Виллем Клас Хеда (1594 – 1680\82), автор "Завтрака с омаром" (1648), - второй ведущий мастер жанра "монохромных завтраков". Колорит его произведений в большей степени, чем у Класа, подчинен тоновому началу, и его натюрморты состоят из предметов, почти лишенных ярких локальных цветов: цинковые кувшины, оловянные тарелки, прозрачное или зеленоватое стекло, серебряный или иногда, позолоченный кубок. Эти оттенки серебристо-серой гаммы тонко соотнесены с серым "воздушным" фоном и белой или оливково-зеленой скатертью.
Композиция натюрмортов Хеды строго продумана и всегда крепко построена. За кажущей случайностью расположения вещей скрывается тонкий расчет на контраст различных материальных качеств предметов и настойчивое желание полнее рассказать о каждом из них. Этим же целям служит льющийся спокойным потоком свет, посредством многочисленных рефлексов обобщающий все предметы.
Вокруг П. Класа и В.К.Хеды образовалась большая группа последователей, работавшая в традициях жанра "монохромных завтраков". Среди них амстердамские мастера Ян Янс Трек (ок.1606 – 1652) и Паулюс ван ден Бос (1614 – 1664).
На пути к дальнейшей демократизации жанра натюрморта важную роль играла "роттердамско-тенирсовская группа" живописцев, создавшая тип "кухонного натюрморта", который имел распространение как во Фландрии, в кругу Д.Тенирса Младшенго, так и в Голландии, где в развитии этого жанра участвовали главным образом роттердамские мастера – братья Корнелис и Херман Сафтлевены, С.М. Сорг, Э. ван дер Пул, а также харлемец Ф. ван Схотен и мастер из Мидделбурга Ф.Рейкхалс.
Флорис ван Схотен (ок.1599 – после 1655), которого можно считать родоначальником жанра, воскрешает в своей большой картине "Домашняя утварь" традиции нидерландских мастеров середины ХУ1 века – П. Артсена и И. Бекелара. Он изобразил все эти горшки, кувшины, чашки, плошки, сковороды, котлы и бочки не в интерьере, а под открытым небом, на крестьянском дворе, куда их выносит во время уборки молодая хозяйка под наблюдением хозяина. Но это не жанровая сцена: присутствие человека здесь всего лишь одухотворяет предметный мир.
Такова позиция и Франсуа Рейкхалса (после 1600 – 1647), у которого на картине "Кухня" (1638) хозяйка совсем затерялась среди кучи овощей и кухонной утвари.
Лучшие достижения кухонного натюрморта связаны с деятельностью братьев Корнелиса и Хермана Сафтлевенов.
Херман Сафтлевен Младший (1508 – 1685), обратившийся к этому жанру под влиянием старшего брата, Корнелиса, уделяет большое внимание пространственной характеристике среды. Главным выразительным средством у него становится тонко градуированная светотень, благодаря которой и многочисленные предметы, занимающие обычно весь передний план картины, и сопровождающие их люди органически вписаны в интерьер.
В картине "Кухня" (1659) Филипса ван Ангела (1616 – после 1683) тот же самый мотив обретает новое звучание. Металлическая посуда, стоящая вокруг бочки, вместе с битым петухом, висящим на столбе, образуют центр композиции, наиболее ярко высвеченный и выделенный цветом. Остальное пространство строится по концентрическим кругам, расходящимся от этого центра и как бы затухающим в тоне и цвете. Один из этих кругов включает кошку, охотящуюся за мышью, второй – женщину с ребенком, третий, почти совсем монохромный, - лестницу, окно и камин.
Главной особенностью этой разновидности натюрморта было, как мы видели, наряду с демократизмом тематики, большее, чем обычно при изображении предметов, внимание к окружающей среде и присутствию в ней человека.
Демократизация содержания и форм натюрморта проявилась и в творчестве П. де Пюттера и А. ван Бейерена, создавших едва ли не самую популярную в Голландии разновидность этого жанра – изображение речной и морской живности.
