4)       Действия – последний элемент мировоззрения определяет поведение в соответствии с другими элементами, иными словами в данном случае мы имеем дело с практикой жизни человека в рамкам определенного мировоззрения. Каким образом принимать верное решение, к чему стремиться в жизни, что плохо и хорошо и др. вопросы характеризуют данную область.

Таким образом, мировоззрение составляет суть жизни человека, определяет его взгляд на мир, на самого себя, на все вокруг – игнорировать мировоззрение в герменевтике, значит допустить большую ошибку. Мировоззрение должно быть учтено не только при исследовании первоначального намерения автора текста, но и при чтении его современным человеком[60].

Для примера того, каким образом мы исследуем мировоззрение, рассмотрим иудейское мировоззрение времени служения Христа.

-          историей в данном случае несомненно является как истории из Библии, в которых говорится об особом отношении Бога к Израилю; излагается история народа, его взлеты и падения, так и события так называемого «межзаветного периода».

-          вопросы и ответы в данном контексте исходят из истории – кто мы? Мы – Израиль, избранный народ Божий; где мы? В святой земле, которую унаследовали от Бога; почему все не так, как должно быть? Потому что нами правят язычники, а не истинный потомок Давида; какова решение данной проблемы? Бог пошлет своего Мессию.

-          символами можно назвать такие значительные вещи как храм, территория (земля), Тора (Закон), расовая идентичность.

-          действия: особые праздники, изучение и соблюдение Закона.

3. Определение общего исторического и культурного контекста.

а) Личность автора в историческом и культурном контексте.

Применяя информацию полученную при рассмотрении сути истории и культуры, можно отметить тот факт, что текст трудно, а иногда и невозможно понять без знания того, кем был его автор. Но здесь возникает много разных проблем – (1) многие книги Писания или анонимны, или приписываются определенным авторам на основании традиции, а не исследования текста или истории; (2) текст, как правило, дает нам мало информации о том, кто его написал; (3) древние традиции, связанные с написанием книг во многом отличаются от современных (использование известных имен, редакция текста, коллективное авторство и т.д.). Иными словами, чаще всего мы имеем немного информации об авторе, но несмотря на это, мы должны помнить о том, что при создании каждой книги имеется какая-то цель ее написания, подразумевается некоторая аудитория, и, что самое главное, книга создается в определенный исторический период. От того к какому историческому периоду мы относим книгу напрямую зависит ее понимание и истолкование. Предположим если согласится с мнением, что вторая часть книги Пророка Исайи была написана после Вавилонского изгнания, то тогда и понимание этой части меняется, а следовательно меняется и истолкование.

Определением авторства занимается библейское богословие, которое на основании каких-то аргументов пытается определить автора книги, или проверить ее авторство, если автор указан традицией. Споры относительно авторства тех или иных книг (Пятикнижье, Второе послание Петра, Послание к евреям и др[61].) ведутся именно потому, что от того, кто считается автором книги во многом зависит ее истолкование.

б) Аудитория в историческом и культурном контексте.

Хотя не все книги Писания писались для четко определенной группы людей, они всегда имели так называемую «целевую аудиторию», то есть некую группу предполагаемых читателей. От того, знаем ли мы кем именно являлись читатели текст также многое зависит. Например, считается, что послание к Евреям было написано к некой группе евреев (возможно священников), которые обратились в христианство, но не найдя там того, к чему привыкли в иудаизме думали о возвращении к прежней религии. Таким образом становится понятным постоянное сравнение основных символов христианства и иудейства, а также сложный текст Евр. 6:4-6 может быть истолкован как предостережение, а не как изложения учения о невозможности вернуться к вере после отпадения.

Полезнее всего помнить об аудитории при чтении Пятикнижья или исторических книг ВЗ, реже всего мы вспоминаем о том, что и эти книги были написаны для определенной аудитории, с определенной целью. К примеру, вряд ли можно назвать книги Царств просто описанием истории Израиля, гораздо больше внимания уделяется Давиду и его потомкам, а также характеристике царей с точки зрения их религиозной праведности.

Для того, чтобы понять важность рассмотрения аудитории в нашем исследовании текста, необходимо, прежде всего, пересмотреть наше учение о Библии  - если мы верим в то, что Библия была продиктована Богом от начала и до конца, то тогда всякое исследование истории или ссылка на автора или аудиторию не имеют смысла, Библия перестает быть исторической книгой и становится книгой сакральной. Если же Писание описывает действительные события, если оно представляет собой собрание книг написанных реальными авторами реальным читателям, то знание о них чрезвычайно важно для его понимания и истолкования.

