чрезвычайным мерам. Широко раскинулись сети тайного политического сыска.
Весь уклад жизни подвергался строгой регламентации. По самым ничтожным
поводам людей хватали, сажали в тюрьмы, ссылали в Сибирь, били кнутом.
Тяжелее всех чувствовала гнет павловского режима армия. Была
восстановлена старая прусская форма: волосы солдат поливали квасом,
посыпали мукою и давали засохнуть мучной корке на голове; сзади к голове
привязывали железный прут в пол-аршина для устройства косы, на висках
приделывали войлочные букли. В службе завелась назойливая, мерт-г.ящая
мелочность. Оторванная пуговица у одного из солдат могла свести к нулю
отлично проведенные маневры.
«Солдат есть простой механизм, артикулом предусмотренный», — такова
была установка Павла I.
Трудно было найти более резкие противоположности, более различные
системы, чем те, которые насаждались Суворовым в Тульчине и Павлом в
Петербурге. Сосуществование их было невозможно. Они неминуемо должны были
столкнуться.
Суворов сразу занял непримиримую позицию по отношению к <прусским
затеям». Реформы Румянцева, Потемкина, его собственная сорокалетняя
деятельность — все шло насмарку. Русская армия отбрасывалась на
полстолетия назад, живой дух в ней подменялся мертвым, механическим
послушанием; боевая подготовка — шагистикой; национальные особенности —
слепой подражательностью прусским образцам. Суворов по-прежнему обращал
внимание не столько на мелочи службы и плацпарадность, сколько на боевую
выучку солдат и офицеров, на то, чтобы войска были тепло и удобно одеты и
сытно накормлены. Павел полагал, что солдат не должен мыслить. Суворов
пуще всего ненавидел слепое подчинение. Павел хотел внедрить прусские
порядки — Суворов отстаивал жизненность и превосходство национальных
русских военных обычаев. Павел относился к солдатам, как к своего рода
бездушным манекенам, — Суворов уважал в каждом солдате его человеческое
достоинство.
Найти общую почву тут было невозможно.
Деспотический император поступил в своей обычной манере: он решил
покарать и запугать непокорного фельдмаршала. В феврале 1797 г. Суворов
был уволен в отставку и вскоре после этого сослан в принадлежавшее ему
отдаленное поместье Кончанское (Новгородской губернии), под надзор
местных властей. Там опальный фельдмаршал прожил два года. 20
Павел I всячески преследовал его. Имя Суворова вытравлялось из армии;
идеи его подвергались гонению.
Павел все ждал, что старый фельдмаршал принесет повинную. При всем
своем сумасбродстве он понимал, какое неблагоприятное впечатление
производит ссылка Суворова не только в России, но и за границей. Видя
вокруг лишь покорность и поклонение, Павел не сомневался, что и старик-
фельдмаршал скоро уступит и если не присоединит прямо своего голоса к
хору восхвалений, то выразит хотя бы согласие вернуться в ряды армии на
вторые роли.
Но время шло, а Суворов не сдавался.
Передовые люди тогдашнего русского общества с восхищением следили за
неравной борьбой опального фельдмаршала с деспотическим монархом. Г. Р.
Державин писал по этому поводу:
Смотри, как в ясный день, как в буре
Суворов тверд, велик всегда.
Ступай за ним — небес в лазуре
Еще горит его звезда!
Хотя Павел I и держал Суворова в ссылке, но мнения кончанского
отшельника живо его интересовали. Обдумывая план войны с Францией, он
подослал к Суворову генерала Прево де-Люмиана, в упор поставившего вопрос
о возможной войне с Францией. Суворов продиктовал в кратких чертах план
кампании, суть которого сводилась к следующему: оставить два
обсервационных корпуса у Страсбурга и Люксембурга, идти, сражаясь, к
Парижу, не теряя времени и не разбрасывая сил в осадах. Конечно,
бесталанные военные советники Павла I отвергали этот смелый, чисто
суворовский план.
