Часть фразем с затемненным компонентом при калькировании может утрачивать архаический характер, так сказать, осовремениваться. При этом становится прозрачной истинная или ложная внутренняя форма фраземы; попытки приблизить ее смысл к говорящим могут привести к серьезным семантическим трансформациям: просвечивается значение каждого компонента, устраняется многозначность, появляются дополнительные распространители - носители смысловых «добавок». Показательно в этом плане соотношение русской фраземы попасть как кур во щи и ее ближайшего украинского аналога (видимо, кальки) упасти (ускочити) в біду як курка в борщ. По мнению исследователей, приходится отказаться от связи фраземы попасть как кур во щи с лексемой ощип - производным от глагола ощипывать или с лексемой щи «кушанье»; более правомочно возводить происхождение оборота к попаданию птиц в ловушку (щип, щап). Таким образом, как исконная рассматривается форма попал как кур во щип (во щап), давшая при искажении образа попал как кур во щи. Одновременно допустим ряд фразем того же значения, близкой структуры: рус. попал как ворона в суп, попасть как в борщ таракан, укр. улізти як півень у юшку, попасти як муха в окріп, заліз як муха в патоку (в сметану), связывающих эти обороты, с одной стороны, с попаданием птицы в пищу, с другой - с попаданием насекомого в ловушку .
Затемненные компоненты фразем могут восходить к старым иноязычным источникам, претерпевая значительные изменения как в плане выражения, так и в плане содержания; их современное употребление ничем не напоминает об этимологических корнях и базируется на восприятии, как правило, в связанном виде.
Русская фразема мозги набекрень «кто-либо с придурью, с причудами» имеет в своем составе наречие набекрень, употребляющееся в составе сочетания шапка набекрень. Относительно заимствованного характера компонента бекренъ этимологи довольно единодушны, однако возводят его к различным источникам; по мнению В. М. Мокиенко, бекренъ - от голландского глагола *bеkrеgеn «склонять в сторону», пришедшего в русский через морское арго. В украинском известно наречие набакир «набекрень», однако в составе фраземы обычно выступает другое наречие - шкереберть: мозок шкереберть.
Как исконная характеризуется русская фразема оставаться втуне "быть без пользы, без применения» (втуне «напрасно, даром», ср. тунеядец - ); украинский язык не знает такого наречия и соответствующий украинский оборот-залишати (лишати) без уваги.
Своеобразное преломление получили в украинском языке обороты, соотносительные с русскими фраземами, включающими наречия насмарку, начеку. Фразема идти (пойти) насмарку означает «оказываться безрезультатным, заканчиваться впустую» имеет компонент насмарку - собственно русское образование от смарать «стереть запись долга». В украинском этому обороту соответствует сходити (зійти) нанівець, повторяющее рус. сходить (сойти) на нет.
Специфична по происхождению фразема быть начеку «быть наготове, настороже»; В. М. Мокиенко связывает компонент начеку с русским диалектным чекать «ждать», имеющим прямые параллели в украинском (чекати) и белорусском (чекацъ) языках; наряду с этим оборотом употребляются быть настороже (от сторожа «караул, сторожение»). В украинском, несмотря на близость глаголов чекать // чекати, используются обороты бути напоготові, бути насторожі, этимологически более прозрачные, чем рус. быть начеку. Ср. также: собственно русское увидеть воочию, укр. побачити на власні очі, собственно русское уйти восвояси, укр. іти (уйти) додому и др.
Часть русских и украинских фразем образовалась на базе пословичных выражений, других развернутых высказываний, при этом положенный в основу фраземы прототип подвергся более или менее значительным структурным и семантическим преобразованиям. Происходящие в двух языках процессы обычно носят аналогичный характер; в то же время их конкретное выявление в соотносительных фраземах может сближаться или расходиться в зависимости от схождений и расхождений первоначального материала, его дальнейших трансформаций.
При образовании фраземы на базе пословиц обычно опускаются компоненты, относящиеся прежде всего к конкретному частному значению первоначальной фраземы. В результате редукции может не сохраняться знание первичного облика всего выражения; вычлененный фрагмент становится менее прозрачным по внутренней форме, мотивированности, может приобретать новые значения.
Многие образованные таким путем фраземы либо восходят к общему источнику и претерпевают одноплановые преобразования, либо калькируются по примеру редукции пословицы одного языка. Ср., напр.: рус. пожалел волк кобылу, «о беспощадном человеке», из пословицы Пожалел волк кобылу, оставил хвост да гриву; укр. пожалів вовк кобилу из Пожалів вовк кобилу - зоставив хвіст та гриву. В этих соотносительных фраземах не только частично утрачивается первоначальный, свойственный пословицам смысл, но и ослабевает иронический, насмешливый тон. Более сложный трансформационный процесс происходил при образовании фразем на базе пословицы Пьяному море по колено, а лужа по уши -—пьяному море по колено; ср. в украинском море по коліно (по коліна) в том же обобщенном значении «все нипочем, ничто не страшно»; смысл данных фразем отличается от смысла пословиц-прототипов; к тому же пословичные выражения отличаются большим налетом ироничности, экспрессией.
