Но уже при создании проекта нового Уголовного кодекса Российской Федерации этот вопрос решается иначе. В ч. 1 ст. 6 данного Проекта сказано: «Временем совершения деяния признается время осуществления общественно опасного действия или бездействия независимо от времени наступления последствий»1.

Установление времени совершения преступления может иметь важное значение для определения направленности умысла виновного. От­ражаясь в поступках, действиях, психические процессы одновременно становятся доступными для восприятия, которое осуществляется по­средством анализа поступков и действий. Временная их определенность способна раскрыть содержание этих процессов, понять внутренний ме­ханизм совершения преступления.

Значение времени совершения преступления как признака состава соответствующего преступления для его квалификации очевидно. Не менее важное квалификационное значение этот признак имеет в случаях, когда находится за рамками состава пре­ступления. Поэтому не случайно, что УПК относит время и дру­гие обстоятельства совершения преступления к кругу обстоятельств, подлежащих доказыванию по каждому уголовному делу, независимо от того, входит любой из указанных признаков в состав расследуемого преступления или нет.

Помимо воинских преступлений, время как квалифицирующий при­знак имеет значение еще в ряде случаев. Однако проявляется оно не непосредственно, а через другие признаки состава, как объективные, так и субъективные. Так, при установлении вины время совершения преступ­ления в совокупности с другими обстоятельствами дела является тем индикатором, с помощью которого выявляется истинное содержание ин­теллектуального и волевого момента умысла и неосторожности. Наибо­лее показательны в этом отношении статьи уголовного закона, предусматривающие ответственность за преступления против жизни и здоровья. Игнорирование роли времени совершения преступления или ненадлежащее его осмысление ведут к судебным ошибкам.

Надо заметить, что необходимость учета времени совершения преступления при определении меры наказания в ранее действовавшем со­ветском законодательстве непосредственно устанавливалась соответствующими уголовно-правовыми нормами. Так, в ст. 2 Руково­дящих начал по уголовному праву РСФСР (1919 г.) говорилось, что в целях определения меры воздействия на совершившего преступление суд должен установить, насколько само деяние в данных условиях вре­мени и места нарушает основы общественной безопасности. Это поло­жение было воспринято и Основными началами уголовного законодательства (1924 г.), ст. 30 которых гласила: «При определении судом мер социальной защиты учитываются степень и характер опас­ности преступника и совершенного им преступления, личность пре­ступника, мотивы преступления, поскольку само преступление в данных условиях места и времени является общественно опасным».

Значение времени совершения преступления в индивидуализации уголовной ответственности и наказания в наибольшей степени проявля­ется в действии такого института, как давность привлечения к уголов­ной ответственности. Необходимость применения давностных сроков объясняется тем, что со временем преступное деяние неизбежно утра­чивает общественный резонанс, оно постепенно забывается, и чем оно менее тяжкое – тем скорее. С другой стороны, как отме­чал М.Д. Шаргородский, «истечение длительных сроков после соверше­ния преступления при отсутствии рецидива показывает, что лицо более не представляет общественной опасности»1.

Таким образом, время совершения преступления является важным объективным свойством преступления, которое (как самостоятельно, так я в совокупности с другими обстоятельствами дела) оказывает сущест­венное влияние на уголовно-правовую оценку деяния, его квалифика­цию. Учет времени совершения преступления способствует назначению справедливого наказания, целей, стоящих перед ним.

Обстановка совершения преступления – это те объективные условия, при которых происходит преступление. Обстановка совершения преступления может оказать непосредственное влияние на наличие общественной опасности деяния и ее степень.

          Поэтому в ряде случаев законодатель конструирует объективную сторону преступления, вводя в нее характеристику обстановки совершения преступления, и в этом случае она является признаком состава. Например, ч.1 ст. 359 УК РФ предусматривает уголовную ответственность за использование наемника в вооруженном конфликте или военных действиях. И в этом случае указанные условия использования наемника, т.е. обстановка вооруженного конфликта или военных действий, превращаются в необходимый признак объективной стороны данной разновидности наемничества.

Содержание действующего Российского уголовного закона свидетельствует, что одним из объективных обстоятельств, при наличии которых совершается преступление и учитываемых при конструировании ряда его норм, является обстановка совершения преступления. Дани факт позволяет считать, что она имеет определенное уголовно-правовое значение и, следовательно, должна приниматься во внимание при применении уголовного закона в соответствии с его духом и буквой.