Питер де Пюттер (до 1600 – 1659) может служить примером очень ранней узкой специализации голландского натюрморта. Главной и почти единственной темой его творчества были рыбы, даже лишь два их вида: щука и окунь. Подобное самоограничение в начале ХУ11 века было очень смелым шагом и свидетельствовало об уверенности художника в том, что избранный им жанр будет иметь успех у голландцев – нации рыбаков и мореплавателей. Его "Рыбы и кувшин на столе", простое по композиции и скупое по цвету произведение, привлекательно именно благодаря своей лапидарности. Вся композиция строится на повторе плавных линий тела окуня, лежащего на краю стола, в очертаниях других предметов – рыб, кувшина, изгибов скатерти, - благодаря чему возникает единый волнообразный ритм.
Большой натюрморт "Рыбы на берегу моря" принадлежит ученику де Пюттера, лучшему "живописцу рыб" Абрахаму ван Бейерену (1620\21 – 1690). Морской улов, вываленный из корзины на берег, включает – помимо рыб – крабов, омара, устриц, ракушек, морских звезд. Блестящая влажная чешуя, насыщенный водяными парами воздух, свет и тени, бегущие по песчаным дюнам и синевато-серой поверхности воды, по рыбацким парусникам и фигурам моряков на берегу, создают правдивую картину жизни голландского побережья. Следует отметить, что ван Бейерен писал также морские виды. Образцом его работы в этом жанре может служить пейзаж в глубине рассматриваемой картины.
Тональный колорит господствует в натюрмортах мастера 1640 – 1650-х годов, хотя отдельные пятна красного, розового и синего цветов уже оживляют монохромное видение мира. Бейерен, конечно, знал работы своих фламандских современников А. Адриансена и Ф. Снейдерса (на это указывает его стремление к монументальным композициям), но декоративное начало фламандского натюрморта было ему абсолютно чуждо. Голландский характер мастера обнаруживается, как только он переходит к более скромным вариантам темы.
Лучшим примером этого является натюрморт "Рыбы в корзине". Угол стола и стены с лежащей в корзине семгой и подвешенной на крюк камбалой освещен падающим слева направленным светом, создающим повышенный контраст света и тени; в противопоставлении розового среза семги и зелени овощей намечается и цветовой контраст.
В поздний период творчества ван Бейерен обращается к теме "завтраков", но не в прежнем скромном, типичном для Класа и Хеды, а в роскошном и пышном варианте, который будет характерен для второй половины ХУ!1 столетия. "Закуска", где помимо краба , креветок, вина и фруктов, изображены золотые часы и серебряная чаша, свидетельствует о новых вкусах голландского общества, точнее – его господствующей верхушки. Оранжево-красная скатерть, синяя ленточка часов, яркая желтизна лимона и серебристые рефлексы на стекле и металле говорят об отказе от монохромного начала, о новом понимании колорита.
Это явление находит свое объяснение в исторической обстановке в Голландии, когда после заключения Мюнстерского мира (1648) упрочилось международное положение республики и окрепла власть господствующих классов внутри страны, положив предел дальнейшему развитию многих прогрессивных и демократических явлений. Предметный мир в жизни Голландии второй половины века выступает все чаще в качестве свидетельства могущества национальной буржуазии. Богатство и роскошь на одном полюсе и бедность и нищета – на другом заставили художников почувствовать опредмеченные в вещах имущественные отношения.
Отныне предмет в натюрморте выступает главным образом не в его функциональной, повседневно практической роли, а в праздничной, подчеркивающей его "избыточные" свойства - блеск, роскошь, изящество, соответствие изысканному вкусу.
Именно в этот период на основе реалистических достижений голландской живописи первой половины века и открытий Рембрандта в области светотени и колорита расцвело искусство самого выдающегося из натюрмортистов Голландии – Виллема Калфа.
