Федеральное агентство по образованию.
ГОУ ВПО «____________________________________»
Юридический факультет.
Кафедра уголовного права и процесса
Реферат
по предмету «Правоохранительные органы»
по теме: «Организационное обеспечение деятельности судов»
Москва
2007
План:
Введение
1. Понятие организационного обеспечения деятельности судов
2. Эволюция системы органов обеспечивающих деятельность судов
3. Органы обеспечения деятельности судов
3.1 Судебный Департамент
3.2 Служба судебных приставов
Заключение
Одним из важнейших принципов правосудия – является его независимость.
“Необходим такой порядок вещей, при котором различные власти могли бы взаимно сдерживать друг друга”, - утверждал выдающейся французский мыслитель Шарль-Луи Монтескье[1]. Речь идет о так называемой системе сдержек и противовесов, где баланс законодательной, исполнительной и судебной власти определяется специальными правовыми мерами, обеспечивающими не только взаимодействия, но и взаимоограничение ветвей власти в установленных правом пределах. Поэтому вопрос об организационном обеспечении деятельности судов является очень важным и актуальным.
Независимость судебной власти закреплена в Конституции Российской Федерации. Например, статья 120 Конституции Российской Федерации говорит: “Судьи независимы и подчиняются только Конституции Российской Федерации и федеральному закону”[2]. Но независимость судов не была бы полной, если не включать в этот спектр вопрос об обеспечении деятельности судов. Так как без правильного подхода к обеспечению деятельности судов, и речи быть не может об их эффективной работе и тем более независимости судебной власти от иных ветвей. После распада СССР в судебной системе России, как и во многих других областях, назрели потребности в серьезных реформах. Эти изменения не могли не коснуться и вопроса организационного обеспечения деятельности судов.
Судебная система – это институт, который действует как окончательный арбитр в применении норм права, обеспечивая их эффективность и исполнимость в правовой системе. Большая часть гражданских споров, рассматриваемых в суде,- это споры между частными лицами. Поэтому судебная системы играет особую роль при защите основных прав человек, и именно судебная система должна гарантировать, что нормы права будут служить своей основной общественной цели – защите прав и интересов личности. В этой связи наиболее важным фактором, оказывающим влияние на надлежащие отправление правосудия, является – институт независимости судебной системы. Например, статья 33 закона о судебной системе, устанавливается обязанность государства в полной мере финансировать суды, в ней в частности говорится:
“Финансирование судов должно обеспечивать возможность полного и независимого осуществления правосудия в соответствии с федеральным законом”[3]. Но к сожалению на деле, особенно в середине 90-х, говорить о полном финансовом обеспечении судов не приходилось, в последние годы ситуация постепенно начала выправляться.
Организационное обеспечение деятельности судов — одна из основных функций (направлений) право охранительной деятельности, от которой в немалой степени и зависит институт независимости судебной системы. В наши дни под ней принято понимать осуществление мер по созданию условий, необходимых для судебной деятельности, ее кадровому, организационному и ресурс ному обеспечению. В состав организационного обеспечения входит осуществление следующих задач:
1) разработка и внесение в соответствующие органы государственной власти предложений по вопросам организации судов;
2) разработка и внесение предложений по вопросам увеличения или сокращения штатной численности судей;
3) подбор кандидатов в судьи и проверка их профессиональных, деловых и нравственных качеств;
4) обеспечение деятельности экзаменационных комиссий, проверяющих уровень правовых знаний у кандидатов на судейские должности;
5) дача заключений о пригодности или непригодности кандидатов в судьи;
6) организация выборов (назначения) народных заседателей, составления и обновления списков присяжных заседателей, отбора арбитражных заседателей; контроль за законностью избрания, назначения или отбора таких заседателей;
7) организация регулярного повышения квалификации судей и иных судебных работников;
8) дача заключений и представление необходимой информации по всем вопросам, рассматриваемым квалификационными коллегиями в отношении судей;
9) материально-техническое обеспечение судов и создание надлежащих условий для их деятельности;
10) содействие судам в осуществлении мер по реальному исполнению принимаемых ими решений;
11) организация и ведение судебной статистики;
12) оснащение судов правовой информацией, необходимой для осуществления правосудия и иной судебной деятельности;
13) изучение деятельности судов в масштабах отдельных регионов или в целом по стране, ее конкретных направлений, разработка и внесение предложений по ее развитию и совершенствованию;
14) разработка международных договоров о правовой помощи, содействие судам в выполнении этих договоров;
15) организация научных исследований по правовым проблемам, в том числе по проблемам организации и деятельности судов, их совершенствования;
16) изучение зарубежного опыта в данной сфере и выработка предложений по использованию его рациональных проявлений в отечественной законодательной и правоприменительной практике, в том числе судебной.