Законодатель непосредственно использует понятие «обстановка» лишь тогда, когда необходимо в правовом положении закрепить значительное число конкретных видов обстановки, обладающих некоторым общим для них качествами тождественным уголовно-правовым значением. И чтобы в этом случае не перегружать правовую норму громоздким перечнем значимых в уголовно-правовом отношении видов обстановки, она подразумевается в законе. Кроме того, на стадии законотворчества далеко не всегда возможно в достаточной мере предусмотреть, какие именно виды обстановки будут иметь уголовно-правовое значение, что также вынуждает законодателя указывать на нее обобщенно.

Законодатель вынужден прибегать к использованию понятия «обстановка» и тогда, когда невозможно, не ущемляя смыслового содержания положения, включаемого в уголовно-правовую норму, точно изложить его суть. В этом отношении очевидно, что вряд ли имеется возможность подобрать более точное понятие, чем, например, упоминавшееся уже «боевая обстановка». Между тем способы закрепления обстановки в уголовно-правовых нормах не ограничиваются только непосредственным, прямым указанием на нее.

В ряде случаев, когда возможности определенного понятия позволяют указать на обстановку, не прибегая при этом к ис­пользованию собственно термина «обстановка», законодатель пользует­ся этим способом. Предоставляется же подобная возможность тогда, когда соответствующее понятие, с одной стороны, точно отражает сущностные характеристики конкретного вида обстановки, а с другой – раскрывает ее уголовно-правовые свойства.

Термин «обстановка» весьма распространен в повседневном речевом обиходе. Им обозначаются самые разнообразные явления. Например, хорошо известны выражения типа «обстановка в квартире», «обстановка в коллективе», «международная обстановка», «криминогенная обстановка» и т.п. Такая частота использования настоящего термина в плане общего понимания обстановки совершения деяния предоставляет возможность заключить, что термин «обстановка», с одной стороны, обладает весьма емким содержательным потенциалом, а с другой – в реальности может существовать относительно большое число разнообразных видов обстановки.

Следует заметить, что обстановка совершения преступления является предметом изучения не только уголовно-правовой, но и других от­раслей науки криминального комплекса – криминологии, уголовного процесса, криминалистики. Поэтому справедлив вывод, что обстановка обладает рядом неоднородных свойств, качеств, которые различным об­разом проявляют себя в процессе совершения деяния, подлежащего уго­ловно-правовой оценке.

В уголовно-правовой теории относительно понятия обстановки со­вершения преступления сформулировано несколько различных опреде­лений. Они отличаются как по степени конкретности, так и по степени адекватности отражения определяемого явления. Под ней иногда пони­маются «конкретные и специфические объективные условия, в которых совершается общественно опасное посягательство». В других случаях она определяется как «совокупность признаков объективного характе­ра, которые повышают или понижают общественную опасность пре­ступления», либо как одно «из условий, которое используется преступником для достижения своих целей или представляет собой та­кое стечение событий и обстоятельств, которые могут свидетельствовать как о большей, так и о меньшей общественной опасности преступления и преступника». Кроме того, обстановка понимается «как совокупность предусмотренных законом обстоятельств, являющихся внешним окру­жением преступного деяния и характеризующихся присутствием людей или определенных событий»1.

Наиболее развернутое понятие обстановки совершения преступле­ния дается В.Н. Кудрявцевым. По его мнению, обстановку совершения преступления необходимо понимать в узком и широком смысле. В пер­вом – узком смысле, она ограничивается комплексом вещей, явлений и процессов, происходящих во внешнем мире, а во втором – «в более ши­роком смысле, обстановка совершения преступления включает место, время и другие конкретные условия его совершения»2. Развивая далее свой взгляд, он считает, что «обстановка совершения преступления не сводится к совокупности непосредственных физических условий, в которых действует преступник. Это понятие охватывает более широкий круг явлений и включает также общую историческую и социально-политическую обстановку, конкретные условия жизни и деятельности данного коллектива, в котором было совершено преступление»3.

Относительно же проблемы места и времени совершения преступле­ния как элементов обстановки в ее решении следует исходить из поло­жений диалектики, в соответствии с которыми пространство (его моментом является место) и время – есть атрибуты материи. Не суще­ствует материального объекта без пространственно-временных характе­ристик. В философском аспекте не имеет смысла говорить о пространстве и времени как о каких-то особых «сущностях», находя­щихся вне, рядом с материальными объектами.

