подмостках сцены, потрясая зрителей классическим репертуаром, пьесами,

затрагивающими проблемы дня насущного. При всех эпохальных и реальных

трудностях продолжались традиции, заложенные Щепкиным и Мочаловым, традиции

демократического, гуманистического искусства, исполненного любви и

сочувствия к человеку. Создавались театральные кружки, рождались Народные

театры. Орленев и Станиславский принимали в них деятельное участие.

Определились свои лидеры и в русском игровом кино: В. Р. Гардин, Я. А.

Протазанов, Е. Ф. Бауэр, П. И. Чардынин, В. П. Касьянов.

Сентябрь 1908 года остался в памяти Веры Левченко навсегда. Из

Петербурга в Москву в то время приехала на гастроли Вера Федорова. Вера

увидела ее в заглавной роли пятиактной трагедии «Франческа да Римини»

итальянского поэта и драматурга Табриеле Д'Аннунцио. Эту пьесу на русский

язык специально для великой актрисы перевели Валерий Брюсов и Вячеслав

Иванов.

Впечатление было огромное. «Конечно, главный плюс у госпожи

Комиссаржевской,-писала пресса - это сама Франческа, сама госпожа

Комиссаржевская. Артистка играла эту роль с удивительным проникновением, с

бесконечной нежностью и силой...». Ей аплодировали за то, что она - это она

(потом Вере Холодной будут аплодировать за то, что она - это она).

После спектакля, по семейным преданиям, Вера буквально заболела. В

течение нескольких суток ее мучила бессонница, она невпопад отвечала

учителям домашние задания, получила несколько двоек, хотя училась всегда

прекрасно. Не исключена возможность, что именно тогда в ней проснулась

актриса. У нее появилась ненасытная тяга к постижению искусства. А в те

годы в Москве было что посмотреть, почитать и послушать. Во весь голос

заявили о себе поэты Брюсов и Бальмонт, Блок, Аннинский, Мережковский,

молодые Ахматова и Цветаева... В музыкальном мире - Рахманинов и Скрябин, в

концертных залах звучали их симфонии, в Большом театре пели Собинов и

Шаляпин... Время гимназистки Левченко было расписано по минутам. Большой и

Малый театры, МХТ и Консерватория, Исторический музей, Музей изящных

искусств (так тогда назывался Музей изобразительных искусств имени А. С.

Пушкина), Третьяковка и дом Юргенсона на улице Неглинной, где собиралась

вся художественная Москва, были в поле зрения Веры.

Она жила среди того великолепия, тех духовных богатств, которые

накопила за многие столетия Москва белокаменная. Все лучшее впитывала ее

трудолюбивая душа и любознательный ум, и первые порывы вдохновения

выливались в ее пока что ученические актерские опыты. Учась в последних

классах гимназии, она играет Любу Закрутину в трехактной комедии В. Крылова

«Сорванец». Девушку, характер которой, по выражению одного из партнеров,

никаким утюгом не разгладишь...

Трудно себе представить вдумчивую, на первый взгляд даже меланхоличную

Веру Левченко в роли «сорванца». Но она покорила всех искрометным

темпераментом, неожиданно тонкой пластикой, внутренним ритмом, исподволь

раскрывавшим движение чувств героини. Как потом она играла Ларису Огудалову

в «Бесприданнице» А. Н. Островского, сведений нет. Однако известно, что

юные зрительницы ей дружно аплодировали как настоящей и уже признанной ими

актрисе.

Итак, Вера играла в любительских спектаклях, увлекалась коньками, а

живя летом на даче в Звенигороде, играла в теннис. Часто посещала Саввино-

Сторожевский монастырь, любовалась старинными русскими иконами, слушала

великолепный церковный хор, молилась в храме Христа Спасителя...

В 1910 году она успешно окончила гимназию и на выпускном балу

познакомилась с молодым юристом Владимиром Григорьевичем Холодным. В уголке

актового зала юноша прочитал ей стихотворение Николая Гумилева «Озеро Чад»,

посвященное Анне Андреевне Торенко - Анне Ахматовой, ставшей впоследствии

его женой:

«Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд, И руки особенно тонки,

колени обняв, Послушай: далеко, далеко, на озере Чад Изысканный бродит

жираф.

Ему грациозная стройность и нега дана, И шкуру его украшает волшебный

узор, С которым равняться осмелится только луна, Дробясь и качаясь на

влаге широких озер...»