Выполнение названных и некоторых других задач, охватываемых функцией организационного обеспечения деятельности судов, в соответствии с недвусмысленными требованиями закона ни в коем случае не должно осуществляться в ущерб принципу самостоятельности судов, независимости и подчинения только закону судей и участвующих в отправлении правосудия представителей народа.
Суть данной функции состоит во всемерном оказании содействия судам в надлежащем осуществлении ими своих полномочий, которыми они наделены как органы судебной власти, особенно полномочий по отправлению правосудия. Ее реализация несовместима с попытками подменять суды, заменять их или командовать ими, подчинять каким-то государственным органам законодательной (представительной) или исполнительной властей, органам местного самоуправления, коммерческим структурам, ставить в зависимость от произвольного усмотрения или капризов тех или иных должностных лиц, даже самых высокопоставленных.
Она несовместима с безграничным диктатом в сфере правосудия, также каких бы то ни было судебных инстанций, включая самых высоких, а равно руководителей этих инстанций. Вышестоящие судебные инстанции вправе проверять законность и обоснованность приговоров и иных решений судов, разбирающих гражданские и уголовные дела, к примеру, по первой инстанции. Однако делать это они могут лишь в тех пределах, которые установлены законом. Например, вышестоящий суд, отменяя приговор и направляя дело на новое рассмотрение в нижестоящий суд, не вправе предписать ему, какую меру наказания он должен определить после повторного рассмотрения дела и признания вновь подсудимого виновным в совершении преступления. Если такое предписание все же будет дано, то оно не должно исполняться.
Современное понимание сущности организационного обеспечения деятельности судов и того, какие органы должны заниматься им, - результат многолетней эволюции, неоднократных проб и ошибок. По сути совей это не простая история поисков путей налаживания нормальных взаимоотношений между судами и органами исполнительной власти прежде всего. Процесс автономизации судов шел долгие годы. Долгое время в царской России судьи были лишь частью огромного административного аппарата, конечно в то время нельзя было и говорить о какой-либо независимости судебной власти от государства. Исполнительные органы, прежде всего органы юстиции неохотно освобождали суды из-под своего контроля. До судебной реформы 1864 годы суды в Российской империи находились в тесном взаимоотношении с органами юстиции. Органы юстиции в свою очередь брали на себя большую часть работ по обеспечению деятельности судов.
Но судебная реформа 1864 года несколько изменила привычную картину взаимоотношений судов и иных государственных органов. В основу преобразований реформы 1864 года был положен принцип разделения властей: судебная власть отделялась от законодательной, исполнительной, административной. В законе отмечалось, что в судебном процессе “власть обвинительная отделяется от судебной”[4]. Провозглашалось равенство всех перед законом. Путаницы в системе старых судебных учреждений не стало вместе с отменной принципа сословности судов. Однако пережитки сословности сохранились в виде судебных учреждений с особой компетенцией (волостные, духовные, военные, коммерческие и инородческие).