Бездеятельность и одиночество угнетали Суворова. К упадку духа
присоединилось физическое недомогание. Сказывались полученные им шесть
ран: в декабре 1798 года Суворов жаловался, что «левая сторона, более
изувеченная, уже пять дней немеет, а больше месяца назад был без движения
во всем корпусе».
Казалось, старый фельдмаршал уже сыграл свою роль на жизненной сцене.
Но вдруг в феврале 1799 года Суворов получил императорский рескрипт:
Павел звал его в Италию — командовать русско-австрийскими армиями,
действовавшими против французов.
На полях Италии.
В конце 1798 года Россия иступил;» п составившуюся антн-французскую
коалицию (Англия, Австрия, Турция, Неаполитанское королевство).
Русский флот под командой адмирала Ф. Ф. Ушакова отплыл и Средиземное
море и занял Ионические острой;). Одновременно было приказано снарядить
двадцатитысячный корпус под начальством генерала Розенберга и двинуть его
и Вену для присоединения к авс1рннской армии.
Встал вопрос, кого назначить главнокомандующим соединенными русско-
австрийскими силами? Глава английского правительства Питт выдвинул
кандидатуру Суворова. Австрийцы поддержали это предложение и обратились к
Павлу, прося послать полководца, «коего мужество и подвиги служили бы
ручательством в успехе великого дела».
Польщенный просьбой иностранных правительств, Павел I послал ссыльному
фельдмаршалу упомянутый выше официальный рескрипт, приложив к нему
частное письмо с просьбой забыть обиду и принять предложение.
Суворов немедленно выехал в Петербург. Там он был «строчен с почетом
императором и с энтузиазмом всей армией. В начале марта он уже был на
пути в Вену.
Павел I обещал, что над Суворовым не будет на этот раз никакой опеки.
Престарелый полководец решил с самого начала отстаивать обещанную ему
независимость в ведении военных операций. Приехав в Вену, он отказался
сообщить австрийцам свой план кампании, а получив план австрийского
командования, просто перечеркнул его. Он всячески подчеркивал желание
сохранить полную самостоятельность, игнорируя настойчивые поползновения
австрийского командования навязать ему свой бездарный план.
Разработанный самим Суворовым план кампании против могущественного
противника отличался исключительной глубиной и целеустремленностью и
может служить прекрасным образцом его стратегии. Австрийский император
ставил перед ним задачу обезопасить австрийские владения в Италии и
территорию самой Австрии. По Суворов смотрел на эту задачу иначе: как на
необходимый нсргый этап борьбы, как на подготовку решительного удара,
который должен перенести военные действия к берегам Сены. Суворов имел в
виду в дальнейшем организовать общее наступление на Францию.
Наступление в Италии должно было отвлечь силы неприятеля из Швейцарии и
из долины Рейна и тем содействовать активности союзников на этих театрах
войны.
Первое сражение с французской армией, во главе которой стоял генерал
Шерер, произошло в конце апреля 1799 года на берегу реки Адды. Суворов,
форсируя реку на широком фронте, приказал наводить мосты на флангах, а
затем неожиданно для неприятеля были наведены мосты в центре, и, прежде
чем французы, оттянувшие свои, силы на фланги, успели опомниться, русская
конница форсировала реку.
К этому времени стало известно, что Шерер заменен французским
генералом Моро. Противником Суворова оказался энергичный и талантливый
полководец.
— Мало славы было бы разбить шарлатана, — сказал Суворов, имея в виду
Шерера. — Лавры, которые мы похитим у Моро, будут лучше цвести и
зеленеть.
Не давая времени Моро стянуть к месту главной переправы русско-
австрийских войск свои распыленные силы, Суворов вслед за конницей
переправил на противоположный берег реки пехотные полки. Одновременно с
этим по приказанию Суворова была начата переправа войск и на других
участках. Это привело к тому, что французы не только вынуждены были
отступить, но целая дивизия их была отрезана и сложила оружие. Армия
Суворова заняла Турин и Милан.
В июне французы предприняли решительное контрнаступление. Армия
Макдональда шла к Модене, угрожая австрийскому корпусу, осаждавшему
Мантую. В Тортоне она должна была соединиться с другой армией, которой
командовал Моро.
Обе эти армии насчитывали свыше 50 тысяч человек.