«Чистого» пространства и времени, не связанного с какими бы то ни было материальными объектами, не существует. В связи с этим вряд ли можно считать обоснованным высказанное в теории уголовного права утверждение о существовании в системе признаков объективной сторо­ны состава преступления еще и такого ее самостоятельного признака, как ситуация совершения преступления, образуемого сочетанием мес­та, времени и обстановки совершения преступления. Как представляет­ся, о ситуации совершения преступления справедливо вести речь лишь в том смысле, что она представляет какой-то фрагмент обстановки.

От системности обстановки зависят ее внешняя форма и присущие ей свойства. Между тем значение различных элементов обстановки может быть неодинаковым в формировании ее качеств. Некоторые из них при этом являются главными и, следовательно, определяющими ocновные свойства обстановки, а другие – второстепенными, т.е. либо вообще не имеющими влияния на формирование свойств обстановки, ли такое влияние не носит принципиального значения. Например, в формировании обстановки общественного бедствия главенствующее положение занимают социальный (в виде некоторой общности людей) объективный (в виде естественного или искусственно вызванного cтихийного или социального катаклизма) элементы. Классификация элементов обстановки на главные и второстепенные представляет только теоретико-познавательное, но и практическое значение. В частности, точное определение главного в возникновении аварийной обстановки элемента, когда взаимодействует значительное число участников дорожного движения, позволяет в значительной степени облегчить решение вопроса о лице, виновном в дорожно-транспортном преступлении. И, наоборот, неустановление такого элемента способно вызвать необоснованное применение уголовной ответственности.

Рассмотренные примеры обстановки свидетельствуют, что она действительно в немалом числе случаев самым непосредственным образом способна влиять на оценку тех или иных видов деяния в качестве общественно опасных и на признание по этой причине их преступными. В этих случаях обстановка выступает в качестве необходимого признака состава преступления и признака основного состава преступления, хотя свойство ее факультативности при этом не устраняется. Между тем уголовно-правовое значение обстановки только этими случаями не исчерпывается. Она может иным образе отражаться на юридической оценке совершенного в ее условиях деяния устраняя его общественную опасность.

Декриминализующее значение обстановки проявляется в институте обстоятельств, исключающих преступность деяния, – при необходимой обороне, задержании преступника и крайней необходимости.

Это вытекает из того, что само возникновение настоящих обстоя­тельств обусловливается внешними по отношению к обороняющемуся лицу, лицу, задерживающему преступника или действующему в состо­янии крайней необходимости, явлениями, которые в совокупности об­разуют среду, детерминирующую (вызывающую) деяние. А в основе этих внешних явлений элементы, типичные для обстановки: обще­ственно опасное поведение человека, которое при необходимой обороне и задержании преступника – обязательный элемент обстановки, при крайней необходимости – возможный ее элемент; природно-климатические факторы, в наибольшей степени характерные для состояний крайней необходимости, действия животных, которые также значимы главным образом при крайней необходимости, и другие подобные явле­ния.

Между тем действующее уголовное законодательство позволяет полагать, что уголовно-правовое значение обстановки состоит в том, что она не только криминализирует (или декриминализирует) деяние, но, кроме того, видоизменяет степень общественной опасности деяния, ко­торое является таковым по другим причинам. В них обстановка высту­пает только в качестве отягчающего или смягчающего ответственность обстоятельства.

Обстановка совершения преступления способна не только повышать степень его общественной опасности, но и понижать ее. Подобное зна­чение обстановки с наибольшей очевидностью усматривается в статьях УК, которыми установлена ответственность за убийство, причинение тяжких или менее тяжких телесных поврежде­ний в состоянии сильного душевного волнения и при превышении пред­елов необходимой обороны. Способность обстановки в этих случаях понижать общественную опасность деяния вытекает из того факта, что она сама выступает провоцирующим деяние обстоятельством, причиной совершаемого преступления, поскольку характеризуется не только амо­ральностью либо противоправностью, но в определенных случаях ей присущи и общественно опасные свойства, если поведение потерпевше­го состояло в насилии.

Таким образом, учет обстановки совершения деяния, тщательный анализ особенностей ее характеристик имеют весьма существенное значение в процессе квалификации деяния, в том числе и при разграничении преступлений, а в итоге для правильного применения не уголовного закона.

