В абсурдном мире произведение искусства — это уникальная возможность под­держивать свое сознание на соответствующем уровне и в соответствующей фор­ме. Оно позволяет человеку фиксировать свои переживания в этом мире. «Тво­рить — это жить дважды». Правда, абсурдный человек не ставит своей целью объяс­нить действительность, решить какие-то проблемы, — нет, творчество состоит для него в испытании самого себя и в описании того, что он видит и чувствует. Таким образом, искусство выполняет эстетические функции самопознания и самоусо­вершенствования.

Произведение Камю «Бунтующий человек» — это история идеи бунта — мета­физического и политического — против несправедливости человеческого удела. Если первым вопросом «Мифа о Сизифе» был вопрос о допустимости самоубийства, то эта работа начинается с вопроса справедливости убийства. Люди во все времена убивали друг друга, — это истина факта. Тот кто убивает в порыве страсти, предста­ет пред судом, иногда отправляется на гильотину. Но сегодня подлинную угрозу представляют не эти преступные одиночки, а государственные чиновники, хладно­кровно отправляющие на смерть миллионы людей, оправдывающие массовые убий­ства интересами нации, государственной безопасности, прогресса человечества, логикой истории.

Человек XX века оказался перед лицом тоталитарных идеологий, служащих оп­равданием убийства. Еще Паскаль в «Провинциальных письмах» возмущался ка­зуистикой иезуитов, разрешавших убийство вопреки христианской заповеди. Бе­зусловно, все церкви благословляли войны, казнили еретиков, но каждый христиа­нин все-таки знал, что на скрижалях начертано «не убий», что убийство — тягчай­ший грех. На скрижалях нашего века написано: «Убивай». Камю в «Бунтующем человеке» прослеживает генеалогию этой максимы современной идеологии. Про­блема заключается в том, что сами эти идеологии родились из идеи бунта, преобра­зившейся в нигилистское «все дозволено».

На протяжении всей тысячелетней истории человечество осво­ило много страшных уроков. Вечные ценности оказались шаткими, человек — преисполненным эгоизма и непомерных желаний, при­рода — воплощением апокалипсиса. Но только XX век принес че­ловечеству истинное понимание тщетности жизни. Вторая мировая война открыла и продемонстрировала самое страшное, что есть в природе человека, существа мыслящего.

Известнейшее произведение Альбера Камю — роман-притча «Чума». В романе, в буквальном смысле, рассказывается об ужас­ной эпидемии чумы в одном из городов французской Северной Африки, а в аллегорическом — о борьбе европейского движения Сопротивления против фашизма. Главным смыслом «Чумы» яв­ляется борьба со всяким злом вообще. Нужно признать, что, в отличие, скажем, от Советского Союза, где борьба с фашизмом была действительно вопросом жизни и смерти, для жителей Европы участие в Сопротивлении было скорее делом чести и совести. По­этому одной из основных проблем романа является проблема вы­бора между равнодушием и конформизмом, с одной стороны, и отчаянным стремлением к свободе, освобождению — с другой.

Роман «Чума» составлен в виде хроники. Автором этих собы­тий является врач — доктор Рие. Он признает только факты, по­этому в его изложении события теряют примесь каких-либо худо­жественных приукрашиваний. Вообще-то борьба с чумой — дело практически безнадежное. Трезво понимая это, доктор Рие ни на секунду не прекращает своей работы, рискуя собственной жизнью. Благодаря логике и серьезности доктора, мы видим реальную кар­тину эпидемии.