В истории многочисленных разновидностей жанра натюрморта Калфу выпала задача завершить создание "роскошного" натюрморта, который занял видное место в изобразительном искусстве второй половины ХУ11 века.
Уже учитель Калфа, автор "кухонных" натюрмортов Франсуа Рейкхалс, писал в последние годы жизни серебряные и позолоченные блюда и бокалы, китайский фарфор и венецианское стекло в сочетании с фруктами, омарами и другими изысканными яствами. "Плоды и омар на столе" (1940) - одна из лучших работ Рейкхалса. Несмотря на перегруженность, композиция держится четким противопоставлением горизонталей и вертикалей, а сами предметы переданы тонким и острым рисунком с выявлением их фактурных качеств. Впечатление цельности композиции поддерживается единым серо-коричневым колоритом.
Виллем Калф (1622 – 1693), крупнейший голландский натюрмортист второй половины ХУ11 века, исходил в своем творчестве из достижений Ф. Рейхкале и Я. Трека. К первому из них он был близок широтой тематики: у обоих можно встретить все разновидности жанра натюрморта – от "кухонного" до "роскошного". К "кухонному" натюрморту Калф обратился еще в свои молодые годы, которые он провел в Париже. Но обе ранние работы - "Уголок кухни" и "Двор крестьянского дома" – написаны им позже, в Амстердаме, после знакомства с творчеством Рембрандта, влияние которого было решающим в становлении его как художника.
Никто другой, включая и самых талантливых учеников Рембрандта, не мог достичь того богатства и тонкости светотени, той сочности и глубины как бы изнутри светящихся красок, того горячего золотистого колорита, какие отличают произведения Калфа.
Изображая те же, что и его предшественники, обыденные, "демократические" предметы домашнего обихода: старую бочку, глиняный горшок и медный котел, - художник сумел открыть волшебное воздействие на вещи золотистого солнечного света, который превращал этот бедный крестьянский скарб в изысканные произведения ювелирного искусства. В умении видеть живописную сторону предмета, в мастерстве перевода прозы материальных вещей на поэтический язык живописи Калф не имел соперников.
Но чаще это богатство живописных качеств сочетается в натюрмортах Калфа с роскошью и пышностью предметного мира, вошедшего в быт знатного буржуа второй половины ХУ11 века.
Картина "Десерт" – подлинный шедевр мастера. Она свидетельствует о победе новых качеств в натюрморте: яркой красочности, золотистого колорита, выразительной светотени и подвижной живописной пластики.
Виллем ван Алст и Юриан ван Стрек в своих лучших произведениях не уступали Калфу в изобразительном мастерстве, однако никогда не достигали его поэтической силы.
"Натюрморт с фруктами" (1681) Виллема ван Алста (1625\26 – после 1683) отличается исключительно высоким и виртуозным, но уже несколько холодным мастерством. И персики, и вишни, и виноград исполнены очень точно, но безжизненно. Несравнимо живее написан натюрморт "Закуска", созданный в более ранние годы.
Юриан ван Стрек (1632 – 1687) любил, как и Калф, изображать изящные предметы и изысканные завтраки. В его натюрморте "Закуска" с фарфоровым китайским кувшином соседствуют европейские часы, а южные апельсины и грецкие орехи – с голландской сельдью и луком. Все эти предметы погружены в мягкую полутень, которая становится еще заметнее рядом с палевой занавеской, перекинутой через медный прут.
Задуманный как "обман зрения" этот мотив деликатно введен в живописую ткань картины, подчеркивая глубину пространства и оживляя колорит. Часы, которые голландские натюрмортисты нередко включают в свои композиции, являются символом быстротечного времени. Богатая красочная гамма, сочный глубокий цвет, разнообразие тоновых переходов и тонкая светотень, отличающие произведения ван Стрека, ставят его в ряд крупнейших представителей голландского натюрморта.
