ответил: “Русские крестьяне большею частию принадлежат помещикам; считаю

излишним доказывать унижение и бедствие такого состояния, и потому я дал

обет не увеличивать число этих несчастных и принял за правило не давать

никому в собственность крестьян”.

Это отнюдь не означало, что казенные крестьяне были вполне

гарантированы от перевода их на положение крепостных. В 1810 — 1817 гг. в

связи с тяжелым финансовым положением империи было продано в частные руки

свыше 10 тыс. душ мужского пола крестьян; широко практиковалась сдача

казенных крестьян в аренду частным лицам в Белоруссии и на Правобережной

Украине (к концу царствования Александра в аренде там числилось 350 тыс.

душ). Казенных крестьян закрепощали и другими путями: например, переводили

в удельное ведомство (в разряд удельных крестьян, принадлежавших царской

фамилии), приписывали к казенным заводам и фабрикам, наконец обращали в

создаваемые при Александре I военные поселения (последнее бьыо худшим видом

крепостной зависимости, о чем будет сказано ниже).

О характере мер к смягчению крепостной зависимости крестьян можно

судить и по указу 1801 г. о запрещении публиковать объявления о продаже

крепостных “без земли” (“на своз”), хотя практика таковой продажи не

запрещалась: в публикуемых в официальных изданиях объявлениях теперь

сообщалось, что такой-то крестьянин или крестьянка не “продается”, а

“отдается внаймы”. Указами 1808 — 1809 гг. помещикам запрещалось продавать

крестьян на ярмарках “в розницу” (“с раздроблением семейств”, т. е.

отдельно мужа от жены и детей от родителей), ссылать крестьян по своему

произволу в Сибирь “за маловажные проступки”; помещиков обязывали кормить

своих крестьян в голодные годы. Ничтожные результаты дал и указ 20 февраля

1803 г. о “вольных хлебопашцах”, предусматривавший выкуп крестьян на волю с

землей по обоюдному согласию их с помещиками. Выкупная сумма была настолько

высока и сделки обставлялись такими кабальными условиями, что к концу

царствования Александра дарованным им правом смогли воспользоваться лишь 54

тыс. душ крестьян, что составляло менее 0,5% их общего числа. В 1804 — 1805

гг. был проведен первый этап крестьянской реформы в Латвии и Эстонии. На

этом этапе реформа коснулась “крестьян-дворохозяев”. Они получали личную

свободу без земли, которую должны были арендовать у своих помещиков за

установленные законом феодальные повинности — барщину и оброк. Указом 12

декабря 1801 г. недворянские свободные сословия — купцы, мещане, казенные

крестьяне — получали право покупать землю. Все эти меры Александра I в

принципе не затрагивали прав и привилегий помещиков.

Многие меры Александра I касались просвещения, печати, центрального

управления. В 1804 г. был издан цензурный устав, который считается самым

“либеральным” в истории России XIX века. Устав гласил, что цензура вводится

“не для стеснения свободы мыслить и писать, а единственно для принятия

пристойных мер против злоупотребления оною”. Цензорам рекомендовалось

руководствоваться “благоразумным снисхождением для сочинителя и не быть

придирчивым, толковать места, имеющие двоякий смысл, выгоднейшим для

сочинителя образом, нежели преследовать”. Однако цензорская практика

сводила этя благородные пожелания на нет, а годы усиления реакционного

курса Александра I характеризуются настоящим цензурным террором. И все же

некоторые цензурные послабления в первые годы его царствования нельзя не

отметить; расширялась издательская деятельность, — появился ряд новых

журналов и альманахов, печатались многочисленные переводы.

По инициативе Александра за счет казны были переведены на русский язык

и изданы произведения известных западноевропейских просветителей —

философов, экономистов, социологов, юристов — Адама Смита, Джорджа Бентама,

Чезаре Беккария, Шарля Делольма, Шарля Монтескье. Позже декабристы на

следствии будут постоянно указывать на этих авторов, из произведений

которых они заимствовали “первые вольнодумнические и либеральные мысли”.

Реформа народного образования была проведена в 1803 — 1804 годах.

Отныне в учебные заведения могли быть приняты представители всех сословий.

