Следует также подчеркнуть, что, как уже отмечалось, к имуществу, а не к праву на имущество, относятся имущественные права, обладание которыми равносильно обладанию имуществом.
Состав преступления мошенничества является сложным, поскольку рассматриваемое преступление с объективной стороны характеризуется двумя действиями. Эти действия описаны в норме о мошенничестве.
В соответствии с данной нормой, содержащейся в ч. 1 ст. 159 УК РФ 1996 г., такими действиями являются: 1) хищение чужого имущества и 2) приобретение права на чужое имущество. Каждое из названных действий согласно этой же норме характеризуется в составе преступления мошенничества одним из двух способов, к которым относятся: 1) обман и 2) злоупотребление доверием.
Первое из действий, характеризующих мошенничество с объективной стороны, - это хищение чужого имущества, определенное, как отмечалось, в ч. 1 примечания к ст. 158 УК РФ 1996 г. На основании этого определения объективная сторона любого хищения, в том числе мошенничества, выражается в указанных ранее признаках, обстоятельно охарактеризованных в уголовно-правовой литературе.
Напомним, что к ним относятся: 1) изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц, 2) противоправность, 3) безвозмездность и 4) причинение ущерба собственнику или иному владельцу. Толкование одних из этих признаков не вызывает разногласий, а других - является дискуссионным.
Центральным из признаков, характеризующих деяние при хищении является согласно ч. 1 примечания к ст. 158 УК РФ 1996 г. «изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц». Под изъятием понимается «противоправное извлечение, вывод, удаление и любое другое обособление имущества из владения собственника с одновременным переводом его в фактическое незаконное физическое обладание преступника». При хищении изъятие всегда сопровождается обращением чужого имущества в пользу виновного или других лиц.[38] Обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц, когда оно не сопряжено с изъятием, определяется как «перевод виновным чужого имущества, добровольно переданного ему собственником или иным владельцем, в свое окончательное обладание...».
В теории уголовного права по поводу сочетания таких действий, как «изъятие» и «обращение» высказаны три разные точки зрения. Согласно первой «изъятие характерно не только для кражи, грабежа, но и для других форм хищения»[39]. В соответствии со второй точкой зрения «при таких формах хищения, как присвоение и растрата, хищение имущества происходит без его изъятия, поскольку предмет преступления уже находился во владении виновного и был вверен ему по различным основаниям (для хранения, управления, транспортировки и т.п.). В такой ситуации хищение состоит из одного элемента - из обращения чужого имущества в пользу виновного или других лиц. Именно этим объясняется использование законодателем соединительного союза «и», а в скобках - разделительного союза «или». Суть третьей точки зрения в утверждении об отсутствии изъятия при хищении не только в формах присвоения и растраты, но еще и в форме мошенничества, поскольку и при мошенничестве «сам переход имущества к виновному происходит по воле собственника».[40]
Единственно правильной является, на наш взгляд, вторая точка зрения, поскольку, с одной стороны, при присвоении и растрате сам переход имущества к виновному осуществляется правомерно и общественная опасность и противоправность характеризуют только обращение им имущества в свою пользу или в пользу других лиц и, с другой - при мошенничестве переход имущества к виновному происходит лишь внешне по воле собственника или иного владельца, а по сущности - под влиянием обмана последних или злоупотребления их доверием.
Противоправность в качестве признака хищения в юридической литературе определяется так же неодинаково. Согласно определениям одного типа «признак противоправности означает, что хищение осуществляется не только способом, запрещенным законом (объективная противоправность), но и при отсутствии у виновного прав на это имущество (субъективная противоправность)», а другого - под противоправностью понимается «перевод имущества в фактическое обладание виновного без каких-либо законных оснований для этого и без согласия собственника или иного законного владельца». Представляется, что точнее и полнее первый тип определений противоправности, поскольку позволяет ограничить деяния, относимые к хищению, только способами, предусмотренными уголовным законом.
Безвозмездность характеризует хищение как «изъятие чужого имущества без предоставления его собственнику полного эквивалента стоимости похищенного в виде определенной суммы денег, другого равноценного имущества или трудовых затрат, например постройка дачи, садового домика.