Интерес к символике и эмблематике был в ХУ11 веке особенно велик, особенно в Голландии. Но символика, демонстративно выставляемая напоказ в аллегорических картинах других стран, в Голландии включается в произведения иных жанров – бытовую сцену, натюрморт, портрет, даже пейзаж как их естественная деталь; она выступает здесь в завуалированной форме, раскрывая второй, подспудный смысл картины.
Нигде, пожалуй, кроме Голландии, не встречаются изображения карманных часов в натюрмортах типа "venitas". Карманные часы вошли и в иконографию классического голландского натюрморта типа "Завтраков". Они символизировали здесь идею "умеренности". При этом особая любовь голландцев к тщательному выписыванию мельчайших деталей определила их обращение к изображению открытого часового механизма, что не по силам было, пожалуй, художникам других школ.[2]
Искусство во Фландрии достигло расцвета уже в начале ХУ11 столетия, в то время как в Голландии оно проходило лишь период становления. Это связано с тема, что еще в ХУ – ХУ1 веках на юге Нидерландов были сконцентрированы основные художественные центры, так что и до Нидерландской революции искусство там было более развито, чем на севере.
Наибольшего расцвета достигла живопись, во главе которой стоял Рубенс вместе со своими сподвижниками – Ван-Дейком, Снейдерсом, Иордансом, Броувером.
Рубенс, закладывая основы новой фламандской живописи, отталкивался не от маломощных нидерландских романистов, а прямо от искусства Италии, где он прожил в молодости несколько лет. Его вдохновляли произведения венецианцев Высокого Возрождения. Собственно, итальянское барокко для Рубенса не было образцом – вернувшись в 1608 году в Антверпен, он сам стал создавать фламандскую школу барокко параллельно итальянской, а не следом за ней.[3]
И как жаркий подмалевок на его картинах просвечивает сквозь прозрачные лессировки, так во фламандском барокко явственно просвечивает исконная нидерландская подоснова. Он привил искусству барокко относительную вольность нрава, простодушно-грубоватую чувственность, заставил любоваться натуральным здоровьем и натуральной силой.
Франс Снейдерс (1579-1657), мастер, особенно близкий к Рубенсу по своему художественному мироощущению, в той узкой сфере деятельности, которую он себе избрал, - в натюрморте и изображении животных - следовал основным принципам созданного Рубенсом искусства.
К более раннему периоду творчества Снейдерса относится "Птичий концерт". Разнообразные представители царства пернатых изображены почти с педантической точностью настоящего орнитологического атласа. Отсюда – некоторая измельченность и сухость передачи, характерные и для старонидерландской традиции, к которой принадлежали все учителя художника.
Но вскоре происходит сближение Снейдерса с Рубенсом. Отныне они не раз работают совместно. Под непосредственным воздействием Рубенса возникают "Лавки" и "Кладовые" Снейдерса: "Лавка дичи", "Рыбная лавка", "Овощная лавка", "Фруктовая лавка" "Битая дичь и омар".
Натюрмортами, т.е. изображениями неодушевленной природы эти произведения Снейдерса назвать трудно. Живой мир, богатство и изобилие плодов земных, дарованных природой человеку, - вот что является их темой. В картинах Снейдерса обыденные рыночные сценки превращаются в грандиозные торжественные зрелища, в апофеоз земного плодородия.
Он не только делает осязательно реальными свежие, сочные, ароматные плоды, но умеет придать монументальность и значительность даже простой "Чаше с Фруктами на красной скатерти".
Люди, животные, целые сценки органически включаются в изображение.
Работы Снейдерса всегда имели декоративное назначение. Обычно они служили для украшения аристократических замков и богатых патрицианских домов. Так, например, некоторые "Лавки" художником были написаны для столовой во дворце епископа Антония Триста в Брюгге; они должны были входить неотъемлемой частью в общий декоративный ансамбль помещения.
Снейдерс стал главой целой школы фламандских художников, писавших натюрморты и животных. Ближе всего к нему стоял его ученик Пауль де Вос ((ок.2596 – 1678).Мастерски передавая индивидуальные повадки различных животных, особенно собак, Вос в своих "Охотах" подчеркивает драматический момент, развертывая сцены яростной борьбы, ожесточенной травля хищников собаками.