На низших ступенях училищ обучение было бесплатным, на “казенном коште”

училась часть студентов в университетах. Вводилась преемственность учебных

программ. Низшей ступенью являлось одноклассное приходское училище, второй

— уездное трехклассное училище, третьей — шестиклассная гимназия в

губернском городе. Высшей ступенью был университет, который был поставлен

также во главе учебного округа и должен был обеспечивать гимназии и училища

учебными программами и кадрами учителей из числа воспитанников

университета. Помимо существовавшего с 1755 г. Московского университета, в

1802 — 1804 гг. были открыты еще Дерптский (ныне Тартуский), Виленский,

Казанский и Харьковский, а также на правах университета Петербургский

педагогический институт (преобразован в университет в 1819 г.).

Университеты призваны были готовить кроме учителей для гимназий кадры

чиновников для гражданской службы и специалистов-медиков. Университетам

предоставлялась широкая автономия. К университетам приравнивались

привилегированные средние учебные заведения — Царскосельский (учрежден в

1811 г.) и Демидовский (в 1803 г. в Ярославле) лицеи. Основанием в 1801 г.

Института путей сообщения и в 1804 г. Московского коммерческого училища

было положено начало высшему специальному образованию.

Еще большее значение имели преобразования органов центрального

управления. Все важные законы 1802 — 1812 гг. (а позже, при Николае I)

составлялись или редактировались М. М. Сперанским. Выходец из семьи бедного

сельского священника Владимирской губернии, Сперанский, благодаря своему

выдающемуся уму, энергии и необычайной работоспособности, быстро сделал

блестящую служебную карьеру. Все современники Сперанского и впоследствии

историки отмечали, что никто не мог с таким блеском и строгой логикой

составить доклад, проект закона. Он оказался наиболее подходящей

кандидатурой для разработки преобразований, которые в новых условиях, не

меняя основ феодально-абсолютистского строя, могли бы придать российскому

самодержавию внешние формы конституционной монархии. В конце 1808 г.

Александр I поручил Сперанскому разработку плана государственного

преобразования России, и к октябрю 1809 г. проект под названием “Введение к

уложению государственных законов” был им представлен царю

В своем проекте Сперанский теоретически оправдывает и закрепляет

неравенство сословий, привилегии дворянства и отсутствие политических и

гражданских прав у “народа рабочего”, куда им зачислялись помещичьи

крестьяне, рабочие по найму и домашние слуги. В “среднее состояние”

включались свободные, но непривилегированные сословия (купцы, мещане,

государственные крестьяне), которым предоставлялись “гражданские”, личные и

по имуществу, но не политические (участие в управлении) права. Проект

проводил принцип “разделения властей” — законодательной, исполнительной и

судебной, при независимости судебной власти и ответственности

исполнительной перед законодательной. Эта система давала доступ к

управлению страной дворянству и верхам нарождающейся буржуазии, нисколько

не нарушая абсолютной власти царя.

Александр I признал проект “удовлетворительным и полезным”, однако

проведение его в жизнь встретило сильное противодействие со стороны высших

сановников, считавших его слишком радикальным и “опасным”, и дело свелось к

учреждению в 1810 г. Государственного совета — законосовещательного органа

при императоре. Новый орган, централизуя законодательное дело, обеспечивал

единообразие юридических норм, предотвращая появление противоречий в

законодательных актах, но сама законодательная инициатива и окончательное

утверждение законов оставались всецело прерогативой царя. Члены

Государственного совета не избирались, а назначались императором Сперанский

получил важную должность государственного секретаря — начальника канцелярии

Государственного совета.

1807 — 1812гг. — вершина карьеры Сперанского: он занимал посты товарища

(заместителя) министра юстиции, директора Комиссии составления законов и

Комиссии финляндских дел, ведал подготовкой и проведением финансовых

реформ.

