эскимосов не согласится, как с рассуждениями в корне неправильными. Но

этот читатель всегда будет высоко ценить ту истинную человечность,

которой насквозь пронизана книга Нансена об эскимосах.

Книга Ф. Нансена "Жизнь эскимосов" (1891) на русском языке в сильно

сокращенном переводе О. Поповой выдержала ряд изданий (пятое издание в

1926 г.). Полностью напечатана в Собр. соч. (т. 1, Л., 1937).

За Гренландскую экспедицию Нансен удостоился двух высоких наград.

Шведское общество антропологии и географии вручило ему медаль "Веги" (в

1889 году), а Королевское географическое общество в Лондоне - медаль

Виктории (в 1891 году). Обе эти медали присуждаются только в редких

случаях.

Медаль "Веги" была установлена в Швеции в связи со знаменитым плаванием

"Веги" по Северо-восточному проходу в 1878-1879 гг. под руководством А.

Э. Норденшельда, как высшая международная награда за выдающиеся

географические путешествия. Нансен был шестым по счету путешественником,

удостоенным этой награды. Первые пять - Норденшельд, капитан "Веги",

Паландер, Стенли, Пржевальский и Юнкер.

Приблизительно через полгода по возвращении из Гренландии, осенью 1889

года, Нансен женился на Еве Сарс, дочери знаменитого зоолога М. Сарса.

Сарс Михаэль (1808-1868) - норвежский гидробиолог. Основные его труды

посвящены изучению морских звезд и медуз. Вместе с другими норвежскими

учеными основал издание "Fauna litoralis Norvegiae".

Ева Нансен была выдающейся певицей, пользовавшейся большим успехом, а

также хорошей спортсменкой (в то время спорт отнюдь не был в моде).

Рассказывают, что, сватаясь за Еву, Нансен предупредил ее: "Только мне

надо будет отправиться к Северному полюсу!". Ева не возражала. Когда

Нансен написал об обручении своему спутнику по Гренландской экспедиции

Отто Свердрупу, с которым он не раз беседовал о плане будущей экспедиции

к Северному полюсу, Свердруп ответил: "Всю ночь после этого известия я не

мог уснуть: я был так рад - ведь теперь Северный полюс летит ко всем

чертям!"

На другой день после свадьбы Нансен отправился со своей женой в

путешествие по Европе, во время которого читал лекции о своей

Гренландской экспедиции в Швеции, Германии, Голландии, Англии и Франции.

Вернувшись, он принялся за устройство "домашнего очага". По его указаниям

недалеко от Христиании, в Люсакере, была выстроена небольшая вилла.

Внутреннее устройство комнат и вся обстановка были выдержаны в

древненорвежском стиле. Нансен назвал свою виллу "Готхоб" - по имени

эскимосского селения, в котором ему, пришлось провести целую зиму. Позже,

когда эта вилла оказалась слишком тесной, Нансен по собственному плану

выстроил, также в Люсакере, новый дом, получивший название "Polhogda". Он

высился на берегу фьорда, в живописной лесистой местности. Недалеко

стояла на якоре моторная яхта Нансена -"Veslemoy", на которой он в 1912

году совершил плавание в шпицбергенские воды. Иногда Нансен уходил на

яхту работать - там его не тревожили телефонные звонки и докучливые

посетители. После смерти Нансена "Polhogda" перешел в распоряжение

Академии наук.

Брак Нансена был в полном смысле гармоничным. Интересной иллюстрацией

жизни молодых супругов может служить эпизод о первой совместной встрече

Нового года, рассказанный Нансеном однажды за ужином (Нансен был вообще

превосходный рассказчик).

"Это было как раз накануне Нового года, в 1890 году. Ева и я поехали в

горы немного проветриться и вот - решили взобраться на гору Hope, на

самую вершину, конечно. Переночевали мы в Ольберге, с утра что-то

заленились и выбрались со двора только около полудня. Сначала мы не

очень спешили, вот день-то и прошел. Трудненько добраться до вершины и

летом, а зимой, когда дни короче, и вовсе надо было приналечь, да

приналечь, чтобы дойти туда засветло. Снегу было масса, а проводника с

нами не было. Наконец, подъем стал так крут, что пришлось снять лыжи и

тащить их на плечах. Самый последний участок был уже совсем плох. Надо

было шаг за шагом вырубать ступеньки лыжной палкой. Я шел впереди, Ева

за мной, и каждый шаг вперед, как писала в сочинении одна девочка,

стоил двух шагов назад. Но все-таки вершины мы достигли!