Наконец, обязательным признаком объективной стороны состава преступления любого хищения, характеризующим последствие, является причинение ущерба собственнику или иному владельцу похищаемого имущества. Как справедливо отмечается в уголовно-правовой литературе, «под таким ущербом понимается лишь положительный материальный ущерб в размере стоимости имущества, изъятого и (или) обращенного в пользу виновного или других лиц». В понятие «положительный материальный ущерб» не включается упущенная выгода, то есть убытки, недополученные доходы, прибыль, понесенные собственником или иным владельцем имущества в результате хищения, а также расходы, связанные с возмещением похищенного.
Если деяние, представляющее собой первую разновидность мошенничества - хищение чужого имущества - в теории уголовного права охарактеризовано обстоятельно, то являющееся второй его разновидностью - приобретение права на чужое имущество - относительно скупо.
Содержание последней наиболее полно обрисовано Д.В. Качуриным. Он пишет: «Приобретение права на имущество, кал-правило, выражается в хищении различных документов, посредством которых возможно отчуждение чужого имущества, либо совершении действий по созданию видимости правомерного завладения имуществом или приобретении отдельного правомочия по имуществу. Следовательно, необходимо выделять три вида приобретения права на чужое имущество путем обмана либо злоупотребления доверием: 1. Приобретение права на чужое имущество с целью дальнейшего завладения имуществом, например: получение путем обмана либо злоупотребления доверием доверенности от юридического лица на получение денежных средств в банке с целью их хищения. 2. Приобретение права на чужое имущество для создания видимости правомерного владения имуществом, уже находящимся у виновного, например: получение виновным путем обмана либо злоупотребления доверием правоустанавливающего документа на имущество, которым незаконно пользуется. 3. Приобретение прав на чужое имущество в виде осуществления отдельного правомочия по управлению чужим имуществом без его хищения. Например: получение доверенности на распоряжение дачным участком».[41]
Далее он отмечает: «Приобретение права на имущество путем обмана либо злоупотребления доверием, состоящее в приготовлении к хищению чужого имущества либо создании видимости правомерного владения чужим имуществом, можно отнести к хищению. Так как в первом случае умысел виновного направлен на хищение чужого имущества, а приобретение права на данное имущество является только этапом к достижению задуманного. Во втором случае имущество уже находится у виновного и приобретение права на него необходимо виновному для легализации владения чужим имуществом. Приобретение правомочия по управлению чужим имуществом без его последующего завладения хищением не является, гак как изъятия и обращения имущества в пользу виновного или других лиц не происходит. Имущество остается в собственности потерпевшего, а к виновному переходит только одно из правомочий по распоряжению имуществом».
В первом из цитированных фрагментов указывается, что приобретение права на имущество выражается, в частности, в хищении различных документов. Это положение представляется по меньшей мере неточным, поскольку при мошенничестве, состоящем в приобретении права на имущество, такое право, закрепленное в документе, то есть оформленное документально, не являющееся равнозначным в уголовно-правовом значении имуществу, похитить невозможно, ибо приобретение этого права требует официального оформления, что исключает признак противоправности, присущий любому хищению.
Отнесение во втором фрагменте к хищению приобретения права на имущество путем обмана или злоупотребления доверием, состоящего в приготовлении хищению чужого имущества, на наш взгляд, так же неточно. Такое деяние представляет собой оконченное мошенничество в виде приобретения права на чужое имущество. По естественному ходу вещей, в криминологическом смысле, данное деяние действительно представляет собой этап к хищению чужого имущества. Однако законодатель, что вытекает из формулировки ч. 1 ст. 159 УК РФ 1996 г., признал этот этап оконченным мошенничеством. При обрисованной ситуации состав преступления приобретения права на чужое имущество является усеченным.
Действие, образующее приобретение права на чужое имущество, всегда выражается во внешне добровольной, но обусловленной обманом или злоупотреблением доверием передаче виновному указанного права собственником или лицом, в законном обладании которого оно находится. Эта передача может быть осуществлена как путем документального ее оформления, так и иным способом, когда само право и соответственно его передача не требует такого оформления.
Каждое из действий, характеризующих мошенничество, может быть совершено с использованием альтернативно одного из двух способов, которыми, как было отмечено, являются: 1) обман или 2) злоупотребление доверием.
Как было показано, подавляющее большинство мошеннических посягательств совершается путем обмана.
Обман - весьма сложная категория, относительно которой в юридической литературе высказаны различные суждения. Характеристика обмана как признака состава преступления мошенничества связана с определением, во-первых, его понятия, во-вторых, содержания и, в-третьих, форм.