Город заполнен крысами, которые переносят инфекцию и сами же мучительно умирают. Так же, как и крысы, умирают сотни людей, заразившись бациллами чумы. Продолжаются противоэпи­демические мероприятия, людей уже хоронят в братских могилах, а местный транспорт (трамваи) становится средством для пере­возки трупов. Естественно, что это ужасные картины. Но намного страшнее то, что городские жители, окруженные карантинными постами, внутренне меняются. У них появляется странное равно­душие к судьбе даже близких людей, они пытаются как можно безудержнее веселиться, будто это поможет избежать заражения или прогнать болезнь. Камю окончательно и бесповоротно утвер­ждает: чума калечит не только тело, но и душу. Чума — это образ мышления, замкнутый на самом себе. При этом писатель согла­шается, что люди по своей природе «скорее добрые, чем злые», но духовная ценность также способна к разрушению. Единственно правильным должно быть противостояние злу, даже когда нет никаких перспектив и надежды на будущее. Вокруг доктора Рие собираются другие герои «Чумы» — Тарру, Рамбер, Гран. Эти люди тоже выполняют свой профессиональный и гражданский долг, пренебрегая собственной безопасностью, покоем в родном доме. Особенно интересна судьба парижского журналиста Рамбера, кото­рый, очутившись в зачумленном городе, сначала порывается вые­хать из него, вернуться домой, к любимой, но вскоре понимает, что может быть очень полезен именно здесь, в очаге эпидемии. Поэто­му Рамбер остался работать в санитарной бригаде.

Альбер Камю был участником французского движения Сопро­тивления и имел возможность на собственном опыте проследить за­кономерность развития эпидемии фашизма. Не зря писатель решил описать именно эпидемию чумы, так как возбудитель этой опасной болезни может в течение многих лет спокойно ждать своего часа, чтобы послать крыс издыхать на улицах счастливого города. В романе «Чума» эпидемия закончилась более или менее благополучно, и жизнь пошла своим чередом. На самом же деле, каждый, кто остал­ся жив, каждый, кого не коснулось черное крыло болезни, теперь до самой смерти будет помнить о чуме в этом городке и в своей жизни.

Чума всемирного зла притаилась где-то за высокими стенами современных городов. Она ждет своего часа, чтобы молниеносно распространиться по миру в виде войн, раздоров, эпидемий, эконо­мических кризисов и т. п.

Какой совет можно дать человечеству, которое живет в ожида­нии чумы? Прислушаемся еще раз к голосу Альбера Камю: «Для человека без шор нет прекраснее зрелища, чем сознание единства с действительностью, которое побеждает».

6. В. РАСПУТИН. «ЖИВИ И ПОМНИ»

Действия в повести Валентина Распутина «Живи и помни» происходят в последние месяцы войны. Это исто­рия человека, который не выдержал тяжелых испытаний войны, нарушил свой долг — оказался дезертиром.

Андрей Гуськов жил в Сибири, его деревня Атамановка находилась на Ангаре, в глухих таёжных местах. За четыре года до войны Андрей женился. Жили они с женой Настеной, как все, в обычных трудах и забо­тах, хотели иметь ребенка. Потом началась война и Андрей ушел на фронт.

Гуськов прошел всю войну, а незадолго до ее окончания был ранен и оказался в госпитале сравнительно недалеко от родных мест. Пока он был на фронте, все было вроде бы ничего, но в госпитале он ощутил нарастающий страх за свою жизнь. Получив приказ вернуться на фронт, он решает съездить домой, ему захотелось повидать мать и отца, пови­ниться перед женой за то, что часто обижал ее, надеясь, что впереди — длинная жизнь и все можно будет исправить. А там — будь что будет. Однако Андрею не удается быстро доехать до Атамановки, и самоволь­ная отлучка перерастает в дезертирство, а за это, по словам самого Ан­дрея, нужно расстреливать, оживлять и опять расстреливать.

Так начинается главная трагедия, изображенная в повести. Гуськов тайно встречается с Настеной и уговаривает ее помочь ему отсидеться в лесу. Настена любит мужа и тайком помогает ему... И тем обрекает себя на мучительное существование, на жизнь, полную страданий, терзаний и стыда за свой обман. Ведь она находится среди односельчан, вместе с которыми делит трудности воен­ного лихолетья.

Тайные свидания в лесу отчуждают Андрея и Настену от общей жизни. Единственная их радость — любовь, которая вспыхивает с новой силой. Но теперь она грозит несчастьем. Подозрительно косятся на не­вестку родители Андрея. Как им объяснить, что у нее будет ребенок?

