(
УКРАИНСКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ
Одесская епархия
Одесская Духовная Семинария
Сочинение
по Истории Русской Церкви
на тему: «Русская Православная Церковь в эпоху императрицы Елисаветы».
[pic]
Воспитанника: 4-А класса
священника ДРОГОВОЗА Игоря
Одесса 2004 г
Содержание:
1. Вступление.
2. Общая характеристика государственного правления при императрице
Елисавете Петровне.
3. Церковное управление при императрице Елисавете Петровне.
3.1. Перемены в епархиальном управлении.
3.2. Органы епархиального управления.
3.3. Духовник императрицы.
3.4. Святитель Арсений Мацеевич.
3.5. Перемены в содержании высшей иерархии и монастырей.
3.6. Конфликт между Обер - прокурором и Синодом.
3.7. Перемены в положении белого духовенства.
4. Распространение веры.
4.1. Обзор расширения пределов Русской Церкви.
4.2. Открытие школ для инородцев и возмущения язычников.
4.3. Миссионерство в Сибири.
4.4. Восстановление православия на Кавказе.
4.5. Христианство на американских островах.
4.6. Евреи на юго-западе.
5. Учение и духовное просвещение.
5.1. История исправления Библии до издания 1751 года.
5.2. Борьба с вредными для веры западными влияниями и с религиозным
вольнодумством.
6. Богослужения и церковная жизнь.
6.1. Исправление богослужебных чинов.
6.2. Новые праздники.
6.3. Наблюдение за иконописанием.
6.4. Распоряжения относительно монашествующих.
6.5. Замечательный подвижник благочестия святитель Иоасаф Белгородский.
6.6. Канонизация святителя Димитрия Ростовского.
7. Заключение.
Список использованной литературы.
Елисавета Петровна была "умной и доброй, но беспорядочной и своенравной
русской барыней", соединявшей "новые европейские веяния" с "благочестивой
отечественной стариной".
(В.О.Ключевский)
Общая характеристика государственного правления при императрице Елисавете
Петровне.
В ночь на 25 ноября 1741 года при поддержке гвардейских офицеров дочь
Петра I Елисавета Петровна совершила дворцовый переворот и была
провозглашена императрицей.
отечественной стариной". (В.О.Ключевский) Красивая, веселая и беззаботная,
Елисавета Петровна отдала свое сердце придворному певчему из черниговских
казаков Алексею Разумовскому. Предание гласит, что Алексей Григорьевич
Разумовский был тайно обвенчан с Елисаветой Петровной, и чувство
императрицы к нему оставалось неизменным до конца ее жизни.
Императрица Елисавета Петровна (1709 — 1761г.г.)
Одно из первых мероприятий императрицы было направлено на установление
порядка престолонаследия. С этой целью Елисавета Петровна пригласила из
Голштинии[1] своего племянника Карла-Петра-Ульриха (будущего Петра III),
сына Анны Петровны, и объявила его наследником престола и великим князем
Петром Федоровичем, заставила изучать русский язык и православный
катехизис.
Внутренняя политика Елисаветы Петровны носила скорее реставрационный,
нежели эволюционный характер. Императрица стремилась вернуться к порядкам
времен Петра I. Однако у нее не было определенной программы управления
государством. Тем не менее, при Елисавете Петровне было восстановлено
национальное достоинство русского народа, отменена смертная казнь. Сенат
приобрел прежнее значение и, после уничтожения Кабинета министров, стал
высшим органом управления в государстве: к административно-судебным
функциям Сената прибавились и законодательные. При набожной императрице
возросло и значение Синода и духовенства, жестоко преследовались
раскольники. Синод заботился о материальном обеспечении духовенства и
монастырей, распространении духовного образования в народе.
Большой проблемой было состояние финансов государства. Комиссия по
коммерции разработала ряд проектов, направленных на развитие внешней
торговли. Купечеству, как и дворянству, государство открыло дешевый кредит,
учредив Заемный и Государственный банки. В результате этих мероприятий
торговле и промышленности наметился медленный, но стабильный рост. В 1754
году Сенат принял разработанное П.И.Шуваловым постановление об уничтожении
внутренних таможен, что дало толчок развитию всероссийского рынка.