В части оборотов можно с большей или меньшей вероятностью обнаружить следы заимствования, калькирования, фразообразования. Так, русская фразема пиши пропало «о неизбежной неудаче, потере» обычно связывается с пословицей Игла в стог упала - пиши пропала; укр. пиши пропало, очевидно, калька русской фраземы. Украинская пословица Моя хата з краю, нічого не знаю дала фразему (моя) хата з краю «совершенно не касается, не имеет никакого отношения»; в русском языке, видимо, из украинского, образовалась пара Моя хата с краю, я ничего не знаю и соответствующая фразема моя хата с краю с теми же значениями.
Некоторые соотносительные фраземы двух языков восходят к пословицам, имеющим общий, но не идентичный набор компонентов, близкую, но не полностью совпадающую метафорическую, образную основу. При однотипных трансформациях пословиц полученные фраземы в большей или меньшей степени сближаются, вызывают одни и те же ассоциации. Так, русская фразема старый (стреляный) воробей восходит к пословице Старого (стреляного) воробья на мякине не проведешь; укр. старий (стріляний) горобець - к пословице Старого (стріляного) горобця на полові не зловиш; соотносительные фраземы старый (стреляный) воробей// старий (стріляний) горобець частично утрачивают смысл, заложенный в пословицах, однако совпадают в новом значении «очень опытный человек, которого трудно провести, обмануть; бывалый человек».
Соотносительные фраземы, восходящие к пословицам, имеющим в двух языках различный набор компонентов и не полностью совпадающую мотивационную основу, могут получать внешний вид, только частично соответствующий первоначальному облику пословиц, с одновременным сближением их семантического объема. Русская фразема бабушка надвое сказала образовалась на базе пословицы Бабушка гадала, да надвое сказала (иногда добавляют: либо дождик, либо снег, либо будет, либо нет) и имеет значение «неизвестно еще, будет так или нет, удастся ли, осуществится ли». Украинская фразема баба (бабка, бабуся) надвое ворожила имеет в основе тот же метафорический перенос, одинаково истолковывается, но отличается по общему содержанию и словарному набору пословицы-прототипа: Баба ворожила, або вмре, або буде жива (ср. близкую по значению пословицу: Казала Настя, як удасться). В результате редукции и видимого взаимодействия в украинском произошло наложение фразем: бабушка надвое сказала//баба надвоє ворожила.
Можно проследить и другие проявления тенденции к семантическому и структурному сближению фразем двух языков, восходящих к близким по значению, но далеко не идентичным по своим реализациям пословицам, Например, русскую фразему чудеса в решете обычно возводят к пословице чудеса в решете: дыр много, а вылезть некуда. Соотносительная украинская пословица - диво решето: багацько дірок, та нікуда вилізти, как видно, из нее путем усечения могла непосредственно образоваться фразема чудеса в решеті. Параллелизм образования русской и украинской фразем оказал воздействие и на их словное выражение.
На базе соотносительных пословиц двух языков могут развиваться одновременно несколько фразем с отличным значением. Редукция охватывает различные фрагменты пословицы; при этом имплицитно сохраняется смысл всего выражения; в отдельных случаях можно говорить скорее о речевой недосказанности, незавершенном представлении пословицы, чем о законченности, языковой стабильности соответствующих фразем. Так, соотносительные пословичные выражения За двумя зайцами погонишься - ни одного не поймаешь //За двома зайцями поженешся ~ ні одного не піймаєш (не зловиш) (вариант: Хто два зайці гонить, жодного не здогонить) получают следующие фраземные образования: гоняться за двумя зайцами, убить двух зайцев, за двумя зайцами//ганятися за двома (чотирма) зайцями, вбити двох зайців, за двома зайцями. Развитие фраземных значений в русских и украинских оборотах происходило параллельно.
Расхождения между соотносительными по значению фраземами могут приобретать существенный характер, если они восходят к разным по мотивации и внутренней форме пословицам. Несмотря на частичную утрату первоначальной образности, такие образования все же сохраняют потенциальную основу пословичного выражения, оказывающую воздействие не только на внешнее оформление, но и на употребление, коннотативные наслоения фраземы. Ср., например, соотносительные рус. не было печали (из пословицы Не было печали, так черти накачали) и укр. не мала баба клопоту (из Не мала баба клопоту, та купила порося).