Была уже ночь, мы шли безостановочно и не ели. Но провизии у нас было

с собой вдоволь - смесь сыра с пеммиканом. И вот мы принялись за нее в

темноте.

(- Благодарите судьбу, что вас не угощают сегодня этой смесью! -

прервала здесь рассказчика его жена).

И вот мы сидели вдвоем на сугробе на самой вершине Hope, на высоте

эдак 5000 футов над уровнем моря. Мороз щипал нам щеки, мрак все

сгущался. Пора было отправиться в путь. Мы ринулись вперед, в ночную

тьму; я впереди, Ева за мной. Вихрем неслись мы по горам и скалам.

Вдруг мне пришлось остановиться и крикнуть Еве. Скат стал слишком

крутым для лыж, и оставалось одно: сесть да катиться на собственных

полозьях. Такой способ спуска отзывается на брюках, но зато он вернее

- особенно в темноте.

Понеслись. Ветер свистал в ушах, а снег так и колол их - нельзя ведь

сказать, чтобы была оттепель. Вдруг, в самый разгар нашего спуска, у

меня слетела с головы шапка. Пришлось мгновенно затормозить. Далеко

вверху что-то чернело. Я добрался туда ползком, цап рукой и - ударился

о камень. Так шапка где-нибудь дальше. А! вот она! Цап - и опять рукой

о камень. Потом, куда ни посмотри - все шапки да шапки, а только хочу

схватить да надеть - опять камень. Камень вместо хлеба - худое дело,

но и камень вместо шапки не лучше. Нечего делать, пришлось пуститься

дальше без шапки.

Последней миле просто не было конца, но брюки еще держались, и

пришлось им выдержать до конца. Время от времени мы пользовались

лыжами. Вдруг опять стало так круто, что пришлось остановиться. И во-

время - перед самым обрывом. Того, что называется направлением, для

нас не существовало; мы знали только одно, что надо спускаться.

Наконец, я нашел русло реки. Надо, впрочем, сознаться, что русло реки

- неважный спуск для лыж, особенно во тьме, на пустой желудок и

тяжелую совесть. В сущности это было ведь непростительным легкомыслием

- мы рисковали жизнью. Но просто невероятно, как иногда выпутываешься;

в конце концов мы благополучно миновали и русло.

Выбравшись на дорогу, мы почувствовали себя совсем хорошо. Брели,

брели, набрели на хижину. Мне она показалась очень милой и уютной, но

Ева нашла ее гадкой. Теперь она уже привередничала и спешила дальше.

Женщины всегда так.

Долго мы шли еще, пока, наконец, не дошли до двора звонаря в долине

Эгге. Пришлось разбудить хозяев. Звонарь скорчил ужасную гримасу,

когда узнал, что мы свалились к ним с вершины Hope.

Ева на этот раз оказалась не особенно взыскательной насчет ночлега.

Едва она успела опуститься на стул, как тут же и заснула.

- Парнишка твой, кажется, заморился! - сказал звонарь. На Еве был

серый лыжный костюм - короткая юбка и штаны. - Это моя жена, - сказал

я. Вот смеху-то было!

- Ай, ай, ай! Таскать с собой жену на вершину Hope в ночь под Новый

год!

Но тут подали поесть, и как только Ева пронюхала, что здесь не пахнет

сыром с пеммиканом, - она живо проснулась.

После того мы отдыхали у звонаря три дня. Да, вот вам и прогулка на

Hope в ночь под Новый год! По-моему, это была славная прогулка, не

знаю, что скажет Ева..."

От Евы у Нансена было пять детей: трое мальчиков и две девочки. В честь

своей первой дочери - Лив - Нансен назвал один из островов Белой Земли

(группа островов на северо-востоке Земли Франца-Иосифа), а рядом лежащий

остров был им назван островом Евы. Экспедицией на цеппелине в 1931 году

было, впрочем, выяснено, что острова Лив и Ева соединены перешейком,

представляя, следовательно, один остров. На советских картах этот остров

носит теперь название Евалив. Нансен посвятил жене свою лучшую книгу -

описание экспедиции на "Фраме" ("Ей, которая дала имя кораблю и имела

мужество ожидать"). Ева Нансен скончалась в 1907 году. В 1919 году Нансен

женился вторично, на Зигрун Мунте.

