же отвечает, что государственным служащим является тот, кому суверен

поручает известный круг дел с полномочиями представлять в нем лицо

государства. Государственные служители — это не те, кто служит носителю

верховной власти в его естественном качестве, а лишь те, кто служит

суверену для управления государственными делами. Гоббс выделяет несколько

видов служителей:

1. Служители для общего управления. Некоторым из государственных

служителей поручается общее управление или всем государством, или лишь

частью его. Этими служителями являются протекторы, регенты,

наместники;

2. Служители для специального управления, как, например, для управления

хозяйством. То есть им поручен специальный круг дел внутри страны или

за границей. Им поручено управление государственным хозяйством,

собирание и получение налогов, пошлин, земельных податей и оброков,

всяких других государственных доходов, а также контроль по этим

статьям;

3. Служители для наставления народа. Служителями верховной власти

являются также те, кто имеет полномочия учить или делать других

способными учить людей их обязанностям по отношению к верховной

власти;

4. Служители для отправления правосудия;

5. Служители для приведения в исполнение — это служители занимаются

исполнением судебных решений, обнародуют повеления суверена, подавляют

беспорядки, арестовывают и заключают в тюрьму преступников, а также

совершают другие акты, имеющие целью сохранение мира.

2.3.Гражданские законы.

Гражданские законы — это законы, которые люди обязаны соблюдать не как

члены того или иного конкретного государства, а как члены государства

вообще. Закон вообще есть приказание лица, адресованное тому, кто раньше

обязался повиноваться этому лицу. Гражданское право для каждого подданного

— это те правила, которые государство устно, письменно или при помощи

других достаточно ясных знаков своей воли предписано ему, дабы он

пользовался ими для различения между правильным и неправильным, то есть

между тем, что согласуется, и тем, что не согласуется с правилом.

1. Суверен является законодателем. Только он может отменить закон;

2. Суверен сам не подчинен гражданским законам — ибо он свободен тот, кто

может по желанию стать свободным;

3. Практика получает силу закона не от продолжительности времени, а от

согласия суверена;

4. Естественные и гражданские законы совпадают по содержанию. Ибо

естественные законы, заключаются в беспристрастии, справедливости и

так далее, в естественном состоянии является не законами в собственном

смысле слова, а лишь качествами, располагающими людей к миру и

повиновению. Лишь по установлении государства, не раньше, они

становятся действительно законами, ибо тогда они — приказания

государства. Гражданский и естественный закон не различные виды, а

различные части закона, из которых одна (писаная часть), называется

гражданским, другая (неписаная) — естественным;

5. Законы провинции создаются не обычаем, а властью суверена. Если

суверен одного государства покорил народ, живший раньше под властью

писаных законов, продолжает управлять по тем же законам и после

покорения, то эти законы являются гражданскими законами победителя, а

не покоренного государства;

6. Закон устанавливается не juris prudentia, или мудростью подчиненных

идей, а разумом и приказанием искусственного человека — государства;

7. Закон есть закон лишь для тех, кто способен его понимать;

8. Все неписаные законы — естественные законы. Естественные законы — не

нуждаются ни в какой публикации или провозглашении — они содержатся в

одном признанном всеми провозглашении: не делай другому того, что ты

считал бы неразумным со стороны другого по отношению к тебе самому;

9. За исключением естественных законов, все другие законы имеют своим

существенным признаком то, что они доводятся до сведения всякого

человека, который будет повиноваться им или устно, или письменно, или

посредством какого-либо другого акта, заведомо исходящего от верховной

власти. Ничто не является законом, когда законодатель неизвестен;

10. Толкование закона зависит от верховной власти, ибо иначе ловкий

толкователь мог бы придать закону смысл, противоположный вложенному в

закон сувереном, и, таким образом, законодателем оказался бы

толкователь. Все законы нуждаются в толковании;

11. Приговор судьи не вынуждает того или другого судью выносить такой же

приговор в подобном случае впоследствии.