в) «Историко-культурная ситуация» – мир «вокруг» автора и читателя.

То, что мы станем называть «историко-культурной ситуацией» отличается от «историко-культурного контекста» тем, что контекст напрямую соотносится с текстом, ситуация же лишь косвенно или никак не относится к тексту. Иными словами мы может говорить о каких-то обычаях или традициях, связанных с бракосочетанием в древности, но эта информация не обязательно будет полезной для нас при чтении конкретной истории о браке в Кане Галилейской. Для чего же необходима «историко-культурная ситуация»? Она помогает «погрузиться» в тот мир в котором была написана книга, что бы не говорили о понятности и близости нам многих текстов Писания именно непонятные или неприемлемые тексты (убийство младенцев, истребление всей семьи за грех одного и т.д.) показывают нашу удаленность от «историко-культурной ситуации» текста.  

Г) «Герменевтическая проблема» современного богословия (Р. Бультманн).

Может ли случиться так, что текст, значение которого было обусловлено конкретной «историко-культурной ситуацией» прошлого становится непонятным или плохо понятным современному читателю? Можем ли мы сказать, что некоторые понятия древности настолько обусловлены принадлежностью к определенной культуре, что для их адекватной передачи современному человеку необходимо их полное переосмысление и истолкование.

Рассмотрим фразу -  «Христос есть жертва за грехи всех людей» - что необходимо знать для того, чтобы понять, что имеется в виду под этой фразой? По крайней мере все, что касается древней системы жертвоприношений и понимания греха и прощения греха. Современный человек может узнать лишь внешнюю информацию о этих областях древней жизни, но не может до конца понять «внутренне», так как жертвоприношения давно перестали быть частью обычной жизни. То же самое можно сказать и о понятии «грех» – мы имеем в виду многое, когда употребляем это слово, но как быть уверенным в том, что мы имеем в виду тоже, что и первые христиане? Итак, если во фразе не ясны основные понятия, то как же объяснить ее суть для современного читателя? Именно в этом заключается «герменевтическая проблема», которая стоит в центре современной герменевтики, прежде всего благодаря Рудольфу Бультманну.

Р. Бультманн в своем программном эссе «Новый Завет и мифология» впервые предпринимает попытку истолковать Новый Завет с точки зрения современности, то есть изложить учение НЗ на языке, понятном современному читателю – попытка эта оценивается по разному, в основном критически, но все отмечают, что эта попытка была указанием на то направление, которым должно следовать современное богословие, если оно хочет оставаться понятным. Итак, перед нами «герменевтическая проблема» – необходимость перевести на язык современности массу древних религиозных понятий так, чтобы они не потеряли своей сути и значимости, и были понятны современному человеку.

4. Воссоздание первоначальной ситуации написания текста.

Для иллюстрации воссоздания первоначальной ситуации, учитывая наше обычно большое внимание к Новому Завету, возьмем книгу Второзаконие. Проанализируем основные составляющие историко-культурной ситуации, и посмотрим каким образом нижеуказанная информация помогает нам при чтении и истолковании книги.

а) Личность автора.

б) Время написания.

в) Место написания.

г) Адресат.

д) Цель написания.

V. Грамматический анализ.

1. Контекстуальный анализ.

А) Определение понятия «контекст».

Прежде чем перейти к рассмотрению понятия «контекст», скажем, что принято рассматривать три основные черты литературного произведения – композиция, жанр и стиль. Композиция текста указывает на то, каким образом различные части текста соединены вместе – «телеологическая структура произведения искусства как система целых и частей»[62]; жанр указывает на наличие особых литературных приемов, использование которых ведет к появлению эссе, статей, рассказов, стихотворений и др. – «динамика формы в то же время и динамика мысли»[63]; стиль работы указывает на индивидуальность автора в создании литературного произведения. Контекстуальный анализ рассматривает положение текста в целом произведении, поэтому соотносится с исследованием композиции литературного произведения.