Другой ученик Снейдерса - Ян Фейт (1611 – 1661) также продолжал передовые реалистические традиции своего учителя. Воссоздавая осязательную материальность вещей, окружающих человека, он обогащает эти изображения передачей тончайших оттенков цвета и освещения ("Фрукты и попугай" ).
Большое распространение получает особый вид натюрморта – изображение цветов. Картины Даниэля Сегерса (1590 – 1661), ученика Яна Брейгеля Бархатного, имеют всегда декоративное назначение; обычно это венки или гирлянды, окружающие нишу со скульптурой или живописным изображением ("Цветы").
Среди фламандских живописцев цветов следует отметить Юлиана Теннирса Старшего (1572 – 1615), его ученика Гаспара ван дер Хуке (ум. 1648), Осиаса Беетра Старшего (ум.1624) и Клару Петерс, начавшую в Антверпене и продолжавшую в Голландии.
Цветочный натюрморт стал развиваться в Южных Нидерландах немного раньше, чем на Севере, и северонидерландские мастера были фламандского происхождения или формировались под прямым или косвенным влиянием фламандцев. В дальнейшем развитие шло параллельно, более того, на Севере страны этот жанр получил большее распространение, чем на Юге, что было отчасти связано с огромным значением, которое имели в Голландии конца ХУ1 – начала ХУ11 века естественные науки.
Сохранились документы, свидетельствующие о непосредственных контактах между ботаниками-садоводами и живописцами. Композиция как фламандских, так и голландских произведений довольно стереотипна: плотный букет, собранный в вазу или корзину, сочетается с несколькими цветами, разбросанными врозь. Проявляя столь характерный для времени интерес к многообразию форм природы, художники вводили в свои цветочные натюрморты изображения кузнечиков, бабочек, мух, ящериц, лягушек, раковин, даже редкостных птиц.
В наиболее пышных букетах можно насчитать до тридцати сортов цветов, притом цветущих в разное время года. Эти картины создавались, естественно не с натуры, а на основании предварительных штудий, и целью художника было показать богатство и красоту царства Флоры, независимо от времени года.
Особенный интерес вызывали экзотические привозные растения: сорта тюльпанов из Ирана, "царские кудри" из Афганистана, бархатцы из Мексики, настурции из Перу. Возможно, что в этих натюрмортах некоторую роль играло также символическое значение цветка: в нижних частях букета очень часто изображались ландыши (девственность) и фиалки (скромность).
Буквальное повторение отдельных мотивов облегчалось существованием штудий с растений. Так, штудии Яна Брейгеля Бархатного имел возможность использовать Амброзиус Босхарт Старший. Это явствует из его произведений: белый ирис на верхушке букета в картине Амброзиуса Босхарта "Цветы в металлической вазе" абсолютно схож с цветком на том же месте в цветочном натюрморте Яна Брейгеля Бархатного. Белый нарцисс в натюрморте "Цветы в деревянной кадке" Яна Брейгеля повторен в "Цветах в китайской вазе" Амброзиуса Босхарта.
Заимствуют друг друга другие живописцы цветов. Например, у Балтазара ван дер Аста в его картине "Тюльпан, коломбина, раковины и насекомые" (1636) изображена та же бабочка, что в натюрморте "Блюдо с фруктами и кувшин" Амброзиуса Босхарта Старшего. Балтазар ван дер Аст повторяет не только отдельные детали, но и композиции Амброзиуса Босхарта Старшего: в "Букете и хрустальном бокале", в "Букете в металлической вазе".
Много заимствует у отца Иоханнес Босхарт, а в картине "Корзина с фруктами" он берет композицию Б. ван дер Аста.
Подобные примеры можно было бы продолжить. Мы видим здесь и взаимовлияние, и тесный контакт современников.
