Крушение маоистской модели общественного развития и экономические реформы КНР.
ПЛАН
ВСТУПЛЕНИЕ. 3
1. МАОИЗМ КАК ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКОЕ ТЕЧЕНИЕ. 4
1.1 Этапы эволюции маоизма. 4
1.2 Социальные условия возникновения маоизма. 8
2. ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ТЕОРИИ И ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА МАОИЗМА.. 14
2.1 Критика экономических взглядов Мао Цзе-дуна. 14
2.2 Экономическая политика маоистов в период «Большого скачка». 19
2.3 Экономическая политика маоистов в период «Урегулирования». 25
2.4 Основные направления экономической политики маоистов в период «Культурной революции» и после нее. 29
3. НАЧАЛО КИТАЙСКИХ РЕФОРМ: НАПРАВЛЕНИЯ, ТЕЗИСЫ И РЕЗУЛЬТАТЫ 35
ЗАКЛЮЧЕНИЕ. 42
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ.. 44
Маои́зм — течение в коммунистической идеологии, возникшее в рамках марксизма-ленинизма и связанное с именем Мао Цзэдуна. Считается официальной доктриной Коммунистической партии Китая, хотя начиная с реформ Дэн Сяопина (с 1978) идеологические установки партии заметно поменялись.
В 1960-е-1970-е годы маоизм пользовался значительной популярностью среди левой интеллигенции на Западе. Многие коммунистические партии Европы и Латинской Америки вслед за советско-китайским конфликтом раскололись на группы, ориентированные на Москву, и группы, ориентированные на Пекин (в свою очередь, маоистские организации пережили новый раскол после того, как на путь изоляции вступила Албания Энвера Ходжи). Маоизм утратил популярность на Западе, после того как стали достоянием гласности многочисленные факты зверств и преступлений времён Культурной революции.
Сами китайские коммунисты (и большинство маоистских групп на Западе) предпочитают употреблять термин не «маоизм», а «философия (мысль) Мао Цзэдуна», себя же именуют «марксистами-ленинистами», утверждая, что Мао не создал своей доктрины, а лишь развил учение Маркса и Ленина.
Основная цель данной курсовой работы состоит в изучении особенностей маоизма как политического течения, а также исследовать специфику китайских реформ после краха маоистской модели общественного развития.
Поставленная цель обусловила необходимость решения ряда взаимосвязанных заданий:
· рассмотреть особенности маоизма как общественно-политического течения;
· проанализировать экономическую политику маоизма;
· исследовать особенности развития экономики Китая после крушения маоистской модели общественного развития.
Курсовая работа состоит из трех глав, в которых последовательно анализируется поставленная проблема.
Научная критика маоизма требует не только анализа его концепций, политической практики и истоков, но и выяснения процесса эволюции — от его предыстории до настоящего времени. Маоизм прошел в своем развитии ряд этапов, причем определяющим и направляющим моментом его эволюции был национализм, переросший в конечном итоге в великоханьский социал-шовинизм. Именно национализм являлся тем стержнем, на который нанизывались прочие вторичные, элементы маоизма. Национализм в виде великодержавного шовинизма всегда служил фундаментом, поддерживающим весь каркас теоретических построений маоизма.
Сказанное не означает, что маоизм сводится только к политической идеологии — он имеет и свою методологию, и определенные экономические концепции. Однако «душу» маоизма, его суть составляет именно политическая идеология, в то время как все прочие концепции маоизма, в том числе и его мировоззренческие построения, носят чисто служебный, подчиненный политической доктрине характер. Учет этой особенности маоизма, выделение его сущности, главной несущей конструкции — политической социал-шовинистической идеологии — позволяет правильно подойти к процессу его эволюции, увидеть определяющее ее направление [8, c.72].
Поскольку маоизм развивался внутри коммунистического движения Китая и был связан с деятельностью Мао Цзэ-дуна и его группы в КПК, а затем и в КНР, он выходит за рамки чисто идеологического течения и может быть охарактеризован и как политическая практика, которой непосредственно подчинена вся теоретическая деятельность. В этом смысле эволюция маоизма как идеологии обусловлена политической практикой Мао Цзэ-дуна, его фракционной борьбой за власть — сначала внутри Коммунистической партии Китая, а затем и в международном коммунистическом и национально-освободительном движении. Поэтому процесс возникновения, эволюции и окончательного оформления маоизма в идейно-политическое течение, глубоко враждебное марксизму-ленинизму и противостоящее мировому революционному движению, может быть правильно понят лишь с учетом общей борьбы двух линий в истории КПК и революционного движения в Китае — марксистско-ленинской, интернационалистической, с одной стороны, и мелкобуржуазной, националистической — с другой. Только на этом фоне политической истории Китая в новейшее время возможно выявление действительных причин формирования тех или иных теоретических концепций маоизма.
