Значит, родовым объектом преступлений против личности будут выступать именно те общественные отношения из числа регулируемых уголовным законодательством России, которые обеспечивают наиболее важные права и свободы любого человека без исключения, т.е. независимо от его вменяемости, гражданства и т.д. Указанные права получили свое нормативное закрепление в Конституции Российской Федерации и Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации.
Однако следует признать, что большинство ученых, интересующихся настоящей проблемой (С. В. Бородин,[61] Н. И. Ветров,[62] Т. О. Кашаева,[63] М. И. Ковалев и Н. А. Ныркова,[64] А. И. Коробеев,[65] Г. М. Миньковский,[66] Я. Л. Прохоров, М. Л. Прохорова,[67] О. Ф. Шишов[68]) с такой позицией категорически не согласны и в свою очередь считают, что родовым объектом этих преступлений выступают непосредственно сами права и интересы человека.
В связи с чем следует, видимо, еще раз повторить, что вне некоторой совокупности общественных отношений, без наличия конкретно закрепленного в нормативном плане контрагентальных сторон все основные права и свободы любого человека являются всего лишь юридической фикцией и реально осуществляться не могут.
Ряд авторов (А. Б. Мельниченко, С. Н. Радачинский,[69] Э. Ф. Побегайло[70]) в свою очередь считают, что «родовым объектом таких преступлений являются общественные отношения, обеспечивающие безопасность личности».[71]
В соответствии со ст. 1 Федерального закона Российской Федерации от 5 марта 1992 г. «О безопасности» под безопасностью следует понимать «состояние защищенности жизненно важных интересов личности, общества и государства от внешних и внутренних угроз. Жизненно важные интересы (есть) совокупность потребностей, удовлетворение которых надежно обеспечивает существование и возможность прогрессивного развития личности, общества и государства».
Вследствие чего следует признать, что ограничивать родовой объект этих преступлений только общественными отношениями, обеспечивающими безопасность личности, т.е. состояние защищенности ее жизненно важных интересов, значит существенно ограничивать диапазон возможности регулирования уголовным правом тех общественных отношений, которые обеспечивают любого без исключения человека набором конкретных прав и свобод, предусмотренных высшим законодательным актом России.
Подводя итог моему исследованию, следует предложить российскому законодателю внести определенные изменения в действующее уголовное законодательство, в частности полностью отказаться от использования тер- мина «личность», заменив его термином «человек», раздел 7 УК РФ переименовать, в качестве названия которого использовать название «Преступления против основных прав и свобод человека».
Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью (ст. 111 УК РФ) – наиболее опасное преступление из числа преступлений против здоровья. Законом оно отнесено к категории тяжких преступлений, а при наличии особо отягчающих обстоятельств – особо тяжких преступлений (ст. 15 УК РФ). Повышенная общественная опасность этого преступления заключается в тяжести самого деяния, наступивших последствиях и, наконец, в распространенности таких деяний. Совершая данное преступление, субъект посягает на одно из самых ценных достоинств личности – ее здоровье, причиняя порой непоправимый урон: лишая трудоспособности, делая инвалидом, прекращая тем самым профессиональную карьеру, нередко все это приводит к смерти. В динамике преступности умышленное причинение тяжкого вреда здоровью человека занимает доминирующее место.
Непосредственным объектом данного преступления является здоровье другого человека. Эта точка зрения на объект умышленного причинения тяжкого вреда здоровью является превалирующей в литературе. Однако имеется и иное мнение, что «непосредственный объект может быть определен как анатомическая целостность тела человека и правильное функционирование его тканей и органов».[72]
Авторы этой позиции отошли от общепризнанного понимания объекта в литературе, в законе, наконец, в Правилах судебно-медицинской экспертизы тяжести вреда здоровью от 10 декабря 1996 г. № 407, взамен они предложили то же самое – здоровье, только по- иному его определили. Столь «оригинальное» определение объекта преступления имеет и определенную некорректность. Ведь вред здоровью может быть причинен и без нарушения анатомической целостности тела, а правильное функционирование тканей и органов может быть нарушено и до причинения вреда здоровью преступными действиями. Анатомическая целостность тела может быть не нарушена, ткани и органы функционируют, человек даже не испытывает физической боли, а вред здоровью причинен путем введения, например, наркотических средств или иных веществ или воздействия гипнозом. Получается, что те признаки, на которые указывают авторы этой позиции, не пострадали, а вред здоровью причинен. Отсюда правильнее определять непосредственный объект тяжкого вреда здоровью как здоровье другого человека.