По возвращении из Гренландии Нансен занимал скромную должность хранителя

зоотомического кабинета при университете в Христиании. В это время он

весь ушел в разработку плана и подготовку задуманной им большой

экспедиции в центральную часть Полярного бассейна. План этой экспедиции

был весьма необычен и вместе с тем гениально прост. Еще в 1884 году

профессором Моном была опубликована статья о находке у юго-западных

берегов Гренландии предметов экспедиции на "Жаннетте" ^, затонувшей, как

известно, в 1881 году к северо-востоку от Новосибирских островов.

Экспедиция на "Жаннетте" под командованием лейтенанта американского флота

Джорджа Де Лонга была снаряжена издателем газеты "Нью-Йорк Геральд"

Беннетом для отыскания Северо-восточного прохода. Покинула Сан-Франциско

в июле 1879 г. Через несколько дней после прохода Берингова пролива,

вблизи о-ва Геральда была затерта льдами и унесена на северо-запад. Во

время дрейфа открыла о-ва Жаннетты, Генриетты и Беннета (объединяются

ныне в архипелаг Де Лонга). 13 июня 1881 г. судно было раздавлено льдами

на 77° 15' с. ш. Экипаж перешел по льду на Новосибирские острова и оттуда

на материк. Де Лонг и большинство экипажа во время этого перехода

погибли.

Обнаружение этих предметов у берегов Гренландии Мон объяснил

существованием в Полярном бассейне течения, которое идет от Новосибирских

островов к Гренландии. Этой статьей Нансен заинтересовался необычайно.

Ведь и он сам, плавая на "Викинге", находил неоспоримые доказательства

существования этого течения. И у Нансена молнией блеснула мысль: это

течение можно использовать для достижения центральной части Арктики!

Сразу перед ним предстал план новой экспедиции, по оригинальности и

смелости не имевшей равных в истории полярных исследований. Вмерзнуть на

судне во льды и предоставить себя полярному течению! "С помощью этого

течения проникнуть в ту область, которую тщетно пытались достигнуть все

те, кто раньше шел против течения. Если попытаться работать заодно с

силами природы, а не против них, то мы найдем вернейший и легчайший

способ достичь полюса". Такова была мысль Нансена.

Впрочем, достижение полюса Нансен не считал обязательным, и во всяком

случае не это должно было явиться главной целью экспедиции. "Мы

отправляемся не для того, чтобы отыскать математическую точку,

составляющую северный конец земной оси; достижение этой точки само по

себе малоценно, но чтобы произвести наблюдения в обширной неисследованной

части земного шара, окружающей полюс", - писал Нансен.

В начале 1890 года, когда план экспедиции на дрейфующем судне

окончательно созрел, Нансен доложил его Норвежскому географическому

обществу. Норвежский народ тогда уже крепко верил в своего героя, и план

Нансена, несмотря на его новизну и смелость, был встречен сочувственно.

Нансен сумел возбудить энтузиазм своего народа к задуманному делу.

Однако совершенно иное отношение встретил проект Нансена за рубежом.

Когда Нансен выступил в 1892 году в Географическом обществе в Лондоне, то

против его плана ополчились почти все виднейшие полярные авторитеты.

"Чистое безумие", "проект бессмысленного самоубийства" - такова была

единодушная оценка выдвинутого Нансеном плана. В мировой печати появилось

более двухсот статей, в самой резкой форме осуждавших проект Нансена.

Несмотря на это, на родине решили поддержать Нансена, и экспедиция его

вскоре приняла характер большого национального дела. Стортинг ассигновал

на экспедицию 200 000 крон, а позже еще 80 000 крон. Большие суммы

поступали также от частных лиц.

В России проект Нансена встретил самое благожелательное отношение и

поддержку. Главное Гидрографическое управление по просьбе Географического

общества выслало Нансену все изданные в России карты северных морей.

Секретарь Геогр. о-ва А. В. Григорьев направил ему записку о населенных

пунктах на северном побережье Сибири. Адмирал С. О. Макаров сообщил

сведения о температурах воды в Беринговом проливе и прилегающей части

Ледовитого океана. Известный полярный исследователь Э. В. Толль совершил

труднейший поход на Новосибирские о-ва для устройства там складов на

случай аварии "Фрама" (См. стр. 82-83)

Для осуществления плана Нансена требовалось, конечно, совершенно

особенное судно, ибо обыкновенному кораблю грозила неминуемая опасность

быть раздавленным льдом. Нансен полагал, что если придать обводам корабля

яйцевидную форму, то судно при сжатии льдов будет выпираться наружу.