Пленительные, экзотические образы тогда уже признанного поэта покорили

сердце юной выпускницы-гимназистки. А Володя Холодный манил ее дальше и

дальше. «Изысканного жирафа» сменили железные «Капитаны»:

«Открыватели новых земель. Для кого не страшны ураганы, Кто изведал

мальстремы и мель...».

Молодой человек и не подозревал, что слова этого гимна, как отборные зерна,

падали на давно подготовленную, благодатную почву. Романтика морских пучин

с детства окрыляла Веру. Радостно приняла она в свое сердце восторженного

юношу, гордого, мужественного рыцаря, не раз волновавшего ее воображение в

мечтах.

С первого взгляда эти русские Ромео и Джульетта пылко полюбили друг

друга и вскоре поженились (кстати, в том же 1910 году, что и Гумилев с

Ахматовой). Вере было тогда всего семнадцать лет. Некоторые друзья и

знакомые семейства Левченко осуждали столь ранний брак, не понимая, что

встретились с образцом любви исключительной. Их чувства выдержали в

дальнейшем все испытания. До самого смертного часа они оставались верными

супругами и прекрасными родителями.

Присутствовавшая на свадьбе близкая семье Левченко артистка Большого

театра Мария Николаевна Левина вспоминала: «...свадьба проходила скромно,

Вера была молчалива, грустна, вообще она всегда отличалась скромностью, не

любила павлиньих цветов, нарядов и украшений. Присутствовали на свадьбе

простые люди... В моих наблюдениях я пришла к выводу, что Вера Холодная

была простой, умной, любящей свой народ женщиной, равнодушной к нарядам и

блеску золота».

После свадьбы Вера Холодная с мужем и всей своей семьей переехала в

большой прекрасный дом, расположенный по улице Ново-Басманной под номером

28. В этом доме в 1912 году родилась их дочь Евгения, а год спустя

появилась приемная дочь - Нонна. Казалось, теперь и речи не могло быть об

артистической карьере. Так думали все.

Вера мыслила по-другому. Она не порывала связи с миром искусства. Эта

связь продолжалась живыми нитями через клуб «Алатр», где собирался, как

правило, довольно ограниченный круг деятелей культуры, «избранные», если

позволительно такое выражение, объединившиеся вокруг великого русского

певца Л. Собинова. Вера бывала здесь, принимала участие в концертах,

танцевала, читала стихи... Судя по всему, именно в это время зарождается ее

великая любовь к кинематографу. А может быть, она началась с появлением на

экране Асты Нильсен: в 1910 году вышел фильм «Бездна» с ее участием и

вскоре был показан в России. Героиня его по сюжету - учительница музыки

Магда - бросает своего жениха, инженера Кнуда, ради циркача Рудольфа и,

обманутая Рудольфом, убивает его. Магду ведут двое полицейских. И вот она

идет, просто идет - несчастная, раздавленная горем женщина...

Этот кадр потрясает и сегодня, без всяких скидок на время. Актриса не

заламывала руки, как это было принято в немом кинематографе, не

запрокидывала голову назад, не вздымалась учащенно ее грудь, не вращались

безумно глаза. Она поразила всех естественностью поведения перед камерой,

новым стилем игры. Это был взрыв! Кинопромышленники и творческие группы,

вынуждены были основательно задуматься над тем, что у кино есть свои особые

средства выражения, свои законы, их надо постигать.

Будущий неутомимый наставник Веры Холодной - В.В. Максимов, в

частности, быстро отреагировал на это новшество и в своей практике

последовательно развивал реалистическое направление.

В 1911 году с участием Асты Нильсен выходит на экран фильм

«Ангелочек». В нем она играла девочку-сорванца, которой отец покупал кукол,

не замечая, что дочь его кокетничает буквально с каждым мужчиной,

облаченным в военный мундир. В 1912 году актриса играет главную роль в

фильме «Танец смерти» и во множестве других картин, ни одной из которых не

пропустила Вера Холодная. Впоследствии всю свою удивительно напряженную

жизнь Вера Холодная считала Асту Нильсен непревзойденной актрисой и

стремилась достичь в своем творчестве такого же совершенства. Как всякому

талантливому человеку, ей были присущи разносторонние интересы: вместе с

мужем она страстно увлекалась автоспортом. В то время это было дело новое и

потому особенно рискованное. Не один раз они опрокидывались в своем

«автогазике», но судьба хранила их. Отделывались супруги только легкими

ушибами и после очередной аварии снова садились в машину. Вообще Владимир

Григорьевич был человеком незаурядным, да и родословная его заслуживает

того, чтобы рассказать о ней подробнее. Начнем с деда. Фигура его со всех

точек зрения прелюбопытная: Макар Петрович - представитель украинского

купечества, большой, кряжистый мужик, изрядный выпивоха, проживший 125 лет.