Одновременно шло развитие системы монополий. Усиленно велась политика по
славянскому заселению южных окраин.
При Елисавете Петровне были реорганизованы военно-учебные заведения. В
1744 году вышел указ о расширении сети начальных школ. Были открыты первые
в России гимназии: в Москве (1755 год) и в Казани (1758 год). В 1755 году
И.И.Шувалов и М.В.Ломоносов основали Московский университет. В 1756 году в
Санкт-Петербурге открылся общедоступный театр, велась работа по сбору
статистических и географических данных о России.
В царствование Елисаветы Петровны международные позиции Российской
империи значительно укрепились. Русско-шведский военный конфликт закончился
подписанием в 1743 году Абоского мира, по которому России отошла часть
Южной Финляндии. Война за австрийское наследство между прусским королем
Фридрихом II и Марией Терезией при содействии России закончилась победой
Австрии и заключением Ахенского мира (1748 год), обеспечившего Марии
Терезии австрийскую императорскую корону. Россия приняла участие в
Семилетней войне (1756-1763 годы) между Пруссией, с одной стороны, и
Австрией, Францией и Россией, с другой.
Елисавета Петровна скончалась 25 декабря 1761 года на 53 году жизни. Она
похоронена в Петропавловском соборе в Санкт-Петербурге.[2]
Церковное управление при императрице Елисавете Петровне.
По закрытии патриаршества, звание митрополита и архиепископа остались
для немногих. Как отношение архипастырей к св. Синоду стало то же, что было
к патриарху и его Собору, так и взаимные отношения их остались прежние.
Московская епархия до 1742 г. оставалась в ведении Синода, без местного
архипастыря. В 1742 г. императрица Елисавета утвердила определение Синода о
назначении архиепископа в Москву и об открытии трех новых епархий:
петербургской, переясловской и костромской. В 1751-1760 г. восхищенные
кротким правлением покровительницы православия, сербы и болгары охотно с
семействами переселились в южный край России, и таким образом русская
паства умножилась многими тысячами православных чад, так что впоследствии
образовалась для них особая славянская епархия. В 1753 г. в ведении Синода
было 30 епархий, и в 28 из них считалось 18,070 приходских церквей.[3]
Страшное время бироновщины кончилось с восшествием на престол Елисаветы
Петровны, которое и в духовенстве, и в народе встречено было общим
восторгом. Проповеданное слово с церковных кафедр прославляло новую
государыню, как спасительницу России от иноплеменного ига,
восстановительницу православия и народности. Всем были известны ее русский
характер, чисто русское благочестие, любовь к духовенству, духовным книгам
и проповедям, к богослужению и благолепию церковной обрядности. Такой же
осталась она и на престоле - ездила на богомолья, в Троицкую лавру ходила
раз пешком, соблюдала все посты, делала пожертвования по монастырям и
церквам. Ее духовник протоиерей Феодор Дубянский был важной силой при
дворе. Православно-церковного направления был и самый близкий к ней
вельможа, Алексей Григорьевич Разумовский, родом из простых малороссов.
Началось возвращение из заточений и ссылок всех страдальцев бироновского
времени. Из известных нам лиц до этого счастья дожили Лев Юрлов, М.
Родышевский и Игнатий Смола (скончавшийся, впрочем, всего через месяц по
воцарении Елисаветы); прочие уже умерли. Феофилакт тоже скончался в 1741 г.
еще при правительнице Анне Леопольдовне, восстановленный в своем сане всего
за 4 месяца до кончины. В 1742 г. Елисавета издала весьма важный общий
указ, которым первоначальный суд над духовными лицами был предоставлен Св.