Объективная сторона рассматриваемого преступления состоит в противоправном причинении тяжкого вреда здоровью другого человека. Объективную сторону образуют: а) общественно опасное деяние (действие или бездействие); б) преступное последствие в виде причинения тяжкого вреда здоровью человека; в) причинная связь между деянием и указанным преступным последствием.
Действия виновного выражаются в механическом, физическом, химическом и тому подобном воздействии либо в психическом воздействии на потерпевшего. Тяжкий вред здоровью человека может быть причинен и путем бездействия, если виновный не совершает определенных действий, которые он должен был и мог совершить в отношении другого человека, что влечет причинение вреда его здоровью.
Понятие тяжкого вреда здоровью характеризуется множеством признаков, указанных в диспозиции ч. 1 ст. 111 УК РФ. Наличие хотя бы одного из рассматриваемых далее признаков дает основания для признания причиненного вреда здоровью тяжким.
По делам данной категории обязательно проведение судебно-медицинской экспертизы.
Как известно, действующее уголовное законодательство России устанавливает три категории причинения вреда здоровью человека: тяжкий вред, вред средней тяжести и легкий вред. В силу того, что признаки, характеризующие тот или иной вред, подробно изложены в юридической и судебно-медицинской литературе,[73] а также прокомментированы в Правилах, нет необходимости подробно останавливаться на них в настоящей статье, тем более что большинство из них для исследования требуют специальных медицинских познаний. Укажем лишь на некоторые проблемы квалификации.
В части 1 ст.111 УК РФ при перечислении видов тяжкого вреда здоровью опасный для жизни вред поставлен на первое место. Это обусловлено: с криминологической позиции – его подавляющей распространенностью в социально-криминальной практике среди всех видов тяжкого вреда здоровью, с медицинской позиции – его многочисленными разновидностями, с уголовно-правовой позиции – его наибольшей степенью опасности по сравнению с другими разновидностями тяжкого вреда здоровью, поскольку его причинение представляет опасность для жизни.
Следует заметить, что в литературе (как юридической, так и судебно-медицинской) в течение длительного времени не было единого мнения по вопросу о том, как понимать опасность вреда, причиняемого здоровью, для жизни и какие повреждения следует относить к опасным для жизни.[74]
Некоторые авторы считали, что степень тяжести и опасности вреда здоровью следует определять на основании его состояния после причинения вреда, так как вообще не существует неопасного для здоровья вреда,[75] а общее состояние здоровья следует оценивать по последствиям перенесенной или не перенесенной болезни.[76] Представляется, что отмеченные криминалисты попросту смешивали понятия «опасность вреда здоровью для жизни» и «исход повреждения», что вряд ли оправдано.
Иную позицию занимал А.С. Никифоров, утверждавший, что «вред должен признаваться как опасный для жизни и, следовательно, тяжкий – при наличии причинной связи между нанесенным вредом здоровью и возникшей на его основе опасностью для жизни» и что «при этом несущественно, был ли вред здоровью опасным в момент его причинения или опасность проявилась во время последовавшей за этим болезни, оставило ли такое повреждение после себя стойкую утрату здоровья или не оставило».[77] Аналогичной точки зрения придерживались и другие ученые.[78]
Существовал и еще один, весьма своеобразный, подход, состоявший в том, что опасность вреда для жизни должна определяться характером орудия, которым было нанесено повреждение, а также средствами и способом действия преступника.[79]
В настоящее время большинство криминалистов справедливо полагают, что опасность для жизни потерпевшего устанавливается исключительно на момент причинения тяжкого вреда здоровью, независимо от его дальнейших последствий. При этом предотвращение смертельного исхода в результате своевременного оказания медицинской помощи (доврачебной (первой), неквалифицированной, квалифицированной), специфики организма потерпевшего (например, повышенной стойкости к поражающим факторам вследствие отсутствия заболеваний) или по иным причинам не изменяет оценку вреда здоровью как опасного для жизни. Аналогичную позицию занимает судебная практика.
Важно подчеркнуть, что тяжкий вред здоровью, опасный для жизни, в уголовном законе только назван, но не определен, в связи с чем относится к категории бланкетных признаков. Его содержание раскрывается в п.30, подп.31.1, 31.2 п.31, подп.32.1-32.18 п.32, п.33-34, подп.35.1-35.9 п.35 Правил.
По моему мнению, в ч. 1 ст. 111 УК РФ бланкетность данного признака – тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни, – объясняется невозможностью приведения и перечисления всех разновидностей данного вреда в диспозиции указанной нормы ввиду сложившейся уголовно-законодательной техники.