Понятие мошеннического обмана основано на определении обмана в русском языке, где обман означает «сознательное введение кого-либо в заблуждение; неправда, ложь, лживые поступки, слова, «слова, поступки, действия и т.п., намеренно вводящие в заблуждение», «ложь, выдаваемая за истину», «1. То же, что ложь 2. Ложное представление о чем-нибудь, заблуждение»[42].
Мошеннический обман осуществляется при наличии не менее двух людей, занимающих противоположные позиции: один человек - обманщик (мошенник), другой - обманываемый или обманутый (потерпевший). Первый совершает действие - обман, то есть исторгает ложь, искажает истину, стремясь, чтобы второй воспринял ложь за правду, в расчете ввести его в заблуждение, а последний воспринимает ложь как истину, правду, то есть вводится в заблуждение, обусловливающее передачу имущества или права на имущество.
Обман - это объективно-субъективная категория, в которой истина, представляющая собой объективно-субъективную категорию, подменяется ее сознательным искажением, ложью, являющейся субъективной категорией.
Ложь определяется как «намеренное искажение истины, неправда, обман».
В российском уголовном законодательстве определение обмана содержалось лишь в примечании к ст. 187 УК РСФСР 1922 г. Эта норма гласила: «обманом считается как сообщение ложных сведений, так и заведомое сокрытие обстоятельств, сообщение о которых было обязательно».
В теории уголовного права мошеннический обман определяется неодинаково. В частности, при его определении внимание фиксировалось на «искажении фактов действительности», под таким обманом понималось «искажение всяких фактов, способных, по мнению субъекта преступления, побудить потерпевшего к передаче ему имущества». Указание в определениях на искажение фактов представляется неточным, поскольку при обмане сами факты объективны и искажены быть не могут, а искажено может быть лишь представление обманываемого, обманутого о фактах действительности.
В основе ряда определений мошеннического обмана лежит понятие истины в ее негативном отображении. Типичным такого рода является определение, согласно которому обман - это «всякое искажение истины или умолчание об истине».
Относительно распространены определения мошеннического обмана, в которых ключевым является такое понятие, как ложные сведения. Эти определения соответствуют цитированному определению обмана, содержавшемуся в примечании к ст. 187 УК РСФСР 1922 г. Так, обман определяется как «сообщение ложных сведений либо сокрытие, умолчание о тех или иных обстоятельствах, сообщение о которых было обязательно», умышленное сообщение ложных сведений или умолчание о сведениях, которые лицо должно было сообщить, направленное на введение другого лица в заблуждение», «сообщение ложных сведений либо умолчание о сведениях, сообщение о которых было обязательным».
Оба последних типа приведенных определений сходны между собой по существу, ибо ложь это искажение истины. При искажении истины ложь носит активный характер, а при умолчании об истине - пассивный. Поскольку этимологически трудно выразить пассивный характер лжи, постольку предпочтительнее определение обмана как всякое искажение истины или умолчание об истине. Причем искажение истины - это активный обман, а умолчание об истине - пассивный обман.
Важно обратить внимание на то, что авторы цитированных определений связывают обман лишь с искажением истины или умолчанием об истине, не включая в понятие обмана его результат - заблуждение обманываемого. В частности, отмечается, что «обман, будучи искажением истины или умолчанием о истине, может и не привести к заблуждению потерпевшего. Здесь многое зависит не только от искусности обмана, но и от личных качеств потерпевшего, его общего умственного развития, знания им тех обстоятельств, по поводу которых совершается обман, отношения к мошеннику и т.д. поэтому включать заблуждение в понятие обмана неверно. Обман - это действие виновного. Заблуждение - состояние потерпевшего, которое не возникает с механической неизбежностью вслед за обманом». Эти авторы исходят из достаточности для обмана только искажения истины или умолчания об истине, независимо от того, введен обманываемый в заблуждение или нет. В соответствии с данной позицией потерпевший от мошеннического обмана - это обманываемый и не обязательно обманутый.