У его сыновей - Григория и Ивана - были многодетные семьи: у первого

девять, у второго восемь детей. Григорий Макарович получил университетское

образование, преподавал историю в Тамбовской, а затем в Воронежской мужских

гимназиях. К столетию Тамбовской гимназии он опубликовал большой научный

труд о русской педагогике. В последние годы жизни являлся директором

Харьковской мужской гимназии. Жена его - Александра Алексеевна Бородина -

происходила из русской интеллигентной семьи, она сумела привить детям

любовь к родной природе, поэзии и музыке. Именно это сблизило Холодных и

Левченко и, естественно, способствовало браку Владимира и Веры.

Все дети Холодных выделялись своими способностями: брат Владимира

Григорьевича - Алексей - юрист, служил в Министерстве финансов, но более

всего был известен в Петербурге как музыкальный критик. Николай стал

впоследствии известным ботаником, ученым с мировым именем. Григорий

посвятил себя астрономии, Александра окончила Харьковскую консерваторию и

пела на оперных сценах Харькова и Ленинграда, Ольга - выбрала медицину.

Владимир Григорьевич Холодный, как мы уже знаем, окончил юридический

факультет Петербургского университета и был в числе первых по успеваемости.

Сначала Николай и Владимир особенно увлекались естественными науками,

в отроческом возрасте были страстными орнитологами. Впоследствии Владимир

увлекся энтомологией и, кроме того, был хорошим музыкантом. Но ко времени

своей женитьбы страстно увлекся автоспортом, а 1 марта 1912 года стал

активно участвовать в издании газеты «Ауто»-единственной в то время в

России, освещавшей на своих страницах спортивную жизнь. Время для издания

спортивной газеты тогда вполне назрело: достаточно сказать, что только в

одной Москве в 1913 году, по данным городской управы, насчитывалось уже

1283 автомобиля.

Это время совпадает и с наибольшими успехами дореволюционной России в

развитии экономики. По объему промышленной продукции она вышла на пятое

место в мире и, судя по темпам развития, имела все основания рассчитывать

на новые победы в состязании с сильными державами.

В технике преобладала русская инженерная мысль - строились все новые

железоплавильные и железоделательные заводы, гигантские мосты, прекрасные

здания, создавалось могучее вооружение. С 1911 по 1916 год были построены

три линейных крейсера-гиганта, чудо военной техники своего времени:

«Императрица Мария», «Императрица Екатерина II», «Император Александр III»,

с техническими данными, которым могла бы позавидовать любая из великих

морских держав - Англия, Франция, Германия, да и Япония. При этом

необходимо отметить, что строили их русские инженеры на отечественных

судоверфях и все оборудование поставляли русские заводы.

После проведения столыпинской аграрной реформы Россия вышла на второе

место в мире по экспорту зерна. Русские сельскохозяйственные продукты:

солонина, окорока, колбасы, вологодское и сибирское масло, сахар,

консервированные (засахаренные) и сушеные фрукты - считались лучшими в

мире, не говоря уже об овощах, необыкновенно дешевых, вкусных, потребляемых

внутри страны. Экспортировали уголь, нефть, железную руду, лес,

мануфактуру. Россия становилась одной из ведущих мировых держав.

Наука насчитывала десятки крупнейших ученых с мировым именем, чьи

труды составляют нашу гордость и по сей день - достаточно вспомнить имена

Д. И. Менделеева, П. А. Флоренского, П. Л. Чебышева, В. И. Вернадского, Н.

М. Пржевальского, А. Н. Веселовского, А. М. Сеченова, С. П. Боткина...

Неуклонно возрастает интерес общества и к кинематографу - наиболее

массовому и доступному зрелищу. Состав публики зала «великого немого» был

самый разнообразный - от беднейших слоев населения до богачей и

аристократов. Успехом пользовались, как и теперь, фильмы иностранного

происхождения - драмы, действие которых приурочивалось к обстановке,

дразнящей воображение роскошью, свободой от низменных забот, как, скажем, о

хлебе насущном, похождения неуловимых, всесильных и загадочных

сверхчеловеков типа Фан-томаса из многосерийного одноименного боевика

Фейада. «... Загляните в зрительную залу. Вас поразит состав публики. Здесь

все - студенты и жандармы, писатели и проститутки, интеллигенты в очках, с

бородкой, рабочие, приказчики, торговцы, дамы света, модистки, чиновники -

словом, все... Как могучий завоеватель надвигается кинематограф. Повторяю

-этому ни радоваться, ни печалиться. Это - стихийно, Грядущее царство

кинематографа неизбежно» - писал в то время А.Серафимович.