На основании п.30 Правил «опасным для жизни вредом здоровью могут быть как телесные повреждения, так и заболевания и патологические состояния», т.е. указанный вред здоровью дифференцируется на телесные повреждения, заболевания и патологические состояния.
Телесные повреждения, именуемые далее термином «повреждения», регламентируются п.31, подп.31.1, 31.2, п.32, подп.32.1 – 32.18 и п.33 Правил, а заболевания и патологические состояния – п.34, 35, подп.35.1-35.9 Правил.
Согласно п.31 Правил опасными для жизни повреждениями являются: повреждения, которые по своему характеру создают угрозу для жизни потерпевшего и могут привести его к смерти (31.1); повреждения, вызвавшие развитие угрожающего жизни состояния, возникновение которого не имеет случайного характера (31.2).
Перечень повреждений первой группы содержится в подп.32.1-32.18 п.32 Правил. В соответствии с ним к первой группе опасных для жизни повреждений относятся: проникающие ранения черепа, в том числе и без повреждений головного мозга (32.1); открытые и закрытые переломы костей свода и основания черепа, за исключением переломов костей лицевого скелета и изолированной трещины только наружной пластинки свода черепа (32.2); ушиб головного мозга тяжелой степени; ушиб головного мозга средней степени при наличии симптомов поражения стволового отдела (32.3); проникающие ранения позвоночника, в том числе и без повреждения спинного мозга (32.4); переломы-вывихи и переломы тел или двухсторонние переломы дуг шейных позвонков, а также односторонние переломы дуг I и II шейных позвонков, в том числе и без нарушения функции спинного мозга (32.5); вывихи (в том числе подвывихи) шейных позвонков (32.6); закрытые повреждения шейного отдела спинного мозга (32.7); перелом или перелом-вывих одного или нескольких грудных или поясничных позвонков с нарушением функции спинного мозга (32.8); ранения, проникающие в просвет глотки, гортани, трахеи, пищевода, а также повреждения щитовидной и виточковой железы (32.9); ранения грудной клетки, проникающие в плевральную полость, полость перикарда или в клетчатку средостения, в том числе и без повреждений внутренних органов (32.10); ранения живота, проникающие в полость брюшины (32.11); ранения, проникающие в полость мочевого пузыря или кишечника (за исключением нижней трети прямой кишки) (32.12); открытые ранения органов забрюшинного пространства (почек, надпочечников, поджелудочной железы) (32.13); разрыв внутреннего органа грудной или брюшной полостей, или полости таза, или забрюшинного пространства, или разрыв диафрагмы, или разрыв предстательной железы, или разрыв мочеточника, или разрыв перепончатой части мочеиспускательного канала (32.14); двусторонние переломы заднего полукольца таза с разрывом повздошно-крестцового сочленения и нарушением непрерывности тазового кольца, или двойные переломы тазового кольца в передней и задней части с нарушением его непрерывности (32.15); открытые переломы длинных трубчатых костей – плечевой, бедренной и большеберцовой, открытые повреждения тазобедренного и коленного суставов (32.16); повреждение крупного кровеносного сосуда: аорты, сонной (общей, внутренней, наружной), подключичной, плечевой, бедренной артерий или сопровождающих их вен (32.17); термические ожоги III – IV степени с площадью поражения, превышающей 15% поверхности тела; ожоги III степени более 20% поверхности тела; ожоги II степени, превышающие 30% поверхности тела (32.18).
В пункте 33 Правил указано, что «ко второй группе опасных для жизни относятся повреждения, если они повлекли за собой угрожающее жизни состояние».
«Опасным для жизни являются также заболевания или патологические состояния, возникшие в результате воздействия различных внешних факторов и закономерного осложняющиеся угрожающим жизни состоянием, или сами представляющие угрозу для жизни человека» (п.34 Правил).
Правила содержат и перечень угрожающих жизни состояний (п.35). К таковым относятся: шок тяжелой степени (III – IV степени) различной этиологии (35.1); кома различной этиологии (35.2); массивная кровопотеря (35.3); острая сердечная или сосудистая недостаточность, коллаж, тяжелая степень нарушения мозгового кровообращения (35.4); острая почечная или острая печеночная недостаточность (35.5); острая дыхательная недостаточность тяжелой степени (35.6); гнойно-септические состояния (35.7); расстройства регионального и органного кровообращения, приводящие к инфаркту внутренних органов, гангрене конечностей, эмболии (газовой и жировой) сосудов головного мозга, тромбоэмболии (35.8); сочетание угрожающих жизни состояний (35.9).