В своей эволюции маоизм прошел четыре этапа:
1. 1917-1939 гг. — предыстория маоизма, период зарождения и формирования взглядов Мао Цзэ-дуна на мелкобуржуазной шовинистической основе;
2. 1940-1949 гг. — период оформления «идей» Мао Цзэ-дуна в особое идеологическое течение, политической платформой которого явилась концепция «новой демократии»;
3. 1949-1957 гг. — время становления особых маоистских взглядов на проблемы развития КНР в условиях проведения глубоких социально-экономических преобразований и перехода маоизма от теории «новой демократии» к попытке приспособить идеи социализма к осуществлению своего великодержавно-шовинистического курса;
4. 1958-1976 гг. — этап завершения оформления «идей» Мао Цзэ-дуна в великодержавно-шовинистическую доктрину. В этот период, особенно начиная с 60-х годов, маоизм полностью раскрывает свою реакционную националистическую сущность, открыто противопоставив себя теории и практике научного коммунизма, международному коммунистическому и рабочему движению и вступив в открытый союз с империализмом [8, c.73].
Внутри указанных периодов, естественно, существовали и более мелкие, частные этапы эволюции маоизма, которые в основном обусловливались политическими интересами деятельности Мао Цзэ-дуна и его тактикой в борьба за власть.
Политическая идеология маоизма была открыто объявлена в Пекине «вершиной марксизма-ленинизма», а политическая практика маоизма — исторически неизбежной и необходимой для всех народов мира.
Определение идей Мао Цзэ-дуна как «марксизма-ленинизма современной эпохи», данное на IX съезде КПК в 1969 г., явилось новым шагом на пути националистической эволюции маоизма. И хотя в документах X съезда КПК этот тезис прямо не повторяется, тем не менее они, по существу, утверждают ту же мысль. Действительно, поскольку, как говорится в отчетном докладе X съезду КПК, «ленинизм есть марксизм эпохи империализма и пролетарской революции», а Мао Цзэ-дун «унаследовал, отстоял и развил марксизм-ленинизм» в эту новую эпоху, то его «идеи», следовательно, и составляют все ту же «вершину» развития марксизма-ленинизма, о которой маоисты говорили ранее, в период «культурной революции». Камуфляж, более обтекаемые формулировки материалов X съезда КПК призваны лишь смягчить категоричность и навязчивость этого определения, но отнюдь не меняют его основного смысла. Маоизм, таким образом, как бы деперсонифицируется, полностью отождествляется с марксизмом-ленинизмом, более того — выдается за высший этап его развития в современную эпоху. В этот же период (1960-1975) маоизм переходит от идеологической борьбы против научного коммунизма к прямой политической борьбе с социалистическим содружеством, выступает откровенным пособником наиболее реакционных империалистических кругов. Для «теоретического» прикрытия этой борьбы маоизм изобретает «новое» определение характера современной эпохи, пытаясь «обосновать» им свои великодержавно-шовинистические гегемонистские претензии. Объявив нашу эпоху «эпохой империализма и пролетарской революции», маоисты тем самым ревизовали документы московских Совещаний 1957, 1960 и 1969 гг. [12, c.115].
Эта новая ревизия теоретических положений документов международных Совещаний коммунистических и рабочих партий и содержащегося в них определения современной эпохи как эпохи перехода от капитализма к социализму понадобилась маоистам, как видно, для того, чтобы таким путем «вывести» якобы исторически, объективно неизбежную авангардистскую роль маоизма в революционном процессе, изобразить себя единственными выразителями интересов «пролетарской» революции.
Пытаясь теоретически оправдать гегемонизм и великоханьский шовинизм, маоисты изобретают далее еще одну «новейшую концепцию» — об основном противоречии современной эпохи, которым объявляется «противоречие» между «всеми странами и народами мира» и... странами социалистического содружества. Именно такой смысл вкладывается маоистами в их доктрину «одной-двух сверхдержав», которая направлена на «теоретическое» оправдание их борьбы против Советского Союза, всего социалистического содружества. Согласно этой доктрине, главной объективной тенденцией развития современной истории объявляется борьба «стран и народов мира» против «гегемонизма одной сверхдержавы» — Советского Союза, ибо вторая «сверхдержава» — США — уже «ослабла» и «повергнута со своей вершины». Прикрываясь такими «теоретическими» измышлениями, маоизм пытается сколотить под эгидой Китая «единый мировой фронт» для борьбы против сил мира, демократии и социализма.