Если к пословице восходит фразема только одного языка, то именно она или сохраняет в потенции смысл всего выражения, или претерпевает семантические изменения. На иной основе формируется в таких случаях значение соотносительного оборота другого языка. Так, русская фразема чем черт не шутит образовалась из пословицы Чем черт не шутит, когда бог спит, но далеко отошла от значения цельного выражения (фразема истолковывается «мало ли чего не бывает; все возможно, всякое может случиться, произойти» в отличие от пословицы, указывающей на определенные условия); ср. в украинском описательное сочетание чого на світі не буває, однословные параллели можливо, буває, лишенные образной, метафорической глубины.
Русская фразема от ворот поворот восходит к пословице от чужих ворот (легок) поворот; украинский оборот завертай голоблі, хотя по образному осмыслению и связан с русским эквивалентом, однако базируется уже на иной мотивации.
4. СООТНОСИТЕЛЬНОСТЬ ФРАЗЕМ, ВОСХОДЯЩИХ К ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ РЕЧИ
Широко представлена в русском и украинском языках фразеология, происхождение которой определялось занятиями, профессией, родом деятельности говорящих. Восходя к профессиональной, достаточно узкой сфере функционирования, такие обороты постепенно утрачивали закрепленность за речью, ограниченной цеховыми рамками, распространялись в разных слоях общества, постепенно закреплялись в народной фразеологии. Одновременно с утратой специализированного употребления шел процесс ослабления, стирания первоначального образа, обусловленного знанием того или иного ремесла; метафорическая основа иногда исчезает полностью, иногда сохраняется только частично, в более или менее завуалированном виде.
Русский и украинский языки имеют обширную область общей фразеологии, порожденной производственной деятельностью человека. В то же время в силу различий ассоциаций, в меньшей мере в силу специфики трудовых процессов у двух народов сформировалась большая группа национально-ориентированных фразем профессионального происхождения.
Характерны в этом отношении судьбы достаточно частотных русских фразем попасть впросак, сбоку припеку и др. Фразема попасть впросак «оказаться в неприятном, неловком или невыгодном положении из-за своей оплошности или неосведомленности» - собственно русская, пришедшая из речи ремесленников: первоначально просак - станок для скручивания веревок; в настоящее время первоначальное значение оборота не осознается. В украинском фразема получает ряд соотносительных фразеологизированных и однословных образований, однако они не связываются с профессиональной речью; ср.: пошитися в дурні, ускочити в клопіт, сорому набратися, уклепатися, сплохувати, осоромитися и др.
Фразема сбоку припека (припеку) «о чем-то ненужном, постороннем» -собственно русская, из речи пекарей: припек – кусочек теста, припекшийся к боку мучного изделия. В украинском языке этому обороту в содержательном плане соответствует фразема п'яте колесо до воза, соотносимая с иной сферой деятельности; ср.: рус. пятое колесо в телеге; предполагается, что последняя фразема является калькой с немецкого; не исключается, что украинская фразема получена через посредство русского языка.
Не менее своеобразны и многие украинские фраземы, почерпнутые из речи ремесленников. Например, три чисниці до смерті «о человеке, близком к смерти; о чем-нибудь старом, слабом, немощном» (чисниця - десятая часть (три нитки) пряжи»; оборот получает украинские параллели недовго ряст топтати, на ладан дихати, имеющие иную смысловую основу; в русском фраземе соответствуют обороты книжного происхождения дни сочтены, не жилец на этом (белом) свете, на ладан дышать.
Затемнено первичное значение фраземы утяти (утнути) до гапликів (до гаплика) «сделать или сказать что-либо неуместное», возводимой к речи, связанной с древним портняжным мастерством (гаплик - металлический крючок, застежка на одежде, из старопольского). В русском этой фраземе соответствуют образования иного происхождения: выкинуть (отколоть) коленце, выкинуть (отмочить) шутку, выкинуть номер и др.; ср.: укр. викидати колінця, устругнути (утнути, стругнути) шутку, викинути (викидати) коника (коники).
Значительная часть фразем из профессиональной речи имеет в двух языках общее происхождение, строится по одной фразеосхеме, с использованием компонентов той же тематической группы. Ср. рус. на один покрой, на один пошиб, на одну колодку; укр. на один кшталт, на один штиб, на один копил «очень похожи друг на друга в каком-либо отношении, в особенности своими недостатками», имеющие общие источники происхождения и образования (копил -деревянная колодка для изготовления обуви.
