План
Введение. 2
Истоки маскарада. 4
Маскарадные празднества в России. 6
М А С К Е Р А Д Ъ 9
Маскарадная традиция 9
Наиболее известные маскарады. 11
“Торжествующая Минерва” 15
Маскарад в эпоху Екатерины. 20
XIX век 21
Маскарадные одежды 28
Заключение. 30
Приложение. 32
«Дело в шляпе» Сценарий карнавала дружбы для молодежи. (карнавал шляп). 33
Введение.
В настоящее время в структуре современной культуре все большее место
занимают развесилительные программы, различные шоу, которым отводится
значительнаяроль в деле идейного, нравственного и художественного
воспитания людей, организации их быта и досуга.
Актуальность темы моей курсовой работы «Маскарады в России 18 века» я
вижу в возможности возрождения этой формы досуга так как маскарад несет в
себе и зрелищность (т.е.наличие зрителей), и непосредственное участие в
действе каждого зрителя. Кроме того, эта форма досуга интересна и
увлекательна, он дает возможность раскрыть человеку свои творческие
способности через конструирование игровой деятельности, через костюм и
роль. Так же маскарад насыщен разнообразными художественными элментами и
творческими решениями.
Целью своей работы я вижу рассмотрение и изучение этапов становления
и развития маскарадов в России.
При рассмотрении данной темы я ставлю перед собой следующие задачи:
1) загялнуть в историю зарождения маскарадов в древние времена;
2) рассмотреть предпосылки появления маскарадов в России и их
возникновение при Петре Великом;
3) рассмотреть дальнейшее развитие маскарадов в Росси как формы
досуга;
4) рассмотреть маскарадный костюм и роль маски в действе;
5) рассмотреть причины исчезновения и возможность возрождения
маскарадов.
Театральная энциклопедия определяет маскарад следующим образом (от фр.
Mascarade, ит. Masherata) – это празднество, бал, вид массового народного
гуляния с уличными шствиями, теарализованными играми, участники которого
надевают маски и особые костюмы. Маскарады, главным образом, проходят под
открытым небом.
Изучением маскарадов как культурного явлениязанимались следующие
ученые: О.Немиро рассматривалд маскарад в рамках изучения праздничного
города и искусства декорирования, С.Шубинский занимался изучением
воспоминаний очевидцев маскарадов 18 века, и в своих работах описывал эти
действа. Так же изучением карнавалов занимались и такие исследователи как
М.Пыляев, С. Тенив, Д.Струков. Они интересовались стилистикой костюмов,
обнаружение регламентирующие предприятия, образные аллегории и символы. Но
к, сожалению, труды этих ученых сейчас мало доступны. В рамках рассмотрения
культуры 17-18 веков многие исследователи тем или иным образом касаются
маскарадов и карнавалов, например, Ю.Рябцев, А.Некраснова, А.Забылин,
Костомаров и др. Но, к сожалению, данная проблема, остается неизученной и
материалов для работы над ней очень мало.
Истоки маскарада.
Древняя Греция знала шумные и веселые праздники в честь Диониса –
дионисии. Они сопровождались маскарадными шествиями (комос) с пением,
музыкой, плясками, украшались нарядно убранными, установками. Впереди их
находился главный потешный «корабль» праздничного шествия, который
древнеримские авторы называют «carrus navalis» т.е. «морская колесница». На
нем, как правило, располагалась костюмированная группа.
В архаических культурах на покойников одевали маски, чтобы когда он
встретиться во время пути в загробный мир с духами они не смогли бы
причинить ему вреда. Этот ритуал культивировался и в более поздний период.
В средневековой Европе карнавал как театрализованное шествие с играми,
инсценировками, забавами и фейерверками, маскированием участников праздника
прочно вошел в праздничную культуру романских народов и наиболее точно и
наиболее точно проявил свою сущность во время проводов зимы – весеннего
народного праздника.
Особое внимание уделялось искусству декоративного костюмирования. В
целом маскирование в определенных границах затушевывало составные различия.
Маскирование участников шествия, бутафорские элементы убранства,
декоративные установки - все вместе в карнавально-зрелищной театрализации
помогало «переворачивать» жизнь.