Суворов же мог использовать для активных действий всего 25—27 тысяч,
так как, несмотря на его требование, австрийцы отказались снять хотя бы
один полк из-под Мантуп. Неравенство сил Суворова не испугало. Стремясь
разбить неприятельские армии поодиночке, он пошел навстречу Макдональду.
Однако еще до появления русских войск французы атаковали авангардный
австрийский отряд генерала Отта, расположенный подле Сан-Джиовано.
Несмотря на упорное сопротивление, отряд Отта находился на краю гибели.
Но в критический момент на поле боя примчался Суворов, приведший с
собой четыре казачьих полка. Начался встречный бой (эта форма боя была
дотоле неизвестна). Французы были оттеснены. За ночь подоспела русская
пехота, сделав необыкновенный переход: 82 километра за 36 часов. Суворов
расстроил планы Макдональда. В 10 часов утра 18 июня — на берегах
высохшей речки Треббии — завязалось кровопролитное сражение. Макдональд
имел (считая подошедшие к нему 19 июня подкрепления) 35 тысяч человек.
Суворов — около 22 тысяч. Был момент, когда даже такой бесстрашный
генерал, как Багратион, докладывал, что держаться больше нельзя. Но
Суворов сам примчался к угрожаемому пункту, и дрогнувшие войска снова
устремились вперед.
К исходу третьего дня боя было получено сообщение, что армия Моро
подходит с тыла и ее разъезды появились уже в близком тылу. По общему
мнению, оставалось только уйти, пока кольцо еще не сомкнулось. Но Суворов
заявил, что не уйдет. «Мы разобьем, — сказал он, — в конце концов
Макдональда, а затем возьмемся за Моро». Он полагал, что Моро не успеет
подойти во-время к армии Макдональда. Его расчет оправдался. Макдональд,
не выдержав огромного напряжения трехдневной битвы, стал отступать.
Отступление перешло в бегство и обошлось армии дороже, чем сражение: за
один день отступления французы потеряли 12 тысяч человек.
Армия Макдональда как реальная военная сила перестала существовать.
Суворов двинулся против Моро. Но тот, узнав, что ему придется сражаться
один на один с Суворовым, не решился на это и также отступил.
В августе французы предприняли новое наступление. Неприятельскими
войсками командовал теперь генерал Жубер, яркий представитель
наступательной тактики. На этот раз Суворов обладал численным
превосходством.
В самом начале сражения Жубер был убит.
Русские повели атаки против неприятельского центра, чтобы заставить
французов израсходовать последние резервы. Добившись этого, Суворов
бросил на правое крыло неприятеля свои резервы и опрокинул его. Моро
пытался организованно отвести свои войска, но было уже поздно — армия его
оказалась разгромленной.
Победой у Нови кампания в Италии была окончена. И вот здесь-то, когда
перед Суворовым открывалась перспектива перенесения войны на французскую
территорию и он уже деятельно вел приготовления к походу на Париж (через
Геную—Ниццу), вдруг прибыло извещение, что австрийцы договорились с
Павлом I о переброске суворовской армии в Швейцарию, а свои войска
намерены вывести оттуда.
Последний поход.
В Швейцарии сложилась трудная обстановка. После эвакуации главных сил
австрийцев там оставались 27-тысячный русский корпус Римского-Корсакова и
три разбросанных австрийских группировки общей численностью до 22 тысяч,
которым угрожала 80-тысячная армия французов, возглавляемая опытным и
энергичным генералом Массена.
Для того чтобы спасти оставленные в Швейцарии войска, Суворову нужно
было, дорожа каждым часом, перевалить через Альпийский хребет.
Между тем русская армия не была готова к трудному горному походу,
особенно тяжелому в связи с приближением осени. Не было горной
артиллерии, специальной обуви и снаряжения, не было даже хорошей карты
нового театра действий.
Суворов избрал трудный, но кратчайший путь через высокогорный перевал
Сен-Готард. Он разделил свои войска, насчитывавшие всего 20 тысяч
человек, на две колонны. Одна была направлена в обход, другая, при
которой остался сам полководец, пошла прямо на Сен-Готард.
