий и его время. М.: Наука. 1989.
4) Князьков С. Очерки из истории Петра Великого и его времени. М.:
Культура. 1990.
5) Криворотов В. Вехи. Взлеты и падения особого пути России // Знание —
сила. № 8, 9. 1990г.
6) Ключевский В. О. Сочинения в 9 т. Т.4. Ч.4. М.: Мысль. 1989.
7) Мавродин В. В. Рождение новой России. С.-П.: ЛГУ. 1988.
8) Молчанов Н. Н. Дипломатия Петра Великого. М.: Международные
отношения. 1990.
9) Павленко Н. Петр Великий: PRO ET CONTRA // Наука и жизнь. 1992. №
2.
10) Почему все реформы в России заканчивались провалом // Московская
правда. № 228. 25.11.93 г.
11) Рыбакова Б. А. История СССР с древнейших времен до конца XVIII в.
М.: Высшая школа. 1983.
Страницы: 1, 2, 3