Поведение человека в этом случае было крайне противоречиво. С одной
стороны, человек, прикрываясь маской прятался, защищаясь от нечистой силы,
с другой же, он входил с ней в диалог и даже в определенные игровые
отношения, т.к. зачастую его маска имела образ самой нечистой силы и
человек как бы пародировал эту нечистую силу.
Это же относится и к одежде. Переодеваясь в чужой костюм, в одежду
странную, нарушающую норму, человек нарушал определенную табуированную
норму и выходил за границу обыденного, бытового мира в сферу нарушения
запретов, пародии а то и вовсе вступал во взаимоотношения с потусторонними
силами.
Маскарадные празднества в России.
Карнавальные празднества в России – явление дуалистического
(двойственного) порядка: с одной стороны, они оказались заимствованными из
опыта европейской карнавальной культуры и на первых порах насильственно
насаждались верховной властью, с другой – имели свои крепкие национальные
корни в народной праздничной культуре, хранящей опыт организации и
декорирования театрально-зрелищных языческих и религиозных (христианских)
праздничных шествий, непременными атрибутами которых являлись маски,
переодевания, преображения их участников.
Карнавальные маска и костюм – не просто сокрытие лица личиной,
«харей», «рожей». Их цель заключалась не столько в том, чтобы обмануть
зрителя, сделать исполнителя неузнаваемым, а в том, чтобы нести
определенную информацию, порой через миф, легенду и утопию прошлого
иносказательно раскрывать смысл бытия, жизни и смерти, свободы и бессмертия
духа. Короче: за карнавальным смехом стоит утверждение силы человека, его
уверенность в возможности свободы, за фантасмагорией маски и одежды – миф и
символ, через подсознательное мышление и настроение – выражение идеалов,
устремлений, представлений и добре и зле, о свете и тьме, о любви и
ненависти, о радости, а может быть, и безотчетном страхе.
Как и любой праздник, карнавал прежде всего проблема человека,
человеческого бытия, поведения, общения. Но не только живое общение –
признак карнавала: он одновременно игра, действо, зрелище, представление,
демонстрация.
В процессе общения осуществляется своеобразный синтез жизни и
искусства. Карнавальный костюм и маска помогали приобрести свободу
действия, стать непосредственным и неузнаваемым, являться инкогнито в
межличностном и где-то и безличностном общении. В маске можно было вести
себя вольно и даже вызывающе, забыв светские условности. Маска
характеризовала святейшее право участника маскарада быть неузнаваемым.
Некоторые пользовались этим и на маскарадах сводили счеты со своими
недругами.
Подтверждение этому можно найти в поэме М.Ю.Лермонтова «Маскарад»:
«Под маской все чины равны,
У маски ни души, ни званья нет,- есть тело.
И если маскою черты утаены,
То маску с чувств снимают смело.»
Карнавально-маскарадные зрелища в России XVIII века имели ощутимую
связь с европейским карнавалом. Однако русский карнавал, оплодотворенный
западноевропейскими новациями, вызревал на благодатной почве, питаемой
вековыми традициями языческой культуры, фольклора, народного искусства,
самобытного скоморошества.
В XVII в. с ростом городов, с постепенным приходом в город на житье и
заработки крестьянской народной массы в городскую среду мощно вливалось
деревенское народное творчество. Вхождению фольклорных мотивов, форм,
приемов, элементов в живую ткань городского карнавала, в его драматургию и
преображенную художественную среду праздника способствовало то, что между
сельским и городским фольклором на первых порах не существовало резких
границ, ибо в деревне и в городском посаде бытовали традиции общей
народной культуры.
Скоморошество одно из звеньев отечественного карнавально-праздничной
культуры с ее богатыми традициями, историческим опытом использования в
сельских местностях и в городах в дни празднеств смешанного языческо-
церковного календаря: святочных и масленичных гуляний, майского праздника
весны, праздника Ярилы на Троицу, июньского – Ивана Купалы. Все эти
праздники с песенно-плясовыми и игровыми шествиями усвоили от скоморошьих
забав слово и звук, танец и краску, диковинный костюм и маску-ряжение,
элементы бутафории и реквизита, двор из свежерубленных деревьев и ветвей,
цветочных гирлянд, цветного тряпья и рогожи, смешных и «страшных» чучел,
кукол, фигур.