На вершине перевала Суворова встретили французы. Обрывистые
обледенелые скалы, глубокие пропасти — этот рельеф местности представлял
значительные трудности даже для простого восхождения армии (с обозом и
артиллерией). В условиях же яростного сопротивления противника, отлично
изучившего местность и использовавшего каждую складку ее для обороны, —
эта задача делалась неимоверно трудной.
Ценой героических усилий русские солдаты два раза выбивали противника
с укрепленных рубежей, но всякий раз французы переходили на новую, еще
более сильную позицию.
Неожиданно над головами французов появились батальоны Багратиона,
посланные Суворовым в обход. Французы поспешно отступили. Победа
досталась дорого, но вход в Швейцарию был открыт.
Суворов повел армию к Альторфу (город на берегу Люцернского озера).
Теперь предстояло самое трудное: пробиться через Урзернское ущелье и
Чортов мост.
Недалеко от Сен-Готарда дорога из Урзернской котловины замыкается
огромными скалами. Через эти скалы прибит длинный узкий туннель
(«Урзериская дыра»). По выходе из туннеля тропинка вьется у подножия
каменных громил и обрывается у берега реки Рейссы. Здесь-то и находился
Чирюи мост — узкая, шаткая арка, перекинутая через пропасть, —
единственный путь на другой берег Рейссы.
Трудно придумать более удобную для обороны, более неприступную
позицию.
Передовая колонна русских ворвалась в туннель, но, встреченная
картечью и пулями, отступила.
Тогда два отряда егерей были отправлены по скалам п обход
неприятельскому отряду, занимавшему выход из Урзернской дыры». Карабкаясь
по совершенно неприступной на вид крутизне, они проделали сложный путь и
появились над головами опешивших французов. Воспользовавшись возникшей в
рядах противника паникой, русские батальоны вновь устремились в туннель и
на этот раз прорвались. Французы были переколоты или сброшены в реку.
Развивая успех, русские войска устремились к Чортову мосту, но тотчас
отхлынули обратно, встреченные сильным огнем.
Тогда Суворов разместил лучших стрелков вдоль берега реки. Укрывшись
за камнями, они вступили в ожесточенную перестрелку с противником. В то
же время несколько батальонов были опять двинуты в обход. Преодолев
неимоверные трудности, они перебрались через бурлящие воды Рейссы к вышли
в тыл французам. В это время началось наступление с фронта. Солдаты
разобрали стоявший на берегу деревянный сарай, притащили доски, связали
их кушаками, перебросили этот импровизированный мостик через пролом
Чортова моста и под сильным обстрелом стали перебираться над бездной на
другой берег.
Вечером 26 сентября авангард Суворова вступил в Альторф. Отсюда, как
утверждали австрийцы, была проложена вдоль Люцернского озера дорога в
Швиц — к ближайшей цели похода. Но, прибыв в Альторф, Суворов установил,
что дороги в Швиц не существовало. Сообщение поддерживалось только водным
путем, но на озере крейсировали неприятельские военные костры.
Швейцарцы сообщили, что в Швиц можно проникнуть через дикий горный
хребет Росшток, но в это время года через него никто не осмеливается
пробираться.
Суворов не колебался. Армия пойдет через Росшток!
27 сентября начался беспримерный переход армии с обозом и артиллерией
по горной троне, по которой карабкались лишь самые отважные охотники за
сернами. Солдаты дрожали от холода, ежеминутно рисковали оступиться н
упасть в бездонные ледяные провалы. Обувь изорвалась, и многие солдаты
шли по снегу босыми. Даже у некоторых генералов подметки были подвязаны
бечевкой. К тому же люди шли голодные, потому что вьюки с провизией
остались далеко позади.
И все-таки армия преодолела все трудности на пути к Швицу и спустилась
в Муттепскую долину. Здесь фельдмаршала ожидало новое тяжелое известие:
Массена атаковал Римского-Корсакова и разбил его наголову. Муттенская
долина окружена неприятелем.