Относительно очерченной точки зрения в уголовно-правовой литературе высказаны возражения, согласно которым «искажение истины или умолчание о ней специально направлены на введение обманываемого в заблуждение, без которого они бессмысленны (с точки зрения мошеннического обмана). Они не самоценны и являются только способом достижения преступного результата, который лежит позади заблуждения и даже позади опосредующей деятельности потерпевшего. Смысл обмана состоит не в том, чтобы высказать ложные суждения, а чтобы посредством их исказить представления о действительности в сознании обманываемого. Содержанием обмана при мошенничестве является такое искажение истины, которое способно повлиять на психическое состояние обманываемого таким образом, чтобы вызвать нужное для обманывающего поведение». Последняя позиция отчетливо выражена в следующем положении: «Мошеннический обман - это особый вид информационного воздействия на человеческую психику, который состоит в введении в заблуждение другого лица или поддержание уже имеющегося заблуждения путем сообщения ложных сведений, либо несообщения о сведениях, которые лицо должно было сообщить с целью побуждения распорядиться имуществом (правом на имущество) в интересах обманывающего или третьих лиц».
Совершенно правильной нам представляется позиция, в соответствии с которой обман включает не только искажение истины или умолчание об истине, но и введение потерпевшего в заблуждение относительно истины. Действительно, при обмане присутствуют обязательно две стороны, одна из которых искажает истину или умалчивает о ней в расчете на то, что другая сторона воспримет искажение или умолчание как истину, а последняя воспринимает эти искажение или умолчание в качестве истины, то есть оказывается в заблуждении относительно истины. Поэтому оконченным обман является тогда, когда налицо и искажение истины или умолчание о ней со стороны обманщика, и восприятие активной или пассивной лжи как истины обманутым.
Таким образом, под мошенническим обманом следует понимать искажение истины или умолчание об истине, приведшие к введению другого лица в заблуждение относительно истины. Искажение истины или умолчание об истине, которые не привели к введению другого лица в заблуждение относительно истины, представляет собой покушение на обман, то есть обман не оконченный, не доведенный до конца.
Содержание обмана при мошенничестве составляют различные обстоятельства, относительно которых лицо, совершающее мошенничество, искажает истину или умалчивает о ней, вводя в заблуждение потерпевшего. Само содержание обмана на квалификацию преступления, в частности мошенничества, не влияет, но может иметь значение для констатации факта мошеннического обмана, в частности, для его отграничения от деяния, не являющегося обманом, а также для установления момента начала обмана и соответственно разграничения приготовления к обману, покушения на обман и оконченного обмана. Кроме того, осведомленность о содержании обмана позволяет своевременно распознать обман на его ранней стадии, что создает возможность для предотвращения преступлений, связанных с обманом.
Проблема содержания обмана весьма полно и обстоятельно разработана в науке российского уголовного права[43]. Основополагающим является вывод о том, что «способом завладения имуществом при мошенничестве может быть любой обман, каких бы обстоятельств он не касался». При этом «обман может касаться предметов, лиц, действий, событий, их фактических или юридических свойств. Содержанием обмана являются обстоятельства как объективного, так и субъективного характера (например, намерения субъекта). События, по поводу которых создается заблуждение, могут относиться к настоящему, прошедшему или будущему времени». Охватывающей все разновидности мошеннических обманов по содержанию представляется их классификация по следующим группам: «1. Обманы в отношении личности (существования, тождества, особых свойств личности и т.п.). 2. Обманы относительно различных предметов (их существования, тождества, размера, качества, цены и т.п.). 3. Обманы по поводу различных событий и действий. 4. Обманы в намерениях (ложные обещания)».[44]
Не ставя задачу перечисления и рассмотрения всех конкретных разновидностей обмана по его содержанию, встречающихся в следственной и судебной практике, ибо осуществить это ни практически, ни теоретически невозможно, ограничимся фиксацией тенденций, присущих содержанию обмана, которые наблюдаются в условиях становления новых экономических отношений в нашей стране, объединяемых понятием рыночной экономики, притом в той мере, в какой эти тенденции влияют или могут влиять на решение вопросов квалификации мошенничества в том числе разграничения его стадий, а также отграничения его от гражданско-правовых сделок, в частности деликтов. Стержневой является тенденция увеличения разнообразия способов обмана по их содержанию. Эта тенденция расщепляется на ряд частных тенденций. К ним относятся такие, как: 1) повышение уровня изощренности содержания обмана, 2) появление новых по содержанию конкретных видов обмана, 3) использование комбинированных по содержанию конкретных обманов, 4) ориентации обманов по их содержанию на потерпевших, обладающих высоким интеллектуальным уровнем и социально адаптированных к новым экономическим условиям, 5) направленность содержания обманов на хищение чужого имущества в крупных размерах либо приобретение права на имущество в таких же размерах, 6) многоэлементность и многоэпизодность содержания мошеннического обмана, 7) использование документального подтверждения содержания мошеннического обмана.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8