Однако даже судебная реформа 1864 года, провозглашавшая автономизацию судов, не положила конец, зависимости судов от органов юстиции. За министрами юстиции Российской империи оставалось право, надзирать за судами и принимать необходимые, с их точки зрения решения. Ничем не ограниченное право министра юстиции назначать судей, не вдаваясь при этом в объяснения, стало одним из главных каналов давления администрации на судебные органы. Делали они это лично или используя свой аппарат, в первую очередь подчинявшихся им непосредственно прокуроров (министры юстиции одновременно являлись генерал-прокурорами). Прокурорам при окружных судах вменялось в обязанность доносить вышестоящим прокурорам либо министру о выявленных нарушениях. Весьма жестким средством реализации права административного надзора за судами была предоставленная министрам юстиции возможность проведения сплошных ревизий всех сторон их деятельности, в том числе деятельности по осуществлению правосудия в отношении конкретных дел. Кроме всего выше сказанного, министру юстиции было дано право возбуждать в отношении судей дисциплинарные производства, ставить вопрос об их увольнении, о назначении или не назначении на должность, о повышении или понижении в должности. Предание государственных чиновников суду осуществлялось постановлениями их начальства, а не по решению суда. Присяжные заседатели устранялись от рассмотрения дел, имеющих политический характер. Эти и другие изъятия из общего судебного порядка постепенно готовили почву для надвигающихся контрреформ.
После покушения на императора Александра II, совершенного народовольцами, усиливается правительственное наступление на судебную систему, порожденную реформой 1864 года. В 1881 году было принято специальное положение “Положение о мерах к ограждению государственного порядка и общественного спокойствия”, возвратившее и закрепившее все ранее сделанные изъятия из общего судебного порядка. Согласно этому Положению министру внутренних дел и генерал-губернатору представлялось право передавать ряд дел на рассмотрение военных судов для решения по законам военного времени. Причем это право не было ограничено территориальными пределами: достаточно, чтобы в одном месте было введено положение чрезвычайной охраны, и оно могло распространиться на всю территорию страны. Кроме того, в 1885 году наряду с кассационными департаментами Сената организованно специальное административное присутствие, отобравшее у департаментов ряд дел кассационного производства. Административное вмешательство в судопроизводство повлекло за собой отход от одного из важнейших принципов судебной реформы – гласности суда. Волостные суды, которые уже в ходе самой судебной реформы составляли особое звено судебной системы, с 1889 года попали под непосредственный контроль земских начальников. Последние отбирали кандидатов для волостных судов, осуществляли ревизии, штрафовали и арестовывали без особых формальностей волостных судей.
В октябре 1917 года Министерство Юстиции было упразднено. Его место занял Народный комиссариат юстиции РСФСР (Наркомюст РСФСР). Но такое переименование, как это обычно бывает не решило проблем, связанных с определением должностных взаимоотношений судов с органами исполнительной власти. На деле эти тенденции из Российской империи перекочевали в Советскую Россию и еще более усугубились. Как и прежний, новый орган получил очень широкие полномочия.
Основной задачей этого наркомата и его органов на местах с первых дней их существования было создание судебной системы взамен той, которую разрушили “до основанья”. Началась эта работа с подготовки проекта упоминавшегося Декрета о суде №1. Это был первый официальный шаг в формировании новых судов.
Декрет о суде №1 отменял действие старых законов, если они противоречили "революционному правосознанию". Революционное правотворчество осуществлялось самими судебными органами, высшими органами власти и даже местными советами. Главное место отводили судебному решению как ведущей форме правотворчества. Практическая реализация этих и иных законодательных актов, принимавшихся в ходе образования советской судебной системы, требовала значительных усилий, связанных с созданием конкретных судов, подбором для них кадров, обеспечением необходимым инвентарем. Как правило старые судьи и другие работники судов делились на две категории. Одни сами ни стали сотрудничать с новой власть, а “неугодных” власть отстраняла сама. Одним из важных дел Наркомюста РСФСР стояла задача создания нового законодательства, так как все старое было объявлено не действительным, в силу его “буржуазности”. Уже в ноябре 1918г. ссылки на старые законы были вовсе запрещены. В связи с несовершенством правовой системы тех лет, Наркомюсту РСФСР пришлось заниматься выполнением некоторых несвойственных для органов юстиции функций, которые в нормальных условиях обычно возлагаются на другие правоохранительные органы – суды, прокуратуру, органы внутренних дел. В первые десятилетия были периоды, когда взаимоотношения судов и органов юстиции строились на началах ничем не скрываемой безусловной субординации, в силу которой суды попросту подчинялись таким органам. Приходилось преодолевать многочисленные препятствия, связанные с отсутствием квалифицированных кадров, опыта работы в формировавшихся социально-политических условиях, четкого представления о нормах и требованиях правовой культуры. Препятствия были связаны и с ожесточенной борьбой за власть, которая приводила к ориентации на исключительно силовые приемы и способы решения возникавших проблем. По мере ослабления этих факторов появились признаки обособления судов от исполнительной власти. Эта линия довольно четко обозначилась в ходе судебно-правовой реформы 1922—1924 годов.