У Суворова осталось немногим больше 15 тысяч человек. Изголодавшиеся,
изнеможенные, в изодранной одежде и обуви, без пищи, без патронов, без
надежды на чью бы то ни было помощь, они должны были устоять против 80-
тысячнок свежей армии Массены. в изобилии снабженной всем необходимым.
Французский командующий не сомневался, что Суворов капитулирует, но он
не знал львиной храбрости русского полководца.
— Не дам костей моих врагам, — твердо сказал Суворов.
Семидесятилетний фельдмаршал был болен, едва держался на ногах, но
переносил все тяготы похода наравне с солдатами.
Вдохновленные Суворовым, русские полны удесятерили свои усилия.
Французы тщетно пытались преградить им путь. Голодные, разутуе,
окруженные врагом, суворовские чудо-богатыри, действуя одними штыками,
проложили себе дорогу, несмотря на почти восьмикратное численное
превосходство французов. Отбрасывая неприятеля и нанося ему тяжелый урон,
они вышли из окружения, перевалили по занесенным снегом тропинкам через
горный хребет Панике и спустились в долину Рейна.
«Этот переход был самым выдающимся из всех современных альпийских
переходов», — сказал Энгельс.
Швейцарский поход явился, венцом военной славы Суворова и торжеством
русского оружия.
Русская армия, очутившаяся в столь тяжелом положении, от вождя до
последнего солдата проявила несокрушимую силу, презрение к опасности и
верность своему знамени.
Сам полководец в донесении Павлу I в следующих словах характеризовал
Швейцарский поход: <Я был отрезан и окружен, ночь и день мы били
противника с фронта и тыла, захватывали у него его орудия... и он понес
потери в четыре раза больше, чем мы. Мы прорвались повсюду, как
победители».
Едва вырвавшись из каменного мешка, Суворов начал лихорадочно
готовиться к новой кампании, но в это время Павел I расторг союз с
Австрией и приказал Суворову двигаться со своими войсками обратно на
родину.
Суворову было присвоено звание генералиссимуса. Но когда он, тяжело
больной, ехал в Петербург, его постигла новая, вдвойне тяжелая вследствие
своей неожиданности, опала.
Болезненно ревнивый к своей власти, Павел не желал переносить рядом с
собой человека, обладавшего таким авторитетом и такой славой, какие
приобрел Суворов после Швейцарского похода. Кроме того, Павел хотел
отделаться от него, чтобы без помех проводить свои пруссификаторскне
реформы.
Больной семидесятилетний полководец не мог вынести этого удара, — 18
мая 1800 года Суворов скончался.
В официальных кругах смерть великого полководца постарались обойти
молчанием, но армия и с нею все лучшее в России были потрясены ею.
Что ты заводишь песню военну,
Флейте подобно, милый снигирь?
С кем мы пойдем войной на Гиенну?
Где теперь вождь наш, где богатырь?
Сильный где, храбрый, быстрый Суворов?
Северны громы во гробе лежат,..
— с тоскою восклицал Державин.
24 мая состоялось погребение Суворова. Тело его похоронено в Александро-
Невской лавре. На каменной плите, под которой покоится прах великого
полководца, вырезаны три простых слова:
ЗДЕСЬ ЛЕЖИТ СУВОРОВ.
Общая характеристика деятельности и значения
Суворова.
Суворов сыграл очень большую роль в истории русского военного
искусства. Созданная им военная система была крупным шагом вперед по
сравнению с господствовавшими тогда воззрениями и как нельзя лучше
отвечала отличительным чертам русской армии XVII века. Построенная по
принципу национальной однородности, что обеспечивало ей высокую моральную
устойчивость, располагавшая многочисленными кадрами солдат, чьи
исключительные боевые качества были признаны всем миром, эта армия была
пригодна для гораздо более решительной стратегии, нежели та, которая
создалась на базе использования наемных солдат. Такая именно армия могла
отвечать требованиям, которые предъявлял к ней Суворов: совершать
«молниелетные» переходы, прямо с марша вступая в бой; атаковать с
сокрушительной энергией преобладающие силы неприятеля и т.д. Она отвечала
и требованиям, вытекавшим из реформ Суворова в области тактики
(применение рассыпного строя, широкое применение колонн, гибкое
маневрирование на поле боя и пр.). Опираясь на превосходные кадры русской
армии, умея реализовать все скрытые в ней возможности, Суворов и добился
своих замечательных побед.