С большим успехом шли экранизации произведений русской классики:

«Гроза», «Бесприданница», «Обрыв», «Преступление и наказание», «Каширская

старина», в которых снимались замечательные драматические актеры: П.

Орленев, Р. Адельгейм, Л. Вивьен, В. Пашенная, Е. Рощина-Инсарова, Л.

Юренева, во «фрачных ролях»-король экрана В. Максимов. Понимая, что не все

еще совершенно в этом виде искусства, великий русский певец Ф. И. Шаляпин

(кстати, один из первых русских артистов, снимавшихся в кино) утверждал,

что кинематографу предстоит большое и славное будущее. Надо только очистить

его от пошлости и мишуры. К сожалению, последнее настолько превалировало на

экранах кинотеатров, что за ним порой трудно было рассмотреть ростки

положительного. Прозорливым оказался великий реформатор сцены К.

Станиславский, беспрепятственно позволявший актерам Московского

Художественного - М. Германовой, О. Гзовской, А. Санину, Е. Вахтангову, М.

Чехову, К. Хохлову - сниматься в кино. Предощутила прогрессивное развитие

кинематографа и Вера Холодная. Объективности ради надо сказать, что не

только творческие устремления двигали ею, когда она решилась попробовать

свои силы на кинофабрике «В. Г. Талдыкин и К°», что за Донским монастырем.

К дверям павильона ее привела еще и причина довольно прозаическая: желание

заработать. Семья Холодных испытывала материальные затруднения.

Оставшийся безвестным кинооператор, снимавший впервые будущую

«королеву» экрана, потратил тогда несколько метров пленки на то, чтобы

убедиться в ее фотогеничности. Но эта проба, увы, ничего не изменила в

судьбе Холодной. А тут еще вдобавок ко всему Германия объявила войну

России. Владимир Григорьевич Холодный был призван в армию, и материальное

положение семьи еще более ухудшилось. Казалось бы, когда загремели пушки,

музы должны были умолкнуть. Отечественный экран заполнили ура-

патриотические фильмы вроде «Козьмы Крючкова»-лихого казака, десятками

уничтожавшего немцев, да дешевые агитки, ратовавшие за войну. «Юной

дебютанткой В. В. Холодной при таких условиях никто не заинтересовался, и

кинематография едва не потеряла возможность возвести на престол будущую

свою «королеву»-писала спустя четыре года, в 1918-м, в специальном номере,

посвященном В. В. Холодной, «Кино-газета». Но первая неудача и

экстремальные условия, к счастью, не поколебали решения Веры Холодной:

мужественная женщина, предоставленная самой себе, вскоре появляется в

киноателье «Тимана и Рейнгардта», выпускавшем популярную серию фильмов под

названием «Русская золотая серия», которую снимали в основном Я. Протазанов

и В. Гардин. Последний работал в это время над фильмом «Анна Каренина». К

нему и обратилась Вера Васильевна с просьбой, чтоб тот ее снял.

Гардин включил Холодную в группу «гостей на балу», но Вера не

согласилась, она попросила дать какую-нибудь роль. Режиссер снял ее в

бессловесной роли красавицы итальянки-кормилицы маленькой дочери Анны. Это

Гардина ни к чему не обязывало. Он абсолютно был уверен в том, что из нее

ничего не выйдет. К такому же мнению пришел и глава кинофирмы Тиман. Тем не

менее первый шаг в кино Верой Холодной был сделан в одном из лучших фильмов

того времени, под руководством выдающегося мастера своего дела и в

окружении артистов МХТ. По воспоминаниям самого Гардина, видимо, не

уверенного до конца в своем и Тимана приговоре, он дал Холодной записку и

направил к Е.Ф. Бауэру-режиссеру и художнику фирмы «Ханжонков и К°». По

другой версии - Бауэр как-то сам увидел Холодную в клубе «Алатр» и

предложил ей сняться... Сама же артистка вспоминала: "Бывая в «Алатре», я

встретилась там с Н. Туркиным, который тогда служил у Ханжонкова, он

пригласил меня к Ханжонкову, где мне поручили роль в «Песни торжествующей

любви». Я не решалась сразу браться за такую серьезную роль, я боялась за

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5