Словом «контекст» принято обозначать все то, что находится вокруг изучаемого текста, как в прямом, так и в переносном смысле. Для того, чтобы увидеть, что контекст тесно связан с текстом, нужно просто посмотреть взаимоотношение этих понятий. Текст – от латинского «textus», ткань, связь – по определению нечто составное, то есть отдельное слово мы обычно не называем текстом, а раз текст состоит из частей, то эти части находятся в некотором отношении друг к другу, образуя связь, ткань из слов. Термин «контекст» тесно связан с термином «текст», так как само его название определено через последний, являясь как бы продолжением ткани текста. Ясно, что некоторый текст, будучи помещенным в разные контексты будет разное значение, следовательно не только контекст связан с текстом, но и текст определяется через контекст. Перед нами пара взаимозависимых понятий, рассмотрение которых может помочь понять необходимость контекстуального анализа.

Обсудив ранее историко-культурный контекст, остановимся сейчас на литературном контексте. Говоря об истории герменевтики, стоит вспомнить, что именно протестантская герменевтика, приняв для изучения Библии методы классической филологии, обратила внимание на необходимость изучения контекста. Сегодня, называя наш метод историко-грамматическим, мы также уделяем внимание библейскому тексту именно как литературному тексту, то есть некой структуре слов, предложений, смысловых отрывков. Именно такое восприятие книг Библии побуждает нас к контекстуальному анализу, воспринимай мы Писание как магическую книгу, упавшую с неба, то и различные литературные ее характеристики волновали бы нас в последнюю очередь.

Фраза: «Вы вырвали это из контекста!» стала в нашей обычной речи почти магической, она может означать все что угодно - «я не понимаю то, о чем идет речь», «я не согласен с Вашей точкой зрения, а так как я не могу ее опровергнуть, то лучше скажу про контекст» и т.д. К сожалению, довольно редко эта фраза употребляется действительно к месту. В чем причина такого частого нарушения с точки зрения толкования как вырывание фраз из контекста? Причина, по моему, скорее богословская, чем литературная, ведь никому не придет в голову вырывать из контекста фразы различных героев художественной литературы, почему же мы так часто вырываем из контекста библейские стихи? Потому что мы и не считаем тексты Библии текстами! Для нас они все что угодно, но не литература, не осмысленный текст. Всякий раз читая Библии, мы чего-то хотим от нее, мы чего-то ожидаем так, как будто бы это некая магическая книга, не случайно, что такое отношение доводит до совершенно «логического» с такой точки зрения вывода - «Библия - это Бог на земле». Великое преимущество книг Библии перед книгами других религий заключается не только в том, что они являются Словом от Бога, но и в том, что это Божие Слово изложено при помощи слов человека, то есть на самом обычном языке.

Еще одной причиной столь частой ссылки на контекст является постоянное стремление богословов обосновать при помощи библейских текстов те или иные свои убеждения. Как известно из истории богословия, практически всем еретическим учениям прекрасно удавалось обосновать свои учения при помощи библейских текстов. К сожалению, часто и мы поступаем не лучше, заранее имею некое богословское положение, подтверждение которому желаем найти на страницах Писания, вместо того, чтобы тщательно вслушиваться в то, что Бог хочет сказать нам через авторов Библии.

Для понимания важность контекста для понимания текста приведем пример:

«Мы говорим, например: «человек идет». «Идет» означает здесь, по-видимому, просто «шагает». Но когда мы говорим «весна идет», то уже ни о каком шагании не возникает никакого представления, а речь здесь – скорее, о наступлении в данном случае времени года. В таком выражении, как «жизнь идет», уже нет никаких представлений ни о шагании, ни о наступлении, а скорее о прохождении. Мы здесь говорим, что жизнь проходит, что она временная, неустойчивая и вот-вот кончится. В таком выражении, как «в Москве сейчас идет фестиваль молодежи», этой мысли о временности или об окончании вовсе не имеется, а имеется просто указание на известного рода общественный процесс. Таким образом, слово «идет» может указывать и на начало события, и на его процесс, и на его приближающееся окончание. В таком выражении, как «костюм идет к лицу», уже вовсе не мыслится никаких процессов времени,  а мыслится определенного рода эстетическое соотношение. И чем же определяется такое огромное различие в значении одного и того же слова? Исключительно только контекстом»[64]. 