В 1811 г. было обнародовано подготовленное Сперанским “Общее учреждение

министерств”, которое увенчало министерскую реформу, начатую в 1802 г.,

когда старые петровские коллегии были заменены новой европейской формой

высшей исполнительной власти — министерствами. Теперь дела по каждому

ведомству решались не “коллегией” во главе с ее президентом, а единолично

министром, ответственным только перед императором. Если первоначально, по

положению 1802 г., структура и функции министерств еще не были четко

определены, то новый закон 1811 г. строго разграничивал компетенцию

министерств, увеличивал их численность (с 8 до 12), устанавливал принцип

единоначалия и регламентировал взаимоотношения министерств с другими

органами высшего государственного управления — Сенатом, Комитетом министров

и Государственным советом. Реорганизованное таким образом при Александре I

центральное управление просуществовало, с небольшими изменениями, вплоть до

1917 года.

Преобразовательная деятельность Сперанского вызвала недовольство в

реакционных придворных кругах; вокруг него плелись интриги. До Александра I

доходили слухи, муссируемые придворной средой, о “неблаговидных” отзывах о

нем Сперанского. Самолюбивый император почувствовал себя оскорбленным, но

не подавал виду; более того, стал демонстративно оказывать Сперанскому

знаки своей “благосклонности”, а это, как знали по собственному опыту

придворные, служило верным признаком приближавшейся опалы. 1 января 1812 г.

тот был удостоен ордена Александра Невского. А 17 марта 1812 г. он был

вызван на аудиенцию к императору. После двухчасового конфиденциального

разговора Сперанский вышел из кабинета императора “в великом смущении”.

Дома он застал министра полиции А. Д. Балашова с помощником, которые

опечатывали его бумаги. У дома уже стоял возок для отправки Сперанского в

ссылку. Сначала его отправили в Нижний Новгород, но затем по новому доносу

перевели в более далекую ссылку — в Пермь.

Падение Сперанского вызвало в придворных кругах бурю восторга.

Некоторые даже удивлялись “милосердию” царя, не казнившего этого

“преступника, изменника и предателя”. Уверяли, что “этот изверг хотел

возжечь бунт во всей России, дать вольность крестьянам и оружие для

истребления дворян”. Разумеется, все это было чистейшим вздором. Сам

Александр I был убежден в невиновности ссыльного, но решил принести его в

жертву, чтобы погасить растущее недовольство дворянства. Сперанский считал,

что “первой и единственной” причиной его опалы явился слишком смелый план

преобразований.

На следующий день после удаления Сперанского Александр говорил А. Н.

Голицыну: “Если бы у тебя отсекли руку, ты наверно кричал бы и жаловался,

что тебе больно; у меня прошлой ночью отняли Сперанского, а он был моею

правою рукою!” Как вспоминал Голицын, “все это было сказано со слезами на

глазах”. Позже графу К. В. Нессельроде Александр объяснял: “Обстоятельства

заставили меня принести эту жертву общественному мнению”. Через четыре года

Сперанский был “прощен”, назначен сначала пензенским губернатором, а в 1819

г. — генерал-губернатором Сибири, где провел ряд административных реформ. В

1822 г. он был возвращен в Петербург, назначен членом Государственного

совета, получил значительные земельные пожалования. Николай I сначала

относился с подозрением к Сперанскому за его “былые либеральные увлечения”

и за “связи” с декабристами, но после “нашел в нем верного и

исполнительного слугу”. Сперанский был введен в состав Верховного

уголовного суда над декабристами, в котором играл видную роль, провел

кодификацию законов Российской империи, за что был возведен в графское

достоинство.

Начало XIX века в Европе было ознаменовано полосой наполеоновских войн,

в которые были вовлечены все европейские страны и народы, в том числе и

Россия. В 1803 г. началась подготовка Наполеона к вторжению в Англию.

Британское правительство энергично сколачивало новую европейскую коалицию

против Франции, чем помогли и вызывающие действия самого Наполеона. По его

приказу в 1804 г. в Бадене был схвачен и затем расстрелян принадлежавший к

французскому королевскому дому герцог Энгиенский, подозревавшийся в

заговоре против Наполеона. Это событие вызвало взрыв негодования всех

европейских монархов, однако лишь Александр I заявил официальный протест. В

Петербурге был демонстративно объявлен траур, а Наполеону направлена нота

протеста против “пролития венценосной крови”. Наполеон ответил вызывающим

посланием, в котором говорилось, что и в самой России была пролита

“венценосная кровь”, и пусть Александр I позаботится схватить и наказать

убийц своего отца. Это было прозрачное и публичное обвинение самого

Александра.