Каковы были исторические обстоятельства, способствовавшие появлению
этого замечательного полководца в крепостнической екатерининской России?
В русском крепостном крестьянстве, из среды которого рекрутировалась
армия, искони жила любовь к своей родной земле, к отечеству. Века борьбы
за национальную независимость воспитали в массе русского народа мощное
национально-патриотическое чувство. Высокий моральный уровень, наряду с
великолепными боевыми качествами русского солдата, делал русскую армию
очень сильной.
Превосходные боевые качества русских солдат приобретали особую силу в
связи с тем, что в часто воевавшей армии накоплялся большой военный опыт
и в среде дворянского офицерства сформировались многочисленные кадры
опытных и умелых командиров.
Общий промышленный и культурный подъем в России, имевший место в
XVIII веке,- и в особенности интенсивное развитие металлургии- подводил
под развитие вооруженной мощи империи материальную базу.
Наконец, нужно учесть большую численность русской армии и ее хорошее
в общем вооружение (особенно артиллерию).
Все эти исторические условия в их совокупности создавали почву для
появления в екатерининской России победоносного полководца, каким и стал
Суворов.
В развитии военного искусства Суворов оставил неизгладимый след. Он
четко сформулировал значение решительности, быстроты, внезапности,
владения инициативой, свежести и гибкости методов ведения боя и блестяще
доказал на практике жизненность этих принципов.
Его полководческое искусство не терпело никакого шаблона, оно было
всегда оригинально. Суворов умел выделять в обстановке каждого боя то
своеобразное, что в ней имелось, и соответственно строить свою тактику.
Подобно Петру I и Румянцеву — и еще в большей мере, чем они, — Суворов
был неукротимым новатором, прокладывавшим новые пути в военном искусстве.
При этом в своем военном творчестве он всегда учитывал конкретные
особенности русской армии как армии, проникнутой национальным духом
великого народа. Эти особенности позволили Суворову коренным образом
пересмотреть общепринятые для того времени взгляды на теорию и практику
военного дела. Военное искусство Суворова покоится на прочной
национальной основе.
Превосходный стратег, замечательный тактик, Суворов был одновременно
замечательным военным воспитателем. Его методика обучения войск сохраняет
в некоторых частях свою актуальность и поныне.
Значение Суворова для русского военного искусства не исчерпывается
победами, одержанными им при жизни. В продолжение своей многолетней
военной деятельности он воспитал первоклассные кадры высшего офицерства.
Воспитанные им полководцы заняли крупнейшее место в истории Отечественной
войны 1812 года (Багратион, Милорадович, Платов и другие). Под сильным
влиянием Суворова сформировалось и замечательное военное дарование
Кутузова.
Суворов был горячим патриотом, самоотверженно отдававшим родине все
свои силы. «Горжусь, что я россиянин»,—неоднократно говорил он, Нередко
он приводил слова Петра I:«Природа произвела Россию только одну. Она
соперницы не имеет».
Суворов твердо верил в то, что при умелом руководстве русские солдаты
являются лучшими в мире. Он был убежден, что ни одна армия не может
сравниться с русской по своим боевым качествам. Задачи, которые он ставил
перед своими войсками, были исключительно трудны, но всякий раз они бывали
блестяще разрешены. Армия отвечала своему полководцу такой же безграничной
верой в него, в его воинское дарование и горячую, самоотверженную любовь к
родине. Солдаты знали, что Суворов всегда заботится о них, что в бою он
ведет их кратчайшим путем к победе, что ради этой победы он готов без
колебаний отдать свою жизнь - и это сознание укрепляло их храбрость и
мужество, вселяло в них уверенность в собственных силах.
Эти качества Суворова были особенно ценны в век крепостничества, когда
многие дворяне-офицеры склонны были помыкать солдатами. Суворов видел в
солдате патриота, он требовал, чтобы в солдате уважали человека и воина, —
эти взгляды он завещал своим последователям (в первую очередь М. И.