Переходя с рассмотрением контекста к литературному анализу текста, необходимо как и ранее в лекции о истории и культуре, посмотреть на отношение изучения литературы и изучения Библии. Так же как мы говорили о том, что текст нельзя «подгонять» под определенное догматическое учение, иными словами, текст имеет право богословски значить то, что он значит, то же самое можно сказать и о лингвистических правах текста[65]. Текст имеет значение как текст, как определенное сочетание слов, фраз, предложений. Изучение Писания не только может, но обязано принимать во внимание текст как литературный текст, то есть использовать достижения лингвистики для анализа текстов. Слово или фраза получают свое значение в определенном литературном контексте, поэтому игнорирование контекста приводит не к пониманию и истолкованию текста, а к его «наполнению» смыслом, который может отсутствовать в предложении. История ранней церкви дает нам пример того, как гностические секты, используя те же самые тексты, что и их оппоненты, совершенно извращали их значение, помещая в контекст своей богословской системы.[66]

Пример текста часто вырываемого из контекста:

Рассмотрим для примера Ефес. 2:8, который часто цитируется в подтверждение учения о спасении по благодати. Если посмотреть на начало послания, то сразу видно, что первая глава отнюдь не заканчивается на 23 стихе, мысль продолжается во второй главе и заканчивается только в 10 стихе общим выводом относительно того, что сделал Бог. Иными словами 8-ой стих представляет собой не отдельную мысль, а вплетенную в рассуждение идею, совсем не главную для данного смыслового отрывка. Вообще, говоря о подобных текстах, которые приводятся в поддержку догм, можно заметить, что желание метко поддержать учение кратким и запоминающимся текстом приводит к тому, что Писание используется лишь в качестве источника подобных «доказательств» и теряет свою целостность как книга. 

Каким же образом избежать ошибок, связанных с неверным толкование текстов, которое мы назвали «вырыванием из контекста»? Для этого необходимо рассмотреть уровни контекста, и разобрать этапы контекстуального анализа текста. 

Б) Различные уровни контекста.

Рассматривая контекст как то, что окружает изучаемый нами текста, мы естественно хотим выделить уровни контекста относительно того как далеко или близко от текста мы берем информацию. Для нас особый интерес будет представлять три уровня контекста - (1) уровень всей книги (или книг автора, если это, например, Павел), (2) уровень смыслового отрывка и (3) уровень ближайшего литературного контекста фразы, предложения или словосочетания. Рассмотрим каждый из этих уровней подробно.

Уровень всей книги. Рассматривая даже небольшой отрывок, необходимо помнить о его месте в целом произведении автора. Контекст всего литературного произведения позволяет увидеть конкретный текст с точки зрения его положения как части некоего целого. Каким образом проанализировать все произведение для того, чтобы понять роль рассматриваемого текста? (1) необходимо обратить внимание на цель и общее содержание произведения, (2) рассмотреть логическое развитие основных мыслей книги, (3) сопоставить различные части книги – введение, основная часть, заключение, вставки, цитаты и др. – и определить место изучаемого текста в общем контексте книги.

В зависимости от того, находится ли изучаемый текст в начале книги или в конце может значительно измениться его роль, а стало быть и его значение. Текст содержащий в себе обсуждение второстепенной мысли автора отличается от того же текста, рассматривающего центральный тезис книги. Если рассматриваемый текст является цитатой, приведенной для подтверждения какого-либо вывода, то его значение изменяется.

Уровень смыслового отрывка. Каждое литературное произведение состоит из смысловых частей, значение каждого отрывка в конце концов влияет на значение всего произведения. Для того, чтобы книги Писания были более доступны для изучения, традиционно текст делится на стихи, главы, смысловые отрывки. Если относительно контекста всей книги мы сказали, что он помогает поместить изучаемый текст в определенное смысловое место книги, то контекст отрывка дает возможность понять текст. При исследовании текста полезно использовать разного рода издания Библии, которые по разному делят текст на смысловые части. То же, что было сказано о большем контексте применимо и к рассмотрению значения текста в контексте некоторой части. Говоря о смысловой части, необходимо помнить о том, что автор развивает какую-то мысль либо на протяжении всей книги, либо в данном отрывке, поэтому задавая вопрос о месте изучаемого текста в развитии мысли, мы помещаем набор высказываний в общую картину аргументации автора.

Пример: Если рассматривать Римл. 4:1-5 то можно видеть, что данный текст продолжает мысль Павла об оправдании по вере, он разъясняет сказанное выше при помощи исторического примера, и вывод сделан на основании всего вышесказанного. Но на этом обсуждение вопроса не заканчивает, далее мы видим как Павел продолжает свою мысль и вновь возвращается к примеру Авраама. Каков же весь смысловой отрывок в данном случае? Вероятнее всего обозначить его как Римл. 3:21-4:25 поскольку речь идет об оправдании по вере, именно в контексте этой смысловой части мы рассматриваем текст.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14