Военные действия против Франции протекали неудачно для коалиции, в

которую входили Англия, Австрия и Россия. После поражения союзных войск при

Аустерлице 2 декабря 1805 г. Австрия капитулировала и заключила

унизительный мир с Наполеоном. Русские войска были отведены в пределы

России, а в Париже начались русско-французские переговоры о мире. 8 июля

1806 г. был заключен мирный договор между Россией и Францией, однако

Александр I отказался его ратифицировать, и Россия формально продолжала

оставаться в состоянии войны с Францией. Летом 1806 г. Наполеон захватил

Голландию и западногерманские княжества. Осенью образовалась четвертая по

счету коалиция против Франции (Пруссия, Англия, Швеция и Россия), однако

воевать пришлось только Пруссии и России. В начале октября 1806 г. прусские

войска в двух сражениях подверглись полному разгрому. Прусский король

Фридрих-Вильгельм III бежал к границам России. Почти вся Пруссия была

оккупирована французскими войсками. Русской армии пришлось одной в течение

последующих семи месяцев вести упорную борьбу против превосходящих сил

французов.

Наполеону удалось оттеснить русские войска к Неману, но и французская

армия понесла столь значительные потери, что Наполеон не решился тогда

войти в пределы России. 25 июня (7 июля) 1807 г. в Тильзите между Россией и

Францией были заключены мирный и союзный договоры. По настоянию Александра

I Наполеон согласился сохранить самостоятельность Пруссии, хотя территория

ее была сокращена наполовину. Неблагоприятные для России условия

Тильзитского мира и союзного договора вовлекали ее в фарватер политики

Наполеона, ограничивали самостоятельность Александра I в международных

делах, вели к внешнеполитической изоляции. Особенно тяжелые последствия

вызвало присоединение в 1808 г. России к континентальной блокаде Англии,

что причинило существенный ущерб экономике страны, поскольку Англия была ее

главным торговым партнером.

Тильзитский мир наносил серьезный удар по международному престижу

России, уязвлял патриотические чувства русских общественных кругов.

Популярность Александра I резко упала. Поднялся всеобщий ропот. “Вообще

неудовольствие против императора более и более возрастает, — доносил

шведский посол Стединг своему королю, — и на этот счет говорят такие вещи,

что страшно слушать”. По свидетельству русского современника, “от знатного

царедворца до малограмотного писца, от генерала до солдата, все, повинуясь

[царю], роптало с негодованием”. Французский посол в Петербурге герцог Рене

Савари писал: “Видна оппозиция решительно против всего, что делает

император”. В 1807 г. распространялся в списках “Проект обращения”

дворянства к императору с требованием проявлять твердость во

внешнеполитических вопросах. Поговаривали даже о возможности дворцового

переворота и возведении на престол умной и энергичной сестры Александра I

Екатерины Павловны, жившей в Твери. По материалам французского историка

Альбера Вандаля, усердно собирал и распространял слухи о “заговоре” против

русского царя герцог Савари.

Александр внимательно следил за настроением различных кругов и собирал

об этом сведения. Еще в 1805 г., уезжая на войну, он создал Временный

комитет высшей полиции для наблюдения за общественным тлнением, тел среди

публики. После Тильзитского мира этот комитет был преобразован в Комитет

общественной безопасности, которому вменялась в обязанность и перлюстрация

частных писем.

В правящих кругах, однако, прекрасно понимали, что тильзитские

соглашения 1807 г. знаменовали лишь передышку перед новым военным

конфликтом с наполеоновской Францией. “Тильзитский мир для Франции, — писал

Сперанский, — всегда был мир вооруженный. Вероятность новой войны между

Россией и Францией возникла почти вместе с [этим] миром, самый мир заключал

в себе все элементы войны”. Наполеон откровенно заявлял свои притязания на

мировое господство, на пути к которому стояла Россия.

Ни к одной из войн Наполеон не готовился так тщательно, как к походу на

Россию, прекрасно отдавая себе отчет в том, что ему предстоит иметь дело с

серьезным противником. Под ружье он поставил 1200 тыс. солдат. Около 650

тыс., составивших так называемую Большую армию, были двинуты к русским

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5