Основным законом (fundamental law) является тот, на основе которого

подданные обязаны поддерживать всякую власть, которая дана суверену —

монарху или верховному собранию — и без которой государство не может

устоять.

3.Что разрушает государство, и каким оно должно быть, чтобы спастись от

разрушения.

3.1.Что разрушает государство?

Разрушаются государства, по мнению Томаса Гоббса, в некоторых случаях.

Хотя ничто, сотворенное смертными, не может быть бессмертно, однако, если

бы люди руководствовались тем разумом, на обладание которым они

претендуют, их государства могли бы быть, по крайней мере, застрахованы от

смерти вследствие внутренних болезней. Томас приводит несколько причин

распада государства:

1. Недостаточность абсолютной власти. Человек, добившийся королевства,

довольствуется иногда меньшей властью, чем та, которая необходима в

интересах мира и защиты государства. Из этого вытекает следующее:

когда такому королю приходится в интересах безопасности государства

использовать и те права, от которых он отказался, то это имеет

видимость незаконного действия с его стороны, побуждающее огромное

число людей (при наличии подходящего повода) к восстанию;

2. Частные суждения о добре и зле. Каждый отдельный человек есть судья в

вопросе о том, какие действия хороши и какие дурны. Это верно в

условиях естественного состояния, когда нет гражданских законов, а при

наличии гражданского правления — в тех случаях, которые не определены

законом. Во всех же других случаях ясно, что мерилом добра и зла

является гражданский закон, а судьей — законодатель, который

представляет государство;

3. Совесть может быть ошибочной. Все, что человек делает против своей

совести, есть грех. Однако с человеком, живущим в государстве, дело

обстоит не так, ибо закон есть совесть государства;

4. Мнение о том, что суверен подчинен гражданским законам. «Это ошибочное

мнение, » — пишет Гоббс. Ставя законы над сувереном, тем самым ставит

над ним и судью, и власть, которая может наказывать, что, значит,

делать нового суверена, и на том же основании — третьего, чтобы

наказать второго и так дальше до бесконечности, что должно вести к

разрушению и разложению государства;

5. Приписывание абсолютного права собственности подданным — каждый

человек обладает абсолютным правом собственности на свое имущество,

исключающим право суверена. Каждый человек обладает В самом деле

правом собственности, исключающим право Всякого другого подданного. Он

имеет это право исключительно от верховной власти. Если же было бы

исключено и право суверена, то он не мог бы выполнять возложенных на

него обязанностей, а именно защиту подданных от иноземных врагов и от

взаимных обид внутри, и, следовательно, государство перестало бы

существовать;

6. Учение о делимости верховной власти. Делить власть государства —

значит разрушать его, так как разделенные власти взаимно уничтожают

друг друга;

7. Подражание соседним народам;

8. Популярность отдельных лиц;

9. Недостаток денежных средств;

10. Свобода высказываний против верховной власти — производит беспокойство

в государстве;

11. Распад государства — поражение в войне.

Все эти причины ведут по Гоббсу к распаду государства и к хаосу, то есть

возвращению к состоянию войны всех против всех. Но философ не

останавливается на рассмотрении вопросов распада государства, он

продолжает свои исследования, из которых он впоследствии выделяет

единственный путь к спасению общества — он говорит о лучшей форме

правления — монархии.

3.2.Монархия — лучшая форма правления.

В качестве теоретика политического абсолютизма, ратовавшего на

неограниченную власть государства как такового, Гоббс не уделял большого

внимания проблеме государственных форм. По его мнению, «власть, если

только она достаточно совершенна, чтобы быть в состоянии оказывать защиту

подданным, одинакова во всех формах». Согласно Гоббсу, может быть лишь три

формы государства: монархия, демократия и аристократия. Отличаются они

друг от друга не природой и содержанием воплощенной в них верховной

власти, а различиями в пригодности к осуществлению той цели, для которой

они были установлены.