К концу XVII столетия скоморошество как мощное явление народно-
праздничной и фольклорной культуры исчерпало себя.
Однако, проникновение в городскую среду европейского карнавала
позволило в значительной мере возродить и отдельные формы языческой
культуры.
Маскарад для простых людей был приобщением к искусству и литературе.
До Петра Великого в высшем слое русского общества не существовало почти
никаких веселий. Это общество воспитывалось под неусыпным влиянием
византийского аскетизма, запрещавшего все лучшие стороны человеческого
развития. Аскетизм объявлял свободную науку – ересью, творчество –
соблазном, музыку, пение, пляску и т.д. – «хульной потехой» и «богомерзким
делом».
М А С К Е Р А Д Ъ
Маскарадная традиция
В России маскарадная традиция получила культурный импульс с реформами
Императора Петра 1.
До него переодевание в основном было прерогативой святочных и
масленичных обрядов и культивировались в народной среде на уровне массовой
культуры. В светской же культуре допетровской эпохи ни о каком переодевании
в чужой костюм не могло быть и речи,
Реформы Петра 1 затронули не только государственную, социальную и
политическую структуру, но коренным образом изменили и сферу быта. Одевшись
в голландское платье юный Царь Петр Алексеевич открыл занавес первого и
наверно самого радикального маскарада, когда бы то ни было происходившего а
Руси.
Реформы Петра для массового русского человека явились в образе
страшного маскарада. Петр 1 не просто ввел в России европейский костюм, а
одел ее в "чужой" костюм, посягнув при этом не только на одежду, но и на
само лицо своих подданных, заставив их обрить бороды.
Не случайно русские философы-славянофилы обвиняли Петра 1 в том, что
он разделил народ, одев дворянство в европейскую одежду. Дворянство тем
самым не просто отделилось от крестьянства но и стало восприниматься своим
же народом, как "иностранцы", одетые в чужое "немецкое" платье.
Осознавая глубину воздействия на массовое сознание театральных
представлений Петр 1 начал использовать элементы переодевания в своей
борьбе за реформы. Так возникла и начала развиваться в России традиция
аллегорических маскарадов в которых на первый план выступали аллегорические
сюжеты чаще всего с дидактическим подтекстом, выраженные набором сцен и
жестов. Такие маскарады были тщательно продуманы отрежиссированы и
ставились как серьезные театральные представления. Рисовались и строились
декорации, шились специальные костюмы, актеры разучивали роли, а зрители
смотрели на этот спектакль из окон с балконов и крыш домов.
Главной их формой, сохранившейся кстати на протяжении почти полувека,
были маскарадные процессии. число участников которых нередко доходило до
тысячи человек. Участники процессий распределялись по группам в каждой из
которых была своя центральная фигура - Бахус, Нептун, Сатир или другие
римские боги.
Для Петра важно было вырвать у Церкви ее авторитет и понимая
пародийную и комическую сущность маски включал в эти процессии и
аллегорические фигуры, одетые в маски, высмеивающие церковных иерархов,
Так в 1715 году был устроен грандиозный пародийный свадебный маскарад
на котором венчали князя-папу. Все комические фигуры этого шествия были
снабжены музыкальными инструментами, гудками, барабанами и трещотками.
Пародийные "молодые только по роли, а не по возрасту" обвенчанные 90-летним
священником отправились с шутовской музыкой под колокольный звон через всю
Москву. Молодым было устроено брачное ложе в большой бутафорской деревянной
пирамиде, внутри освещенной свечами. Ложе было убрано хмелем, а по сторонам
его стояли бочки с вином, пивом и водкой. После этого, почти целый месяц
устраивались церемониальные прогулки, пиршества, угощения для народа.
Пародийный образ князя-папы нужен был Петру для борьбы с церковной
оппозицией в лице Патриарха Никона, который выступал против нововведений.
Петр 1 придумав этот образ не раз лично принимал участие в написании
сценария к очередному маскарадному шествию.
Наиболее известные маскарады.