Синоду и по политическим оговорам. Сам Св. Синод, вместе с Сенатом доселе
подчиненный сначала верховному совету, потом кабинету министров, был
восстановлен с упразднением последнего в своем прежнем достоинстве высшего
административного места с титулом "правительствующего." Ободренные
благочестием Елисаветы, члены Синода Амвросий Юшкевич Новгородский
(преемник Феофана) и Арсений Мацеевич Ростовский, один из энергичнейших
архиереев того времени, оба малороссы, подали доклад, в котором писали, что
если государыне не угодно будет прямо восстановить патриаршество, то пусть
бы она, по крайней мере, дала Синоду президента и самый Синод, как церковно-
правительствующий, устроила из одних архиереев без архимандритов и
протопопов, упразднила бы при нем и должность обер-прокурора с коллегией
экономии, ибо он носит титул Святейшего и есть правительство духовное, в
котором светским лицам и делать нечего. Но Елисавета, объявившая все законы
Петра своими, не согласилась на такую реформу, согласилась только на
возвращение духовенству его имений и на подчинение коллегии экономии
Синоду. B Синод назначен был даже особенно строгий обер-прокурор, князь Я.
Шаховский, крепкий ревнитель государственного интереса и всякой законности.
Из оставшихся после него "Записок" о своей жизни видно, что такой человек
был особенно нужен тогда в Синоде, где в прошлые царствования порядки были
расстроены и дела сильно запущены. Он рассказывает в этих записках о том,
как часто приходилось ему сталкиваться с членами Синода по вопросам об
излишних расходах вотчинных сумм, о незаконном увеличении жалованья членов,
о наказании духовных лиц за проступки, которых, из опасения соблазна, Св.
Синод старался не обнаруживать, как трудно было ему отстаивать свои
представления вследствие постоянного заступления за членов Синода сильных
лиц - Дубянского и Разумовского, но как иногда силой этих лиц, их властным
вмешательством в синодальные дела приходилось тяготиться самим же членам и
как он в этих случаях должен был выручать их из тяжелого положения своим
смелым представительством и прямым разъяснением дел пред императрицей.[4]
Освобождение от кошмара бироновщины, может быть, ни одним сословием, ни
одним сектором государственной машины не переживалось с таким торжеством и
энтузиазмом, как православным духовенством. Распечатанные уста всегда
законопослушной и долготерпеливой иерархии зазвучали с высоты кафедр
перед толпами народа с такой смелостью и откровенным обличением пережитых
кошмаров, как это бывает только под пером публицистов на другой день после
революций. Вот, например, что говорил и печатал ректор Московской
Духовной академии Кирилл Флоринский. «Доселе дремахом, а ныне увидехом, что
Остерман и Миних с своим сонмищем влезли в Россію, яка эмиссаріи
дьявольскіе имже, попустившу Богу, богатство, слава и честь желанная
приключишася. Сія бо им обетова сатана, да под видом министерства и
вернаго услуженія государству Россійскому, еже первейшее и дражайшее
всего в Россіи, правоверіе и благочестіе не точію превратят, но и до корня
истребят”.[5]
Часто по своей инициативе императрица давала распоряжения Синоду через
своего духовника, протоиерея Федора Дубянского. Он возымел большое влияние,
стал одним из временщиков церковных, но, к счастью, дружественных Церкви.
Другом духовенства был также и вышедший в графы Алексей Григорьевич
Разумовский. По словам А. Васильчикова, Разумовский, “презренный в
младенчестве духовенством, возросший под его крылом, смотрел на служителей
Церкви с чувством самой искренней и глубокой благодарности и был предан им
всем своим честным и любящим сердцем”. После тайного регулярного
браковенчания с Елисаветой влияние его сделалось вполне объяснимым:
“Разумовский не любил вмешиваться в государственные дела, но, говорит
биограф Разумовского, ”было два вопроса, которые его задевали за живое. Для
них он забывал и природную лень, и отвращение от дел и смело выступал
вперед, не опасаясь докучать государыне”. На первом месте стоял для него
вопрос жизни Церкви и духовенства. Такая близкая связь Синода с верховной
властью не позволяла развиться вновь восстановленной функции обер-прокурора
в духе петровского контроля.
При Елисавете в число членов Синода призывается знаменитый южнорусс
Арсений Мацеевич, проведенный на пост митрополита Ростовского. По инерции
от прежнего петровского и аннинского времени еще продолжалась как бы
монополия епископских кафедр для уроженцев и выучеников Киевской школы. Но
с Елисаветой, несмотря на роль Разумовского, начался быстрый перелом в этом
вопросе. Хотя южнорусские архиереи при Елисавете и были все противниками
феофановского времени и добрыми русскими консерваторами, но все же сам
собой произошел перелом. Прежде всего, отпала крайняя нужда искать школьно
подготовленных богословов только в Киевщине. Размножались и подымались
скромные еще, но все же растущие, особенно в двух столицах, духовные школы,
с традиционной еще латинской закваской. Отталкиваясь от феофановщины и
вдохновляясь старорусским духом Елисаветы, русское духовенство отбросило
традицию киевских дипломов для архиерейства. Елисавета подписала в 1754 г.