Средства и орудия совершения преступления – это те орудия и приспособления, при помощи которых было совершено преступление. Использование преступником тех или иных средств также может существенно влиять на степень общественной опасности деяния. В тех случаях, когда соответствующие средства и орудия повышают его общественную опасность, они включаются законодателем в число признаков объективной стороны состава преступления.

Всякое преступление представляет собой конкретный акт волевого поведения человека в форме действия или бездействия, посягающий на охраняемые уголовным законом общественные отношения. В реальной действительности преступное действие(бездействие)всегда характеризуется местом, временем, обстановкой, способом, а иногда) средствами и орудиями его осуществления. Причем место, время, обстановка, способ и средства или орудия совершения преступления различным образом соотносятся с общественно опасным деянием. Так, место, время, обстановка совершения преступления, взятые в их совокупности, выступают в роли объективно-предметных условий, в которых развивается и осуществляется преступное деяние. Они характеризуют последнее, так сказать, «снаружи», с внешней его стороны, и свидетельствуют о том, в каком месте, в течение какого времени, в какой объективной обстановке совершено преступное действие (бездействие).

Иное значение для характеристики общественно опасного деяния имеют способ и средства совершения преступления. Способ указывает на то, какие приемы и методы применило лицо, средства же свидетельствуют о том, какие предметы материального мира использовало оно для выполнения действия, направленного на причинение вреда объекту, охраняемому уголовным законом. Отметим, что средства и орудиям применяются при совершении далеко не всех преступлений. Виновный может их применить, но может и не применять, т.е. использует их из­бирательно, что всегда обусловлено объективно-предметными условия­ми совершения преступления. Поэтому средства и орудия совершения преступления следует отнести к так называемым переменным призна­кам (по терминологии В.Н. Кудрявцева)1, т.е. имеющим место не всегда, не во всех случаях при совершении преступления.

Исследование исторического аспекта проблемы средств и орудий coвершения преступления показывает, что данные признаки использовались в отечественных и зарубежных правовых памятниках при конструировании запрета как в качестве необходимого элемента, так квалифицирующего обстоятельства. Так, в гл. 9 п. 270 Законов Ману говорилось о том, что «пойманного с краденым и воровским инструмен­том пусть велит казнить не колеблясь»2.

В российских уголовно-правовых актах прошлого века средства и орудия совершения преступления использовались в целях законода­тельного определения того или иного преступления. Так, в ст. 762 Сво­да законов уголовных (1833 г.) грабеж определялся так: «Когда кто на сухом пути или на воде на кого-либо нападает, или остановит, стращая действием, как-то: орудием, рукою или иным чем». В подобной форму­лировке понятие грабежа давалось также в ст. 1641 Свода законов уго­ловных (1885 г.) и в ст. 589 Уголовного Уложения (1903 г.)1.

Таким образом, средства и орудия совершения преступления в ранее действовавших уголовных законах являлись важной характеристикой преступного посягательства, используемой при конструировании уголовно-правовых норм. Их юридическая природа и социальная обуслов­ленность порождены основным свойством средств и орудий совершения преступления как признаков состава – влиять на характер и степень общественной опасности деяния.

Рассматривая уголовно-правовое содержание средств и орудий со­вершения преступления, следует отметить, что под ними понимаются процессы и предметы материального мира (например, электрический ток, оружие, приспособления и т.д.), которые использует преступник для воздействия на объект уголовно-правовой охраны.

Вместе с тем необходимо иметь в виду, что процессы и предметы материального мира становятся средствами или орудиями совершен преступления лишь при наличии двух условий (условий криминализации):

1) если процессы или предметы существенно влияют на характер степень общественной опасности совершенного деяния;

2) если это нашло отражение в уголовном законе в виде указания них именно как на средства или орудия совершения преступления. Общественная опасность – неотъемлемое свойство любого деяния, предусмотренного уголовным законом. Отсутствие общественной опас­ности свидетельствует об отсутствии состава преступления и исключает уголовную ответственность. «Общественная опасность свойственна пре­ступлению в целом и определяется всеми элементами состава преступ­ления в их совокупности»2. Средства и орудия влияют на общественную опасность преступления и указываются в уголовном законе, если они прежде всего объективно опасны, т.е. обусловливают наряду с другими признаками общественную опасность в целом. В то же время «субъект и субъективная сторона преступления влияют на общественную опас­ность не непосредственно, а через объективные внешние признаки (в том числе средства и орудия), формируя содержание действий преступника»3.

Страницы: 1, 2, 3, 4