В 28-31 января 1722 года в Москве, по случаю Ништадского мира Петр I
устроил еще более внушительное карнавальное шествие. По улицам от
подмосковного села Всехсвятское до Тверских ворот проехал поезд, состоящий
из шестидесяти саней и конных повозок, декорированных под парусники,
галеры, турецкие фелюги. На них в разнообразных маскарадных костюмах
находились приближенные царя – сенаторы и придворные, офицеры и иностранные
гости. Шествие объехало город, дважды – Кремль и Красную площадь, превращая
улицы и площади в веселое и шумное зрелище, дозволенное лицезрению простого
люда, который мог активно выражать свое отношение к происходящему. Карнавал
славил морские победы России, смеялся над врагом.
Декоративный наряд праздника был причудлив и разнообразен. Прежде
всего в него органично вписалось убранство «веселого поезда». Тут
находились и веселый Бахус на бочке, и «Нептун-морской», восседающий в
санях, декорированных под гигантскую раковину и украшенных морскими
конями, и трубачи с литаврами и барабанами. Все смешалось в радостном
действе. Веселыми шутками друг с другом и с толпами зрителей
перебрасывались победоносная Фортуна, испанки в гондолах, боярышни в
расписных санях, голландские матросы и купцы, маски-домино и «страшные
турки-янычары», обитатели «Беспокойного монастыря».
Эти первые в Петербурге и в Москве карнавалы для простонародья еще
были безусловно диковинной неожиданностью, хотя и восторженно принимаемой.
Однако, Петровские праздничные нововведения не содержали подлинной
демократии, Петр I никогда не выдавал себя за «народного царя» и не забывал
подчеркнуть различие между «благородным» и «подлым» сословиями. Но
карнавальный смех сближал всех, иллюзорно уравнивал, на период празднества
сглаживал конфликты и противоречия и гласно, громко утверждал успехи
политико-экономических и культурных преобразований, демонстрировал
торжество правящего класса, поднимающихся буржуазии и купечества,
прославлял абсолютинскую власть.
Эти же цели преследовал и карнавал в Петербурге 30 августа 1723 г. в
честь победы России над Швецией.
Костюмы. Регламентированные и утвержденные самим императором. Именно
по его указанию ундер-маршал «машкерада» был наряжен кавалером ордена
святого Георгия, за которым шествовали тридцать певчих в однорядках и
«халдейских одеяниях» за ним выступал маршал маскарада, облаченный в рясу
аббата и руководивший следующей группой - заморских купцов и бургомистров,
«швейцарцев», рудокопов, барабанщиков.
Право участвовать непосредственно в само действе имели только
избранные: «важные и приближенные персоны», горожане же были зрителями.
Известно, что в зрелище, длившемся восемь дней, сам Петр не только
участвовал, но и активно включился в работу по составлению церемониала и
сценария карнавала.
Как правило, заранее составлялись списки приглашенных на дворцовые и
загородные балы-маскарады, утвержденные департаментом Церемониальных дел
Министерства императорского двора. Обычно камер-фурьерская служба извещала:
«От Двора его императорского величества через сие объявляется госпожам:
статс-дамам, камер-фрейлинам, господам придворным кавалерам и всем тем, кто
ко Двору приезд имеет… съезжаться всем знатным обоего пола Особам, а также
Гвардии и Армии штаб- и обер-офицерам… и быть дамам в русском платье, а
кавалерам в парадных мундирах».
Если назначалось более веселое празднество чисто карнавального типа,
допускались значительные послабления в костюме: указывалось надевать
«платье со шлейфом» или «или машкерадный костюм», быть «в высоком платье и
шляпе» или в «русском сарафане», а «танцевальным кавалерам» - военным – в
«обыкновенной форме», статским – в «маленьких мундирах и лентах».
Елизавета Петровна, как известно, безумно любила придворные
развлечения, маскарады и карнавалы с представлениями, шествиями и
сюрпризами.
Раз в неделю на маскарады собирались члены двора и представители
знати, приглашенные императрицей. Обычно – человек 150-200. В другой день
устраивали маскарады для всех сановных лиц в звании не ниже полковника.
Таковых в столице набиралось до 800. Иногда во дворец допускалось даже
Страницы: 1, 2, 3