Таким образом, Гоббс различает 3 формы государства:

1. Монархия — когда правит один, а все ему подчиняются;

2. Аристократия — правит группа людей;

3. Демократия — когда правят все.

Также Томас Гоббс объясняет понятия тирания и олигархия: «Те, кто испытал

обиду при монархии, именуют её тиранией, а те, кто недоволен

аристократией, называют её олигархией». Король, власть которого

ограничена, не выше того, кто имеет право эту власть ограничить, а,

следовательно, этот король не является сувереном. Сувереном же может

считаться только абсолютно неограниченный король, власть которого

передается только по наследству.

Гоббс в своих произведениях сравнивает монархию и верховную ассамблею,

выделяя плюса монархической формы правления. Он сравнивает эти две формы

следующим образом:

1. Носитель лица народа, или член собрания также является носителем

своего лица. Поэтому более всего он будет заботиться о частной выгоде,

а не об общих интересах. «Ибо никакой король не может быть ни богат,

ни славен, ни находиться в безопасности, если его подданные бедны,

презираемы или слишком слабы вследствие бедности или междоусобий,

чтобы выдержать войну против своих врагов. При демократии же или

аристократии личное благополучие лиц продажных или честолюбивых

обеспечивается не столько общественным процветанием, сколько чаще

всего вероломным советом, предательством или гражданской войной».

Следовательно, лучше всего, если общественные интересы более или менее

совпадают с частными, именно такое совпадение имеется в монархии;

2. Монарх может получить совет от кого угодно, когда угодно.

Следовательно, суверен может выслушать мнение людей, сведущих в

вопросе независимо от их социального статуса и ранга. Верховное же

собрание — только тех, кто имеет на это право с самого начала;

3. Решения, принятые монархом, подвержены непостоянству лишь в той мере,

в какой это присуще человеческой природе, решения же собрания могут

подвергаться изменениям еще и благодаря многочисленности состава

собрания. Ибо стоит немногим членам, считающим необходимым держаться

раз принятого решения, не явиться в собрание (что может случиться в

силу заботы о своей безопасности, вследствие нерадения или случайных

препятствий) или вовремя явиться некоторым держащимся противоположного

взгляда, и все, что было решено вчера, сегодня будет аннулировано;

4. Монарх не может расходиться во мнениях с самим собой по мотивам

зависти или корысти, а собрание может, причем очень резко, что ведет к

гражданской войне;

5. При монархии любой подданный может быть властью монарха лишен всего

имущества в пользу фаворита или льстеца. Однако тоже может быть и с

собранием, так как их власть одинакова, но у собрания фаворитов

больше. Отсюда больший расход и не экономность ассамблеи;

6. Кураторы или регенты при монархии. Однако сказать, что предоставление

верховной власти одному человеку или собранию людей — неудобство —

значит сказать, что неудобство — всякое правительство, причем

неудобство большее, чем гражданская война. Монарх должен наметить

опекуна, следовательно, если возникает борьба, то это следствие

честолюбия и несправедливости подданных недостаточности их просвещения

об их обязанностях и правах верховной власти. Если нет опекуна, то

действует естественный закон, по которому опекуном становится тот, кто

наиболее заинтересован в сохранении власти несовершеннолетним, и оно

не может извлечь выгод из ограничения власти суверена. С другой

стороны, если власть у верховного собрания, то это государство в таком

же состоянии, как и если бы власть была у малолетнего. Так же, как и

малолетний не может отклонить совет, так же и собрание не может

отклонить совет большинства, является он хорошим или плохим. И

Верховное собрание в периоды смут нуждается в диктаторах. Из этих

умозаключений Гоббса ясно видно, что лучшей формой правления является

монархия. Мыслитель убеждён, что она лучше других форм выражает и

реализует абсолютный характер власти государства; в ней общие интересы

совпадают с частными интересами суверена. Верховной власти удобнее

быть именно монархической, поскольку «в личности короля олицетворено

государство». Позднее это положение повторит (с противоположных

позиций обнажив его смысл) Б. Спиноза в своём «Политическом трактате»:

«Царь есть само государство».