указ: “Чтобы Синод представлял на должности архиереев и архимандритов не
одних малороссиян, но и из природных великороссиян”. Иерархия быстро
наполнилась великороссами. Они же, как показал опыт, психологически
оказались для духа и целей оформившегося в ХІІІ в. императорского режима и
наиболее родственными, толерантными сотрудниками государственной власти и
ее экономических и просветительных реформах. Южноруссы этой перемене
духовной атмосферы остались более чуждыми и, при всех их церковных
добродетелях, явили пример отсталости и негибкости. Жертвой этого духовно-
культурного перелома и явился митрополит Арсений Мацеевич.[6]
Священномученик АРСЕНИЙ (Мацеевич; 1697 – 1722 г.г.), Митрополит Ростовский
При имп. Елисавете оно увеличилось открытием епархий Московской и
Петербургской и через выделение из бывшей патриаршей области нескольких
новых епархий, и к 1764 г. дошло до 29.[7]
Органы епархиального управления долгое время оставались прежние.
Коллегиальная форма, которая придана была Петром высшему церковному
управлению, в епархиальное управление была перенесена только с 1744 г,
когда вместо архиерейских приказов в епархиях приказано было учредить
консистории, существовавшие раньше только в южнорусских епархиях. С этого
же времени коллегиальные учреждения стали заводиться и в епархиальных
округах под именем духовных правлений.[8]
В 1723 г. Духовный приказ бывшей патриаршей епархии преобразован был в
дикастерию; состав дикастерии определен был по новому коллегиальному
порядку из определенного числа присутствующих членов с равным правом голоса
и из канцелярий. По типу дикастерии стали преобразовываться духовные
приказы и в епархиях. Указом св. Синода 1744 г. Московская дикастерия
переименованна была в Московскую духовную консисторию с распространением
такого названия на подобные учреждения и в епархиях.[9]
Благочестивая Елисавета Петровна опять отдала церковные вотчины в руки
духовенства, но к концу своего царствования и она стала доходить до
секуляризационных соображений. На одной конференции Синода и Сената в 1757
г. она определила положение вопроса о церковных вотчинах весьма
выразительно, заметив, что духовные учреждения, "не имея власти употреблять
свои доходы инако, как только на положенные штатом расходы, суетное себе
делают затруднение управлением вотчин," и собиралась составить об них новые
распоряжения, но не успела сделать этого до самой своей кончины.[10]
Елисаветенский Синод, пополняясь новыми лицами, почти исключительно
епископами, принял следующий вид. Лидером был в нем великоросс, архиеп.
Новгородский Димитрий (Сеченов). Затем: архиеп. Санкт-Петербургский
Вениамин (Григорович), псковский епископ, славившийся своим
проповедническим красноречием, Гедеон (Криновский), крутицкий архтепископ
Амвросий (Зертис-Каменский), Палладий Рязанский, Порфирий (Крайский)
Коломенский и архимандрит троице-сергиевский Лаврений.
По счастливой случайности, фигура Елисаветинского обер-прокурора в
Синоде кн. Я.П. Шаховского предстает перед нами в очень живых, даже
наглядных чертах, благодаря тому, что он оставил нам о себе свои мемуары.
Прежний генерал-прокурор фельдмаршал Трубецкой, стремясь присвоить себе,
право выдвижения кандидатов в обер-прокуроры Синода, поспешил представить и
получить назначение в обер-прокурора кн. Шаховского.
Шаховской сумел осветить положение императрице, и она намеренно
подчеркнула свою волю и приказала Шаховскому лично принимать от нее все
указы и словесные распоряжения по синодскому ведомству и делать ей доклады
по делам Синода без всякого посредства. Огромная роль обер-прокурора в
Страницы: 1, 2, 3