Таким образом, в живописи цветов данного периода весьма трудно разграничить фламандские и голландские компоненты, так и работу отдельных мастеров.
Что касается других видов натюрморта, следует вспомнить картины круга Яна Давидса де Хема, одного из крупнейших голландских мастеров натюрморта, долгое время работавшего в Антверпене.
Вначале Ян Давидс де Хем пишет фрукты в духе Балтазара ван дер Аста, а также типичные для лейденской школы (Голландия) натюрморты " vanitas" с изображением книг и закуски, все в русле национального монохромного стиля: простая, уравновешенная композиция, мягкая серо-коричневая гамма, богатство рефлексов. Затем, в Антверпене, он оставляет спокойную упорядоченность форм, композиция становится шире, тона богаче, разнообразнее, в них нередко встречается сочетание красного с зеленым. Поздние работы художника, большие декоративные холсты, заполнены множеством предметов, поражающих разнообразием форм. В третьей четверти ХУ11 века Ян Давидс де Хем является центральной фигурой в живописи фруктов и цветов.
Однако, если натюрморты де Хема приобрели большую, чем у голландцев, декоративность и динамичность композиции и цвета, в тщательности выполнения, в подробной детализации, в общей теплоте тона он остался голландцем и создал свой особый стиль, нашедший подражателей в обеих частях страны, на Севере и на Юге.
Голландское искусство ХУ11 века не оставалось безразличным к достижениям живописи крупнейших фламандских мастеров. Однако это воздействие (бывшее к тому же взаимным) не могло стать определяющим для живописной школы, установившейся, окрепшей и достигшей расцвета. Сказанное относится даже к монументальной живописи, которая не являлась сильной стороной голландского искусства и где, казалось бы, больше был открыт доступ иностранным влияниям. Напротив, голландское искусство 1620 – 1660 годов само оказало воздействие на искусство стран Западной Европы, и в частности на Южные Нидерланды.
Натюрморт – один из жанров, в котором голландские национальные черты проявились особенно четко.
Возьмем ли мы натюрморты, изображающие утварь скромного обихода, столь обычные в голландской живописи и очень редко встречающиеся во фламандской, или натюрморты с предметами быта зажиточных слоев общества, натюрморты Питера Класа и Виллема Хеды, окутанные холодным рассеянным светом, с почти монохромной красочной гаммой, или написанные позднее натюрморты Виллема Кальфа и Юриана ван Стрека, где по воле художника золотистое освещение вызывает к жизни из полумрака формы и живые краски предметов, - им всем свойственны общие национальные черты, которые не позволят смешать их с картинами другой школы, в том числе и родственной фламандской.
В натюрморте "Битая дичь и омар" крупнейшего фламандского мастера этого вида живописи Франса Снейдерса все подчинено задаче создания декоративного зрелища, поражающего взгляд своей динамичностью. Предметы грудой навалены и находятся в неустойчивом равновесии, формы извиваются и круглятся, не давая спокойных линий. Сверкают большие красочные пятна (у Снейдерса, например, одним из излюбленных мотивов была ярко-красная скатерть на столе).
В голландском натюрморте всегда ощущается спокойная созерцательность и особая любовь к передаче реальных форм осязаемо материального мира.
В "Завтраке с омаром" Виллема Класа Хеды (1648) шелковистая поверхность скатерти, пористая шероховатая корочка лимона, тихое мерцание металла и стекла затягивают зрителя в "интимную" жизнь вещей, столь дорогих сердцу художников.
Стремясь к динамичности форм, фламандские мастера очень часто вводили в натюрморт изображения людей и животных (обычно дерущихся или преследующих друг друга). Спокойствие голландских натюрмортов, за редким исключением, не нарушается присутствием живых существ, но изображение вещей так проникнуто личным отношением, что в натюрморте всегда ощущается близость человека и предметы как бы сохраняют следы его прикосновения.
Белая скатерть у Снейдерса – необходимое цветовое пятно. Трудно сказать, из какого материала она сделана, какова она на ощупь, - эти вопросы мало интересовали художника.