Анализ эволюции политических взглядов Мао Цзэ-дуна и оформления их в особое идеологическое течение показывает, что маоизм на всем протяжении своего развития представлял и представляет собой мелкобуржуазную шовинистическую идеологию, в корне враждебную теории и практике научного коммунизма. Та идейная и политическая трансформация маоизма, которая привела его к прямому смыканию с самыми реакционными силами мирового антикоммунизма, была уже в прошлом заложена в его антимарксистских националистических концепциях и политической практике. Антисоциалистическая платформа маоизма, навязанная КПК и китайскому государству, не могла не вызвать поэтому глубокий идейно-политический кризис в Китае, вступив в принципиальное противоречие с социалистическими завоеваниями китайских трудящихся, с марксистско-ленинской теорией и практикой научного коммунизма. Это противоречие обусловливает в конечном итоге историческую обреченность маоизма [9, c.28].
Причины возникновения и развития маоизма нельзя понять в отрыве от социальных условий Китая в первой половине XX в., сделавших возможным появление этого общественно-политического течения и предопределивших его многие черты.
В конце XIX-начале XX в. в Китае ускорился процесс разложения феодализма и становления капитализма. Однако феодальные отношения еще прочно держались в деревне, зачастую сохранялись в городе в промышленности и торговле. Становление капитализма в стране осуществлялось не посредством революционной ломки феодализма, а через длительное и болезненное вытеснение последнего. Поэтому капиталистические общественные отношения развивались медленно, преимущественно в приморских областях — зоне наибольшего воздействия иностранного капитала, а в глубинных районах пробивались с большим трудом. В первой половине XX в. Китай оставался земледельческой, отсталой страной с низким уровнем развития производительных сил, особенно в сельском хозяйстве, где орудия производства находились на уровне средневековых. Трудный и противоречивый процесс вытеснения феодальных отношений капиталистическими осложнялся все большим подчинением китайской экономики интересам империалистических держав и превращением Китая в полуколонию.
Экономическим отношениям в китайском обществе была свойственна консервация феодальных форм эксплуатации как в городе, так и в деревне, причем к феодальным и полуфеодальным методам эксплуатации охотно прибегали новые полубуржуазные и буржуазные элементы. В деревне и городе была широко распространена внеэкономическая эксплуатация, осуществлявшаяся с помощью прямого насилия, запугивания, террора и т.д. [6, c.19].
В китайской деревне фактически господствовали докапиталистические формы эксплуатации (сдача земли в аренду, ростовщичество и т.д.). Их применяли не только помещики, но и нарождавшаяся в результате развития товарно-денежных отношений сельская буржуазия. Гнет полуфеодальной эксплуатации в результате развития товарного хозяйства и товарно-денежных отношений в китайской деревне не только не уменьшался, а, наоборот, увеличивался.
Организация хозяйства полукапиталистического типа соответствовала еще мануфактурной стадии развития производства. Эти хозяйства применяли старую, средневековую технику и ручной труд.
Таким образом, в экономике китайской деревни в первой половине XX в. тесно переплетались многочисленные пережитки феодализма и патриархальных отношений с элементами развивающегося капитализма. Экономическая жизнь китайской деревни, — отмечал V съезд КПК (май 1927 г.), — все еще в значительной степени основана на феодальных взаимоотношениях. Наибольшая часть всей земли, приблизительно 66%, принадлежит помещикам, сдающим ее в аренду. Китайская деревня продолжала сохранять феодальную структуру, на которую опирались как национальный милитаризм, так и иностранный империализм.
В конце 20-х — начале 30-х годов в Китае примерно 56 млн. семей (включая помещиков) проживало в деревне. Средняя китайская семья состояла из 6 человек, следовательно, население китайских деревень равнялось в то время примерно 336 млн., что составляло 80% всего населения страны, насчитывавшего 420 млн. [3, c.62].
Анализ социальной структуры китайского общества первой половины XX в. свидетельствует, что развитие новых общественных классов было сильно затруднено как в городе, так и в деревне. Расслоение крестьянства на кулачество и сельский пролетариат происходило очень медленно, причем кулачество, по существу, лишь условно может быть связано с капиталистическими производственными отношениями, фактически же оно стояло ближе к классу помещиков, чем к сельской буржуазии. «Сельские пролетарии» также не являлись таковыми, ибо подвергались не капиталистической, а полуфеодальной эксплуатации, были связаны с кабальными формами найма или просто превращались в люмпенов и бродяг.
