благородной Кунти (которая представляет пылкую способность ученика пробуждать помогающую духовную энергию в своей садхане).

Поклоняющийся, следущий пути медитации, надеясь на полное освобождение, понимает, что он должен уничтожить свои материальные тенденции, потому что они воюют против достижения                  *

превосходных душевных радостей. Но, из-за его долгих    Неохота ученика

родственных отношений с этими тенденциями, он уд-     убивать свои мир-

ручен предстоящей перспективой и описывается, как      ские тенденции

симпатизирующий этим дорогим психологическим

родственникам. Какой смертный не чувствует это нежное сострадание к “я”?!

“Это же я; это же кто я есть!” Но Гита представляет истинное “Я”, душу, предостерегающей стремящегося ученика против симпатии к той части природы, которая противопоставляет себя душе.

            Причина, по которой мало людей стремятся к Богу серьезно, как это делают святые, та, что миллионы верят, что они не могут обойтись без дурных, порождающих страдание, удовольствий. Они находятся в зависимости, как алкоголик от убивающего его вина. Но эти же личности, если захотели бы развить хорошие привычки, сказали бы: «Мы не можем обойтись без радости и мира медитации. Мы сделаемся несчастными сейчас, если должны будем пребывать в нашем старом окружении”.

            Те, кто привязываются к своей материалистической природе, не могут понять, почему производящие наслаждения чувства враждебны радости Духа. “Почему, спрашивают они, чувства были даны человеку, если он не должен наслаждаться ими?” (Этот вопрос, считается, должен сравнять с землей аскета!)

            Метафизическое основание для самоконтроля есть ничто иное, как деловое предложение (торговая сделка), выверенная, чтобы принести величайшее счастье человеку. Также как кто-то должен вложить определенную сумму денег для получения потом большой прибыли, так и ученик приносит в жертву потакание материалистическим наслаждениям, чтобы выиграть чистую радость Духа, открываемую в медитации.

            Человек есть образ Бога; внутри него, как дерево спрятаное в семени, находится скрытое невыраженное блаженство Духа. Как прожаренные зерна не прорастают, так и, когда семена сознания опаляются пламенем материальных желаний, содержащееся внутри дерево Божественного Счастья, никогда не имеет шанса пустить росток.

            Поэтому, самоконтроль не есть самоистязание, но ведет вместо этого к счастью. Отводя ум от потакания низкому сорту пустяковых наслаждений чувств, человек вступает в огромное царство нескончаемой радости. Лишь софистика злорадного эго говорит человеку противоположное.

9 Bhagavad Gita 8 by Yogananda, translated form English by A. L. Koudlai (p.142 - )

Стихи 28-30

О Кришна, видя этих моих родственников, собравшихся вместе в жажде сразиться, я теряю контроль над  своими членами, и во рту у меня пересохло. Мое тело дрожит; волосы поднимаются дыбом. Священный лук Гандива выпадает из рук, и моя кожа в огне. Не могу я и стоять прямо. Мой ум скачет; и, о Кешава (Кришна), я вижу злые предзнаменования.

Ученик обращается к своему внутреннему проводнику - душе:

            “Из-за любви к моим живущим внутри, сталкивающимся хорошим и плохим привычкам, мне неохота убивать своих родственников чувства, которые жили так долго в моем телесном царстве! Мои члены волевого-самоконтроля подводят меня, и мой рот духовной интуиции пересох. Я дрожу от ментальной нервозности. Мои энергии и мысли устремляются к чувствам. Священный лук самоконтроля и внутренних восприятий в позвоночнике выскальзывает из рук, и моя ментальная кожа (покрывающая мое сознание) горит беспокойством. О Душа, разрушитель зла, я не могу держать умственное равновесие. Мой ум блуждает, когда я лицом к лицу с враждебными чувствами в медитации. Я предчувствую надвигающуюся катастрофу.”