Целиком подчиняя индивида абсолютной власти государства, Гоббс тем не

менее оставляет ему возможность воспротивиться воле суверена. Эта

возможность - право на восстания. Она открывается лишь тогда, когда

суверен, вопреки естественным законам, обязывает индивида убивать или

калечить самого себя либо запрещает защищаться от нападения врагов. Защита

своей собственной жизни опирается на высший закон всей природы - закон

самосохранения. Закон этот не в праве преступать и суверен. Иначе он

рискует потерять власть.

Местом классика политико-юридической мысли Гоббс в не малой степени обязан

и своим приемом исследования государства и права. Гоббс стремился внедрить

в науку о государстве и праве элементы математического метода (в

частности, действие сложения и вычитания однопорядковых величин). Он

полагал, что в политики можно вычислить отношение государств, если

суммировать договоры между ними; в юриспруденции - определить права или

правонарушения, если сложить закон и факт.

Желанием поставить изучение государства и права на рельсы объективного

научного анализа были обусловлены широко применявшиеся Гоббсом (хотя и

давно известные) аналогии с человеческим организмом. Строение государства

он уподоблял устройству живого организма: суверена - душе

государственности, тайных агентов - глазам государства и т. д.

Гражданский мир сравнивался им со здоровьем, а мятежи, гражданские войны -

с болезнью государства, влекущие за собой его распад и гибель. Основную

методологическую нагрузку несут у Гоббса, однако не эти биологические

параллели. Главную роль играет подход к государству как к «искусственному

человеку», то есть как к целесообразно, искусно сконструированному людьми

из различных пружин, рычагов, колес, нитей и прочее механизму-автомату.

Противоречило ли такое сугубо механистическое видение государства

уподобление государственности живому организму? Нет, не противоречило, ибо

Гоббс считал саму природу, вообще все существующее в мироздании

устроенными и функционирующими по типу механизма. 17 век не даром был

триумфом классической механики и выраставшего на почве его достижении

механицизма как универсального объяснительного принципа. Начиная с Гоббса,

в западноевропейской политической теории утверждается понимание

государства в качестве машины, имевшие затем долгую и сложную судьбу.

Вслед за Н. Макиавелли и Г. Гроцием Гоббс стал рассматривать государство

не через призму теологии, а выводить его законы из разума и опыта. Но это

вовсе не значит, что эпиграфом к своей политико-юридической доктрине он

избрал слова «Бога нет!». К современникам Гоббс обращался на языке, им

доступном: цитировал Священное Писание, рассуждал о христианском

государстве и царстве тьмы, называл государство ввиду его земного

всемогущества «смертным богом» (схожая форма встречается у Гегеля) и т.д.

В том, что он вёл борьбу не со словами, выражавшими религиозные

предрассудки и суеверия, а прежде всего с самими этими суевериями и

предрассудками в их сути, ярко проявились научный талант и зрелый

политический такт Т. Гоббса.

Глава 3.Сравнительный анализ учений Томаса Гоббса с учениями Д. Локка

1.Основные направления английской политической и правовой мысли.

Политика, государство, право, законодательство является, как известно,

объектами исследования различных гуманитарных наук (юриспруденции,

философии, социологии, политологии, этики и так далее). Причем каждая

наука (с учетом своеобразия её предмета и метода), находящаяся в системе

междисциплинарных связей и взаимовлияний, отличается своим специфическим

подходом к этим общим объектам, имеет свой особый предмет.

Английская буржуазная революция 17 в. нанесла сокрушительный удар по

феодализму и открыла простор для быстрого роста капиталистических

отношений в одной из ведущих стран Западной Европы. Она имела несравненно

более широкий резонанс, нежели прошедшая за несколько десятилетий до неё

нидерландская (голландская) революция.

Английская революция имела ряд особенностей. Возглавившая её городская

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5