На картине Хеды тоже белая скатерть, но для голландского мастера едва ли не большее значение, чем роль этой детали в общем композиционно-цветовом построении, имело изображение самой вещи. Для него передать характерное было так же важно, как показать красивое. Скатерть написана с благоговейной тщательностью. Тонкие светотеневые переходы позволяют с поразительной тонкостью передать все особенности ткани - плотного, шелковистого полотна, гордости голландской хозяйки. Мы знаем, что скатерть была накрахмалена и аккуратно выглажена – она сохраняет еще ровные, острые складки.
В обеих картинах белая скатерть лежит поверх другой, более темной, на фоне которой выделяются ее края. Но если у Снейдерса плавные, круглящиеся мазки создают на краю скатерти впечатление подвижности в картине, то в голландском натюрморте четкий, застывший контур образует кое-где прямые углы и подчеркивает объем складок – бурной динамике фламандца у Хеды противостоит спокойный, "солидный", замедленный жизненный темп.
Голландский натюрморт не признает резких цветовых сочетаний, красочные тона подчинены градации света и тени. В обеих картинах есть белые с синим фаянсовые блюда с почти одинаковыми узорами. Но они служат для создания совершенно различных колористических эффектов.
У Снейдерса это блюдо – одно из наиболее "броских" мест в картине: на нем лежит большой ярко-красный омар, цвет которого в сочетании с ярко-синим узором на блюде создает звучное декоративное пятно. Эффект подчеркнут тем, что задний край блюда приподнят и оно повернуто внутренней стороной к зрителю, предоставляя, таким образом, большую площадь для обозрения.
У Хеды синий цвет узора на блюде смягчен и дан в сочетании с серовато-оливковым тоном лежащих на нем маслин. Голландский художник наслаждается не декоративной прелестью красочных сочетаний, а тем, как объединены цвета с помощью освещения, его тонкими градациями, передачей световых бликов и красочных рефлексов. Недаром почти в каждом голландском натюрморте (и редко во фламандском) встречаются предметы из стекла, дающие богатые возможности для решения разнообразных задач по передаче особенностей этого материала с помощью освещения.
Голландская культура конца ХУ11 – начала ХУ111 столетия утрачивает свои демократические черты.
Из энергичных, предприимчивых купцов и мореплавателей голландские буржуа превращаются в рантье. Они отходят от прежних строгих, пуританских идеалов быта, стремятся приобщиться в своем образе жизни к знати и стараются более всего подражать примеру Франции, где аристократическая дворянская культура получила в то время наиболее яркое выражение.
Перерождается, утрачивает свои реалистические основы и изобразительное искусство. Отход от национальных реалистических традиций облегчает проникновение в голландское искусство иностранных влияний, в первую очередь французского и фламандского академизма.
В Голландии академическое искусство достигает значительного развития и принимает, в связи с французским воздействием, новые формы. В подражание французской Академии академия для обучения художников возникла в 1682 году в Гааге, затем подобные школы появились в Утрехте и Амстердаме.
Французское влияние воспринималось голландскими художниками главным образом через Южные Нидерланды, где было больше предпосылок для сближения с французской художественной культурой и где происходило взаимодействие с французским искусством на протяжении ХУ11 века.
Голландские буржуа, стремившиеся подражать в своем образе жизни аристократии, требовали помпезного и "облагороженного" изображения себя на портрете. Образцами для подражания служили работы Ван Дейка, Пьера Миньяра, Питера Лели и других последователей французских и фламандских портретистов.
Новые дома и их утварь – делались теперь по французским и фламандским моделям. Интерьеры украшались большими красочными декоративными полотнами, плафонами.
Национальная традиция декоративной живописи была весьма слаба в Голландии (слишком незначительна была потребность в таких картинах). Образцами для подражания здесь издавна служили произведения фламандских мастеров, которые и привлекались для выполнения такого рода работ.