Кутузову), и они являются его великой исторической заслугой.
Суворов и современность. Суворовские традиции в Советской Армии
Военные заветы Суворова представляют собою кладезь богатейших идей,
развитых на практике рукою великого мастера. Многие из них сохраняют свое
значение и по настоящее время.
Недаром, когда в 1918 году была издана — за подписями В. И. Ленина и Я. М.
Свердлова — первая служебная книжка красноармейца, в ней были помещены
отдельные положе-1 пня из суворовской «Науки побеждать». Например:
Солдату надлежит быть здоровому, храброму, твердому и правдивому.
Всякий воин должен понимать свой маневр.
Тяжело в ученье — легко в походе, легко в ученье — тяжело в походе.
Стреляй редко, да метко; штыком коли крепко.
Где пройдет олень, там пройдет и солдат,
Три поенных искусства: первое — глазомер, второе — быстрота, третье —
натиск.
Ученье — свет, неученье — тьма. Дело мастера боится. Послушание,
обучение, дисциплина, чистота, здоровье, опрятность, бодрость, смелость,
храбрость — победа!
Негоден тот солдат, кто отвечает «не могу знать», проклятое «не могу
знать», от немогузнайки много-много беды.
Руководители Советского государства хранили суворовские традиции еще
на заре строительства Красной Армии. Образ Суворова, как олицетворение
мужества и русского воинского искусства, высоко чтим в памяти
советского народа. В 1942 году Президиум Верховного Совета СССР
постановил учредить орден Суворова трех степеней, являющийся одной из
самых высоких наград за боевые подвиги генералов и офицеров. В августе
1943 года было вынесено постановление об организации закрытых военных
училищ, имеющих целью дать воспитанникам общее среднее образование и
вместе с тем подготовить их к военной службе в офицерском звании. То
обстоятельство, что этим училищам присвоено имя великого русского
полководца, имеет глубокий смысл. Оно подчеркивает, как чтит Советская
Армия суворовские военные традиции.
Разумеется, машинный характер современной войны значительно отличается
от того характера, который носила война в мануфактурный период, в XVIII
веке. С другой стороны, и советское полководческое искусство,
основывающееся на глубоком марксистско-ленинском понимании политических и
стратегических закономерностей, имеет перед собою неизмеримо большие
возможности, чем 150 лет назад, в суворовскую эпоху.
Как указал товарищ Булганин, «...советская военная наука впитала все
лучшее, что дало военное искусство в прошлом...». Она преемственно
заимствует все лучшее и, критически перерабатывая, включает в единую
систему советского военного творчества.
В особенности это относится к Суворову - самому выдающемуся среди
замечательных русских полководцев. Несмотря на совершенно иные условия
современной войны, многое в суворовском наследии поныне сохранило свою
актуальность, достойно тщательного изучения и подражания. Живут в военных
преданиях и гордые суворовские традиции.
Высшим признанием этого служат слова, произнесенные товарищем Сталиным
в речи 7 ноября 1941 года на военном параде в Москве: «Пусть вдохновляет
вас в этой воине мужественный образ наших великих предков...», и среди
них товарищ Сталин назвал Александра Суворова.
Отечественное военное искусство, для которого так много сделал
Суворов, в наши дни поднято до сияющих высот гением великого Сталина.
Товарищ Сталин, обобщив и критически переработав псе накопленное военным
искусством, создал передовую сойотскую военную науку — сталинскую науку
побеждать.
Во всем своем блеске советская военная наука предстал в сражениях
победоносной Великой Отечественном войны под водительством величайшего
полководца Генералиссимуса Советского Союза товарища Сталина.
-----------------------
Министерство образования РФ
Рязанская государственная радиотехническая академия
Кафедра ИиК
РЕФЕРАТ ПО ИСТОРИИ:
«А.В.СУВОРОВ – ВЕЛИКИЙ РУССКИЙ ПОЛКОВОДЕЦ»
Выполнил: ст. I курса гр. 316
Позднышев А.А.
Рязань 2004
Страницы: 1, 2, 3