Что сказать соседям? Появление ребенка, о котором она так долго меч­тала, не скроешь и не объяснишь. Надо опять лгать, а это стыдно и страш­но, и совесть мучает все сильнее.

Постепенно эгоистический страх за собственную жизнь разрушает душу Гуськова, делает его жестоким, себялюбивым, замкнутым.

В деревне узнают о появлении Андрея, его ищут. Ночью, отправив­шись на лодке к мужу, Настена слышит за собой погоню, не выдерживает душевных страданий и бросается в Ангару.

7.ТРАГЕДИЯ ЛИЧНОСТИ В РАССКАЗЕ Н. ХВЫЛЕВОГО

«Я (РОМАНТИКА)»

Величайший украинский писатель Николай Хвылевой большое внимание уделял внутреннему миру человека, его интересовала личность в сложных условиях, поставленная перед выбором. Возможно потому, что и сам он постоянно колебался между своей революционной обязанностью и тем, что видел в реальной жизни, то есть следствиями революционной деятельности. Эти переживания, боль за судьбу народа, который попал под колеса истории, и привели к трагическому выстрелу, который оборвал жизнь талантливого писателя.

В каждой новелле М. Хвылевого есть герой, поставленный перед выбором. Автор рассматривает все возможные варианты решения этой проблемы: иногда персонажи кажется плывут по течению, другие отстаивают свои убеждения до последнего вздоха, кое-кто даже не замечает, что давно уже предал созданную в мечтах идею, а еще кто-то в попытке доказать свое величие теряет человечность. Наиболее интересным с этой точки зрения является рассказ с ироническим названием «Я (Романтика)», безымянный герой которого разрывается между выполнением революционного долга и сохранением моральных принципов, которые имеет каждый человек.

Одной из самых трагичных страниц нашей истории являются события гражданской войны, которые ставили человека перед страшным выбором: погибать самому или убивать себе подобных. Прекрасные на первый взгляд идеи всеобщего равенства и братства, счастливой жизни и приятного труда в корне были обезображены теми средствами, которыми их воплощали в жизнь, мимоходом уничтожая тех, кто не соглашался, имел другое мнение.

Герой рассказа «Я(Романтика)» попал в жестокий мир революционного превращения действительности, где нет места любви к человеку, нежности, добру. В этом мире господствует жестокая необходимость насадить новый строй и уничтожить всех непокорных, всем распоряжается «черный трибунал коммуны». Но разве же можно без последствий, свободно отбросить ту часть души, которая способна воспринимать красоту, жалеть и любить? Тяжело, даже если тебя ведут к этому решению через преступления, насилие и убийства. Потому так резко чувствует персонаж рассказа свою вину: «...Шесть на моей совести? Нет, это неправда. Шесть сотен, шесть тысяч, шесть миллионов — тьма на моей совести!!!» Человеческая душа не имеет цены, потому смертный приговор одному является приговором миллионам душ, это приговор себе, в первую очередь.

Герой пытается спастись от бессмысленного самоуничтожения у своей матери, где уютно и спокойно «горит лампада перед образом Марии», где цветет мята, где «утра цветут перламутром и падают утренние зори в туман дальнего бора», где мать всегда пожалеет своего «мятежного» сына. Но доказывает писатель, что нельзя жить с раздвоенной совестью. Если однажды ты стал на кровавый путь истребления себе подобных, то возврата не будет, нельзя быть слугой двух хозяев. Жестокая действительность поглощает главного персонажа. Он осознает это, когда «схватили наконец и второй конец» его души — когда на революционный суд привели родную мать.

Осознавая часто невинность «обывательского хлама», то есть тех, кого они обрекали к расстрелу, сможет ли он помиловать свою матушку, сможет ли показать свою слабость перед жестоким доктором Тагабатом, перед тупым исполнителем воли трибунала — дегенератом? Нет, страх перед собственной гибелью, страх обнаружить себя не верным революционной идее превосходит сыновнюю любовь. Писатель показывает нам колебание своего персонажа, который в это время находится будто вне сознания: он не понимает, что делает и куда идет. Жестокие исполнители революционной воли дают ему шанс уступить убеждению, уже и доктор Тагабат отступает от неизбежности приговора, но выбор сделан: мать становится жертвой на алтаре революции. Неслыханный поступок, ужасающая жестокость. Но это правдивая картина событий революции и гражданской войны.