Приведенные перечни, содержащиеся в подп.32.1-32.18 и 35.1-35.9 Правил, включают значительное число разновидностей соответственно телесных повреждений, опасных для жизни, и состояний, угрожающих жизни. При этом у практических работников правоохранительных органов, осуществляющих раскрытие преступлений против здоровья человека и расследование уголовных дел об этих преступлениях, существует потребность на основании первоначальных сведений, поступающих из медицинских учреждений, в которые доставлены потерпевшие, до проведения судебной экспертизы самостоятельно распознавать вред здоровью как тяжкий, опасный для жизни. Поэтому представляется целесообразным разработать относительно обобщенные, доступные для восприятия лицами, не имеющими специального медицинского образования, перечни указанных повреждений и состояний. Это можно осуществить посредством классификации разновидностей указанных повреждений и состояний по группам на основании такого критерия, как характер телесного повреждения, опасного для жизни, и состояния, угрожающего жизни.
Руководствуясь этим критерием, следует, по моему мнению, разновидности тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни, объединить в следующие группы:
1) проникающие ранения черепа (подп.32.1 Правил), позвоночника (32.4), глотки, гортани, трахеи, пищевода (32.9), грудной клетки (32.10), живота (32.11), мочевого пузыря или кишечника (32.12), почек, надпочечников, поджелудочной железы (32.13);
2) переломы костей свода и основания черепа (32.2), позвоночника или дуг I и II позвонков (32.5), грудных или поясничных позвонков (32.8), двусторонние заднего полукольца таза, двойные тазового кольца в передней и задней части (32.15), открытые длинных трубчатых костей – плечевой, бедренной и большеберцовой (32.16);
3) ушибы головного мозга тяжелой или средней степени (32.3);
4) вывихи, в том числе переломы-вывихи и подвывихи, шейных позвонков (32.5, 32.6);
5) повреждения закрытые шейного отдела спинного мозга (32.7), щитовидной и вилочковой железы (32.9), открытые тазобедренного и коленного суставов (32.16), крупного кровеносного сосуда (32.17);
6) разрывы внутренних органов (32.14);
7) термические ожоги III – IV степени с поражением свыше 15% поверхности тела, ожоги III степени и II степени свыше соответственно 20% и 30% поверхности тела (32.18);
8) шок тяжелой – III-IV – степени (35.1);
9) кома (35.2);
10) массивная кровопотеря (35.3);
11) острая недостаточность – сердечная или сосудистая (35.5), дыхательная тяжелой степени (подп.35.6 Правил);
12) некоторые другие.
Предлагаемый перечень разновидностей телесных повреждений, опасных для жизни, и состояний, угрожающих жизни, не является всеобъемлющим, хотя и охватывает подавляющее большинство их разновидностей. Ознакомленные с ним и опрошенные нами сотрудники органов внутренних дел и прокуратуры положительно оценили его наглядность и полезность для использования и высказались за распространение его в их подразделениях.
Следует заметить, что в упомянутых в Правилах не точно и не в той последовательности, как в уголовном законе (ч.1 ст.111 УК РФ), перечислены судебно-медицинские и несудебно-медицинские квалифицирующие признаки причинения тяжкого вреда здоровью. В них допущена определенная вольность в интерпретации положений одной из важнейших статей уголовного закона, предусматривающей ответственность за преступления против здоровья человека, что следует признать недопустимым. Как представляется, подобное несоответствие должно быть устранено путем корректировки содержания текста и структуры Правил, а также принятия специального федерального закона об основах определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека.
Среди признаков причинения тяжкого вреда здоровью, вызывающих определенные трудности в квалификации, следует в первую очередь назвать потерю зрения и слуха, так как органы зрения и слуха являются парными, и утрата ими функций наполовину (когда один глаз не видит или одно ухо не слышит) может вызывать дискуссии. Дело в том, что, хотя вопрос о квалификации потери зрения на один глаз как нанесения тяжкого вреда здоровью не вызывал особых возражений как в уголовно-правовой, так и в судебно-медицинской литературе,[80] предлагались различные способы его разрешения с точки зрения выбора критерия оценки. В частности, одни считали, что потерю зрения на один глаз следует признавать тяжким вредом по признаку утраты трудоспособности, другие – по признаку неизгладимого обезображения лица (при наличии потери глаза), третьи – по анатомо-патологическому признаку. Аналогичная картина наблюдалась и применительно к потере слуха на одно ухо.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8