Реформа не могла не отразиться на содержании основных функций Наркомюста РСФСР и структуре его центрального и начавшего формироваться уже с первых дней советской власти местного аппаратов. В соответствии с Положением о Народном комиссариате юстиции, утвержденным Декретом ВЦИК от 1 февраля 1923 года, этому наркомату предписывалось выполнять многочисленные функции по руководству прокуратурой, нотариатом и судебными исполнителями, наблюдению за деятельностью органов дознания и следствия Государственного политического управления (ГПУ), за "правильным функционированием мест лишения свободы и исправительно-трудовых учреждений", земельных комиссий, арбитражных комиссий, примирительных камер, третейских судов и "иных подобных учреждений", наделенных судебными функциями, а также по наблюдению за деятельностью коллегий, адвокатов и организации юридической помощи населению. Наркомату вменялись в обязанность ведение следствия по некоторым категориям уголовных дел, подбор и расстановка прокурорских кадров. Он также должен был участвовать в разработке программ по подготовке кадров юристов и организовывать краткосрочные курсы судебных работников. Однако что касается взаимоотношения с судами, то органам юстиции дозволялось не командовать ими и подменять их, а осуществлять функции, связанные с "общим руководством, организацией и инструктированием".
Однако данной линии не было суждено реализоваться полностью. События, последовавшие после реформы 1922—1924 годов, для органов юстиции тоже характеризовались, как отмечено выше, насаждением административно-командных приемов и методов реализации их функций. Это проявилось, например, в том, что Наркомюст РСФСР шаг за шагом становился учреждением, в котором вновь оказалась сосредоточенной вся работа не по общему, а прямому и повседневному руководству судами. Более того, 30 января 1928 года было принято Постановление ВЦИК и СНК РСФСР, предусмотревшее, что Народному комиссару юстиции Республики непосредственно подчиняются в качестве заместителей как Прокурор РСФСР, так и Председатель Верховного Суда РСФСР. Еще более четко такая линия выразилась в Положении о Народном комиссариате юстиции РСФСР, утвержденном 26 ноября 1929 года 2-й сессией ВЦИК XIV созыва, где было записано, что Верховный Суд РСФСР входит в состав аппарата Наркомюста РСФСР.
По Положению о Наркомате юстиции СССР, утвержденному Постановлением ЦИК и СНК СССР от 8 декабря 1936 года, он и его местные органы (наркоматы юстиции союзных и автономных республик) наделялись чрезмерно широкими полномочиями в отношении судов. В частности, могли давать им указания в целях обеспечения правильности и единообразия судебной практики, руководить выборами судей, ревизовать всю их деятельность, давать обязательные указания по вопросам применения закона и т. п.
Такое построение взаимоотношений судов и органов юстиции было явно противоестественным. В течение длительного времени оно подвергалось заслуженной критике и послужило одним из поводов для упразднения в 1956—1963 годах Министерства юстиции СССР и его органов на территории всей страны. Последующие события показали, что это было явно волюнтаристское решение, не учитывавшее объем и степень важности всей работы, выполнявшейся органами юстиции в сфере создания условий, необходимых судам для их нормальной деятельности. Функции этих органов передали Верховным судам союзных в автономных республик, краевым, областным и приравненным к ним судам (вопросы руководства судами и нотариатом), местным Советам.
Страницы: 1, 2, 3