5. СООТНОСИТЕЛЬНОСТЬ ФРАЗЕМ, ВОЗНИКШИХ НА ИСТОРИКО-КУЛЬТУРНОЙ ПОЧВЕ
Фраземы, возникшие на русской национальной почве в связи с определенными историко-культурными фактами, событиями, обычно калькировались в украинском языке уже без опоры на внутреннюю форму и, очевидно, на первых этапах функционирования только косвенно воспринимались как образные. Так, русская фразема Шемякин суд «несправедливый суд» восходит к старинной русской сатирической повести о Шемякином суде; украинская калька шем'якін суд могла "просвечиваться" только для лиц, знакомых с повестью. В то же время в истолковании некоторых фразем как исконно русских, возникших на национальной основе, подчас допускается преувеличение изолированности подобных языковых явлений.
Всесторонний сопоставительный анализ нередко показывает широкие межъязыковые контакты. Фразема ставить рогатки «ставить преграду, препятствовать» расценивается как собственно русская, рогатка - подъемная решетка в городских воротах, застава, преград; ср. синонимическое вставлять палки в колеса. В украинском языке в том же значении употребляются фраземы ставити рогатки (СУМ фиксирует у слова рогатка значение ''переносная ограда в виде длинного бруса, держащегося на сделанных накрест стояках'); ср.: ставити (вставляти) палиці (палки) в колеса.
Часть фраземного состава, ориентированная на определенные исторические реалии, не калькируется другим языком, получая в нем параллель другого происхождения. В таких случаях имеет место резкий разрыв внутренней формы соотносительных оборотов; возможным становится соответствие историзму одного языка достаточно протяженного ряда фразем и свободных сочетаний другого языка. Напр., рус. во всю ивановскую «очень громко», «очень быстро, со всей силой и т. п.» связывается с различным историко-культурным контекстом: по распространенному мнению, с XVII в., от громкого оглашения царских указов на Ивановской площади в Московском Кремле; по мнению В. М. Мокиенко, из оборота во всю ивановскую мочь (силу), где ивановская - от героя русского фольклора Иванушки-дурачка; однако в любом истолковании русский национальный колорит оборота несомненен. В украинском данной фраземе соответствует ряд на всі заставки, що є духу, скільки духу, на весь окіл, на всю вулицю и др., более близкие другим членам синонимического ряда русских фразем (во все горло, во весь голос, что есть мочи (силы), что есть духу, на весь околоток и др.).
Русский оборот шиворот-навыворот «наизнанку, наоборот, не так, как следует» (от шиворот - расшитый воротник, распространенный в Московской Руси в XVII в.) связывается с наказанием попавших в опалу бояр, которых сажали задом наперед на лошадь в вывернутой наизнанку одежде. В украинском ему соответствуют однословные обозначения навпаки; перекручено; шкереберть.
Национально специфическая украинская фразема скакати (скочити) в гречку (толочити жито) «прелюбодействовать, изменять своей жене, мужу» связывается с нравами запорожских казаков; ср.: скакати (скочити) через пліт, наставляти роги в том же значении. В русском соотносительны фразема наставлять рога, слова изменять, прелюбодействовать.
6. СООТНОСИТЕЛЬНОСТЬ ФРАЗЕМ, ИСПЫТАВШИХ ВОЗДЕЙСТВИЕ СТАРОСЛАВЯНСКОГО ЯЗЫКА
Проникновение фразем старославянского (церковнославянского) происхождения в живое употребление обусловлено их смысловой и функционально-стилистической выразительностью, способностью к переосмыслению, метафоризации. В то же время такие фраземы получают далеко не идентичное развитие в русском и украинском языках, обусловленное общими закономерностями вхождения старославянизмов в каждый язык.
Возможны параллельные фраземы, которые в одном языке воспринимаются как несущие архаизированные компоненты, в другом - при наличии тех же компонентов - как неархаизированные либо архаизированные уже за счет иных образований. Так, в русском языке устаревшее древнерусское слово око встречается преимущественно в составе фразем, заимствованных из старославянского: пуще ока (глаза) «бдительно, заботливо, тщательно (беречь, охранять и т.п.)», в мгновение ока «моментально, вмиг, очень быстро», как зеницу ока «бдительно, заботливо, тщательно», как зеницу ока «очень сильно (дорожить)», недреманное (всевидящее) око «бдительный, наблюдательный надсмотрщик»; око за око «не уступая другому; не прощая, отплатить кому-нибудь»; смежить очи «погрузиться в сон, заснуть».
В украинском этим фраземам соответствуют обороты со словом око, свойственным современному литературному языку, в результате налет архаичности, книжности, возвышенности частично или полностью снимается; ср.: більше ніж ока (в лобі) (наче ока), оком змигнути, як зіницю ока, як зіницею ока. Архаизм зеница // зіниця в составе фразем сохраняет в обоих языках свое затемненное, связанное в современном употреблении значение; ср., однако, рус. диал. и простореч. зенки (зеньки) «глаза»; укр. простореч. зіньки.
Страницы: 1, 2, 3