До убийства матери можно говорить о трагизме личности, поставленной перед выбором, но с убийством самого родного человека личность исчезает, остается лишь звериная сущность существа.

Николай Хвылевой считал себя настоящим революционером, но его выбор был другим — лучше прекратить свое существование, чем творить преступления, прикрываясь высокими идеями революции.

8. ТРАГЕДИЯ ПОЭТА-ИЗГНАННИКА В ЛИРИКЕ Е. МАЛАНЮКА

Когда начались социальные сдвиги в начале XX века, украинская молодежь активно стала на защиту Украины, отдала почти все силы, чтобы родная земля получила независимость. Но к сожалению, кровью захлебнулись освободительные движения украинцев — на нашу землю всегда зарились, как на лакомый кусок, враги. После поражения большая часть тех, кто остался в живых, вынуждена была эмигрировать: патриотизм становился не добродетелью, а основанием к уничтожению.

Такая судьба постигла известного украинского поэта Евгения Маланюка. В 1920 году он выехал за пределы Украины, чтобы больше никогда ее не увидеть. Сначала нашел пристанище в Польше, потом в Чехословакии, дальше судьба занесла в Германию, США, а в сердце горела Украина. Жизнь Евгения Маланюка — пример того трагического существования выброшенного за пределы родной земли украинского поэта, сознательного гражданина, который оказался ненужным Родине именно тогда, когда пытался отдать всю свою судьбу ей. Потому лирика поэта — болезненный монолог эмигранта-изгнанника, укоренившегося в родной земле.

Тяжело передать страдание пылкого патриота, который мечтал о Родине, и не мог на нее вернуться. Он прошел все круги ада, «о, жаден Дант того не бачив!» Не нашел поэт и новой Родины, потому и жизнь, как ему кажется, тянется тяжело и бесконечно, а «дни — веками».

Портрет эмигранта вырисовывает Евгений Маланюк в «Сонетах об Орлике» — руководителе казацкой эмиграции мазепинских времен. Место действия произведения — чужой город чужой страны:

В вікні сльота і листопад.

Вертаються з костьолу люде.

Цей дім отчизною не буде,

Будинки не замінять хат. Те саме.

Двісті літ назад

Отак же чужиною нудив

Змарнілий Орлик крізь облуди

Своїх надій, трудів і втрат.

І, може, тут сидів так само,

Чекаючи вістей із Ясс,

І крізь вікно він бачив браму

І вулицю в цей самий час.

Дружина в Кракові з доньками,

Син у Парижі. Дні — віками.

Так болезненны эти последние слова процитированного отрывка. Действительно, и для лирического героя Маланюка, и для него самого каждый день на чужбине превращался в целое столетие, пережить которое было настоящей мукой. Он, поэт-изгнанник, чувствовал свою оторванность от Родины, хоть и не прерывал связи с ней. Поэт был в курсе культурной жизни и политических событий в Советской Украине. Находясь за рубежом, все же был в самом сердце событий на Родине.

Остается поэту писать письма, адресуя их Родине.

Раздирает его горячее сердце любовь, невозможность активно действовать на пользу Украине, «коли марно палаєш, а ворог регоче, а доба ось гри­мить у залізі й вогні». Умирает поэт из-за того, что на чужбину не долетают ни шум тополей, ни ветер песен. Страшнее всего для Е. Маланюка — не сделать чего-то, что в его силах:

Так нещадно, так яро згораю, —

Чи ж побачиш, почуєш ти?

Родная земля стала неутомимым сердцем поэзии Евгения Маланюка, а его патриотизм является искренним, органическим. Ностальгическая жажда и тоска взывают из его произведений:

Через гори і доли, понад океани,

Крізь пущі і джунглі — пливуть день і ніч голоси.

То не пісня, не поклик, не клекіт.