Обычно к фламандским мастерам обращалась с заказами голландская аристократия.
Голландские художники, создававшие декоративные полотна, подражали фламандцам. И все же, в голландских декоративных произведениях периода расцвета национальные черты настолько преобладают, что невозможна путаница в их атрибуции.
Новые существенные изменения произошли и в голландском натюрморте – в нем окончательно побеждают декоративные тенденции. На первое место выдвигается жанр охотничьих трофеев как наиболее соответствующий вкусам аристократизировавшейся голландской буржуазии.
Самыми крупными мастерами этого жанра были М. де Хондекутер и Я.Веникс. В свое время у П. Артсена битая дичь изображалась как предмет купли-продажи, фигурирующий на амстердамском рынке. Показанная в ряду других товаров, она не обладала для художника иными качествами, существенно отличающими ее, например, от овощей, фруктов или рыбы. Дичь писалась с тем же чувством, что и остальные предметы "рыночной сцены".
В конце ХУ11 века, по мере аристократизации голландского буржуазного общества, когда крупные буржуа, отходя от дел, начинают приобретать поместья, угодья и, подражая знати, с упоением пользуются преимущественным правом охоты на своих землях, возникает потребность в специфической разновидности натюрморта - охотничьих трофеях.
У Ходнекутера и Веникса битая дичь обладает уже иными, присущими только ей качествами, наполняется новым содержанием, отражающим иное отношение к охоте: не как к промыслу, а как к развлечению высшего общества. Вследствие этого и на изображении трофеев охоты лежит печать особой изысканности.
Ни Хондекутер, ни Веникс не отступают от натуры, но новое общественное содержание предмета заставляет их выискивать в нем особенно красивые повороты и ракурсы, претворять его цветовые и фактурные качества в эффект, подчеркивающий декоративные ценности, и помещать изображение на фоне роскошного, украшенного статуями и вазами парка.
"Охотничьи трофеи" Яна Веникса (ок. 1642 – 1719), сына и ученика Яна Батиста Веникса, отвечают всем требованиям нового жанра. Молодой художник удачно сочетает здесь традиционное для голландского натюрморта реалистическое мастерство в изображении животного мира, особенно пернатых, с заложенными в самом жанре богатыми декоративными возможностями. "Охотничьи трофеи" (1682) Мелхиора де Хондекутера (1636 – 1696) обогащены еще одним мотивом: собака, лающая на битую дичь. Этот мотив отныне будет почти постоянно сопровождать трофеи охоты.
Хондекутер был, кроме того, создателем "птичьих дворов" – разновидности жанра, где в одной композиции изображались в мирном соседстве или в "драматической" ссоре всевозможные виды пернатых, как домашних, так и диких, но чаще всего (ради богатого красочного оперения) – представители декоративных и экзотических пород.
Расцвет реалистического искусства в Голландии продолжался недолго, на протяжении одного лишь ХУ11 века, но значение его выходит за эти узкие хронологические рамки. Передовые художники последующего времени высоко ценили произведения таких мастеров, как Рембрандт и Гальс, Поттер и Рейсдаль, находя в них высоту и совершенство правдивого изображения действительности, которое составляет основу подлинно реалистического искусства и обогащается на каждом новом этапе его развития.
Голландское искусство сыграло большую роль в развитии передового французского искусства второй половины ХУ111 века, способствовало укреплению реалистических основ в творчестве французских пейзажистов середины Х1Х века.
Высоко ценили творчество голландских мастеров, и в первую очередь Рембрандта, великие русские художники- реалисты.
Реалистическое искусство Голландии было ценным прогрессивным вкладом в мировую культуру.
[1] Vanitas vanitatis (лат.) – суета сует.
[2] Линник И. "Голландская живопись ХУ11 века и проблемы
атрибуции картин". Искусство, Лен. отд., Ленинград, 1980.
[3] Дмитриева Н.А. Краткая история искусства Искусство, М., 1991.
Страницы: 1, 2