Постройку корабля Нансен поручил одному из лучших норвежских

судостроителей Колину Арчеру. 25 октября 1892 года судно было спущено на

воду. Этот первый и решающий этап гениально задуманной экспедиции

профессор Г. Ретциус описывает так:

"Тысячи людей собрались вокруг верфи Колина Арчера, тысячи

вскарабкались на окружающие горы. На подмостки, устроенные около носа

корабля, поднимается Фритьоф Нансен с женой. Она подходит к носу

корабля, сильным ударом разбивает о него бутылку с шампанским и

говорит громким и ясным голосом: "Фрам имя ему". В ту же минуту на

флагштоке взвивается флаг с именем корабля-белые буквы на красном

поле. Быстро обрубают все канаты и подпорки, и большое тяжелое судно

начинает скользить по наклону сперва медленно, потом все быстрее и

быстрее. Минуты, когда "Фрам", приветствуемый салютами орудий и

раскатами "ура", спустился на воду, захватили всех своей

торжественностью".

"Фрам" по-норвежски значит "вперед"

Плавание "Фрама" протекало почти в точности так, как это было

предусмотрено Нансеном. В июле 1893 года экспедиция покинула Норвегию, а

22 сентября, к северу от Новосибирских островов, в северной широте 78°50'

и восточной долготе 133°30' судно пришвартовалось к большой льдине.

Отсюда начался небывалый трансарктический дрейф. Как и предполагал

Нансен, судно вместе со льдами понесло на северо-запад. Однако скорость

дрейфа оказалась очень небольшой, и, кроме того, дрейф происходил

значительно южнее, чем рассчитывал Нансен. Наиболее северная точка,

достигнутая "Фрамом" во время его дрейфа (15 ноября 1895 года), лежала на

широте 85°56'N (при долготе 66°31'Е). Севернее этой точки после "Фрама"

побывало только одно судно - "Седов" в 1938 году.

Когда Нансен убедился в том, что судно через полюс или вблизи него не

пронесет, ему пришла смелая мысль попытаться достичь полюса по пловучим

льдам с помощью собачьих упряжек. В марте 1895 года Нансен в

сопровождении Я. Иохансена покинул корабль, который в это время находился

на северной широте 84°05' и восточной долготе 101°35'. Достигнув

параллели 86°14' и поставив этим рекорд*, путники были вынуждены

повернуть обратно.

До этого самая северная широта, достигнутая человеком, составляла 83°24'.

Этот рекорд поставил в 1882 году участник экспедиции Грили лейтенант

Локвуд.

Через три месяца Нансену и Нохансену удалось добраться до Земли Франца-

Иосифа, где они зазимовали в выстроенной из камней хижине. Эта зимовка

Нансена, во время которой он вел жизнь настоящего Робинзона, является

ярким примером того, как мужество и умение приспособляться к суровым

условиям Арктики позволяют человеку выйти победителем даже в

исключительно тяжелых обстоятельствах.

Летом 1896 года Нансен неожиданно встретился на Земле Франца-Иосифа с

английской экспедицией Джексона, на судне которой "Windward" он и

вернулся 13 августа в Вардё, пробыв в Арктике три года. Ровно через

неделю в Норвегию вернулся и "Фрам", блестяще закончивший свой

исторический дрейф. Когда Нансену подали телеграмму с извещением о

прибытии "Фрама", он был совершенно потрясен этой радостной вестью. "У

меня точно сдавило горло, и я мог только сказать: "Фрам" вернулся. Это

было точно волшебная сказка".

Возвращение Нансена и "Фрама" вылилось в Норвегии в настоящий

национальный праздник. В столице торжества продолжались пять дней подряд.

Когда знаменитый норвежский писатель Бьёрнстерне-Бьёрнсон впервые прочел

в газетах о возвращении Нансена и его героических делах, он воскликнул:

"Это вам не бочка с водкой для одурманивания народа!". Сейчас же по

возвращении Нансена в Норвегии был учрежден "фонд Нансена", на средства

которого должны были производиться научные исследования и печататься

научные работы.

Уже в первые дни средства этого фонда, собранные путем подписки,

составили 1/4 миллиона крон, а к 1932 году они увеличились до 7 миллионов

крон.

В научном отношении экспедиция на "Фраме" дала исключительно богатую

жатву, впервые раскрыв природу центральной части Арктики. Вместо

предполагавшегося мелководного моря или суши Нансен нашел здесь глубокое

Страницы: 1, 2, 3, 4