То зойк незбаданний —

Як останнє зітхання з останніх сил.

В таких противоречивых чувствах к своей Родине поэт видит свою собственную вину, все несовершенство:

Прости, що я не син, не син Тобі ще,

Бо й Ти — не мати, бранко степова!

З Твоїх степів летять птахи зловіщі,

А я творю зневажливі слова.

Родина становится мечтой, бредом, идеальной субстанцией, недосягаемой для поэта, и единственно желаемой:

А мені ти — фата-моргана

На пісках емігрантських Сахар —

Ти, красо землі несказанна,

Нам немудрим — даремний дар!

Как и каждый поэт-изгнанник, Маланюк создает свою концепцию Украины. Концепция поэта строится на двух главных символах: Степная Эллада и Земная Мадонна. Образы эти очень близки по своему значению и глубинной сути. Так или иначе, но Украина персонифицируется в женском образе и история ее пропускает через историю античности, будто сквозь чистое горнило. Мадонна — это чистота, непорочность. У Маланюка же Земная Мадонна, то есть близкая, жизненная и, возможно, грешная. В стихотворении «Псалмы степи» Украина изображена как степная невольница, заарканенная и насилованная в палатках половецких и татарских ханов и более поздних царей. И автор одновременно чувствует к этой невольнице пренебрежение, отвращение и чистое сочувствие, любовь, раскаяние за то, что не уберег:

Хижі птиці летять зі Сходу

На червоному тлі пожеж, —

Бачу, бачу Твою Голготу

І звідсіль, з моїх мервих меж...

Тепер, коли кругом руїни й вітер,

Я припадаю знов до Твоїх ніг, —

Прости, прости, — молю, невтішний митар,

Прости, що я — останній печеніг.

Поэт создает свой собственный миф об Украине, построенный на
нескольких основных элементах: мифологема Бога, который покинул Украину, наказав ее вечной неволей; образ Степной (Скитской, Черной) Эллады, больной эллинистической мечтательностью и бездеятельность;
мотив венчания поэта с Родиной, которая не оправдала его надежд.   .

Миф об Украине полностью пронизан ностальгией, потерей, оторванностью, и это придает ему еще большую трагичность. Родина потеряла свою волю, себя саму, и она потеряла своего поэта, а поэт потерял ее:

Крізь вітер, негоду осінню,

Хай сонце, хай місяць — оттак

Ковтатимуть далеч синю

І очі мої, і уста.

«Напряженный, непреклонно-гордый, железный император строф», Евгений Маланюк одиноко умер в своей квартире в Нью-Йорке. Возможно, душа его наконец смогла вернуться на Родину, к которой постоянно был обращен его голос и прекрасное будущее которой он видел среди водоворота революционных превращений, взбудораженного моря крови и огня:

Тоді кожен оглянеться і зрозуміє,

Що ця хата, цей шлях і цей обрій — це Мати-Земля,

Що її ображати ніхто не сміє —

Ні каган, ні король, ні мешканець Кремля.

Що не треба заплутано метикувати

В залежності від нагод і годин, —

Тільки знати:

Вона — Мати,

Ти — син.

9.ГОЛОДОМОР 33 ГОДА — АМАЯ СТРАШНАЯ ТРАГЕДИЯ УКРАИНСКОГО НАРОДА. ГЕНОЦИД УКРАИНСКОЙ НАЦИИ

Голодомор 1932—33 гг. — одно из самых страшных явлений в истории нашего государства. Это история геноцида против цветущей нации, которая жила на плодородной земле. Тоталитарная система истребила большую часть украинского народа, а многие люди на всю жизнь запомнили ужасы этих лет. Одним из свидетелей страшных событий был писатель В. Барка. Долгие годы он носил в себе тяжелые воспоминания, но впоследствии отобразил их в своем романе «Желтый князь».

Желтый князь — это сборный символический образ, это воплощение зла и насилия, рыжий ящер тоталитарной системы, который через своих посланцев в 33-м году прошлого века принес в Украину голод, смерть, руину.

Страницы: 1, 2, 3, 4