Вследствие слабого развития в Китае современных условий производства как в городе, так особенно и в деревне классы современного общества находились там еще на этапе своего становления и соответственно недостаточно еще осознавались классовые антагонизмы. По этой же причине в общественном сознании китайцев старые идеи и чувства продолжали сохраняться и играть очень значительную роль, притупляя классовое сознание, чему способствовали конфуцианский патернализм и провиденциализм (вера в судьбу — тяньмин), даоский призыв к пассивному следованию за ходом событий, буддизм.
Классовые различия между крестьянством и помещиками объективно были огромны, но субъективно затушевывались сильным семейно-родовым сознанием с его принципом: «Поднебесная — одна семья». Многоукладность китайской экономики приводила к тому, что классовые противоречия в стране были запутанны и сложны [7, c. 59] .
Вызреванию классовых антагонизмов в Китае препятствовали его полуколониальная зависимость и все большее закабаление страны империалистическими державами, что вело к превалированию идей национальной борьбы над идеями борьбы классовой. В связи с этим тот протест, который переполнял китайских трудящихся в городе и деревне, приобретал в первую очередь не классовую, а главным образом национальную направленность или выражался в беспощадных, но лишенных политического смысла бунтах. Главное, определяющее социальное противоречие — противоречие между помещиками и широкими слоями крестьянства — дополнялось и усугублялось в деревне противоречиями между возникавшими капиталистическими элементами и бедняцко-батрацкой массой.
Китайский город в первой половине XX в. был, по существу, большой деревней. Широкое распространение в нем имели землячества, объединявшие выходцев из одной провинции, и профессиональные цехи. Связи внутри этих землячеств и цехов были чрезвычайно устойчивыми. Разумеется, в первой половине XX в. такие портовые города, как Шанхай, Гуанчжоу, Тяньцзинь, значительно отличались по своей социальной структуре и организации от старых китайских городов; в них уже были рабочий класс и буржуазия. Однако небольшие провинциальные и уездные города продолжали во многом сохранять свои старые черты. В них по-прежнему преобладали ремесленники, мелкие торговцы, рикши, кули, бродяги с присущей им социальной организацией и психологией. Большинство из них было бедняками, едва сводившими концы с концами.
Китай в первой половине XX в. был по преимуществу страной мелких собственников, полулюмпенов и люмпенов.
Китайская мелкая буржуазия представляла собой довольно сложный социальный конгломерат. Кроме крестьян-собственников, т.е. владельцев земли, значительное число которых (44%) составляли бедняки, в нее входили кустари и ремесленники, владевшие мелкими предприятиями, основанными главным образом на примитивном, ручном труде, мелкие торговцы, низшие слои интеллигенции (преподаватели средних и начальных школ, мелкие чиновники, конторские служащие, мелкие адвокаты и т.д.).
Таким образом, основным в общественно-экономической жизни Китая первой половины XX в. было противоречие между новой, капиталистической тенденцией и сохранявшими еще значительную силу и устойчивость феодальными и полуфеодальными отношениями. Это противоречие неизбежно вело к возникновению революционно-демократического движения и революционно-демократической идеологии, которая в условиях полуколониального закабаления Китая не могла не быть и революционной национально-демократической [4, c.23].
Маоизм возник и утверждался в Китае на мелкобуржуазной почве, однако его социальные связи, разумеется, не ограничивались мелкой буржуазией, но охватывали также и китайскую среднюю буржуазию. Не случайно она после 1949 г. заняла определенное место в системе политической власти и в экономической жизни страны. Со всем этим в значительной мере связана двойственная природа маоизма — его «левая», революционаристская форма и правое, оппортунистическое содержание.
Становление китайской мелкой буржуазии происходило в эпоху общего кризиса капитализма, т.е. в то время, когда шел процесс краха капитализма во всем его масштабе и рождения социалистического общества. Как известно, капитализм на рубеже XIX-XX вв., когда ускорился процесс развития китайской буржуазии, претерпел качественные изменения, состоявшие в смене свободной конкуренции господством монополий, т.е. достиг высшей фазы своего развития — империализма. К этому времени особенно отчетливо проявились отрицательные стороны капитализма — безудержный рост богатства одних и нищеты других, периодические кризисы, безработица, империалистическая экспансия, разорение и поглощение монополиями мелких фирм и предприятий и многое другое. Развивавшаяся мелкая китайская буржуазия ощущала на себе все это, видела в монополистическом капитализме, в империализме своего врага, страшилась его и искала возможность избежать его гнета.
Страницы: 1, 2, 3, 4