            Вот правдивое описание состояния, испытываемого учениками, после того, как они прошли некоторое расстояние по духовному пути. Начинающий йог, в начальных стадиях душевного контакта, решителен, счастлив, удовлетворен. С дальнейшим прогрессом, он находит, что чувственные желания – упорные попутчики его жизни; он начинает сомневаться, даже во время божественных реализаций, был ли он мудр в своем решении уничтожить материальные радости для того, чтобы приобрести духовное счастье. В таком замешательстве, поклоняющийся пытается разделить свою преданность – давая половину своего внимания телу и его чувственным наслаждениям и половину внутренней асамблее душевных радостей. Результатом таких полумер является то, что члены ученика, его сила воли, парализуется болезнью скрытых чувственных привязанностей. Он чувствует угасание более тонких интуитивных духовных восприятий; вкус к материальным привычкам, как огонь, высушивает вкус к тонким духовным восприятиям.

            Подобно тому, как от физического страха волосы встают дыбом, также и от ментальной нервозности от перспективы потери чувственных наслаждений мысли ученика и его, подобные волоскам, нервные энергии                             *

истекают потоками от душевного счастья к регионам      Совет на период, когда

чувств.  Во время этого периода двусмысленности          изначальный духовный

ученик открывает, что астральные восприятия позво-     энтузиазм истекает

ночника начинают блекнуть. Как описывалось в пре-

дыдущих станзах, когда человек гуляет или работает как-то физическим телом, он сознает чувственные восприятия; но в медитации чувственные ощущения постепенно исчезают, чувство физического веса забывается, и сильное восприятие астральной позвоночной силы и блаженного покоя захватывает сознание. Но из-за того, что ученик еще не продвинут достаточно, чтобы держаться за это состояние и углублять его, его материалистические тенденции – его карма, или эффекты всех его прошлых дурных чувственных действий – встают в его сознании. Когда ученик, в результате, начинает становиться беспокойным, духовный лук позвоночной энергии и восприятия (который убивает чувственные привязанности стрелами душевного счастья) выскальзывает из рук самоконтроля. Все мысли теряют свою силу концентрации и начинают гореть беспокойством, подобно тому как кожа начинает гореть, выставленная слишком долго на солнце. Ум блуждает снова и снова в подсознательных переживаниях – ведомый самскарами, или сильными впечатлениями прошлых дурных действий – и неспособен оставаться сконцентрированным на объекте медитации. Он чувствует вместо того страшное одиночество, и видит умственную пустыню, созданную отречением от материальных радостей. Во время вспахивания земли для культивации, пышный рост бесполезных сорняков сначала должен быть уничтожен. Их исчезновение придает земле вид запутения (бесплодности), пока не наступит время для невидимого потенциала внутри семян проростать в растения и давать хороший урожай! Поле сознания, аналогично, зарастает сорняками бессмысленных чувственных удовольствий – привычки которых, вначале очень трудно оставить.

            Люди скорее сделают что угодно, кроме медитации, чтобы убить время. Взгляните на часы, потерянные в кино, игре в карты, бесцельных разговорах, чтении дешевых романов или сенсационных газет, смотрении телевизора. Когда гуру и самоконтроль стремящегося ученика просят его уничтожить ментальные сорняки, чтобы насадить духовные семена медитации, его привычки внезапно заставляют его увидеть свою жизнь, если ей не достает изобилия бесполезных действий, как заброшенную пустыню.

            В этом жалком состоянии временной оголенности, ученик должен отбросить все чувства сомнения и отчаяния, и верить в то, что после засеивания поля сознания семенами глубокой медитации, они произведут мистические деревья Вездесущия, дающие плоды неумирающего счастья.

            Ученик обязан проявлять лояльность не по отношению к давно установленным чувственным начинаниям, но скорее по отношению к давно изгнанным душевным восприятиям.

Стих 31

О Кришна, я не только не вижу ничего стоящего в уничтожении моих родственников в сражении, но и  не жажду ни победы, ни царства, ни наслаждений!

“О Душа, я не вижу какой-либо выгоды в уничтожении моих интимных чувственных привычек. Идея уничтожения чувственных удовольствий отвращает мой ум. Я не желаю ничего – ни умственной победы, ни царства душевного счастья, ни чувственных наслаждений!”

            В этом подавленом состоянии умственной нерешительности ученик вдруг принимает негативное решение. “Я не вижу никакого смысла в разрушении всех чувственных удобств”, – рефлексирует он. “Мне не нужна пустая ментальная победа. Я не желаю царства космического сознания. Я не хочу чувственного счастья также!”

            Ученик таким образом поворачивается от мучительного состояния замешательства к состоянию негативной определенности. Он говорит себе: “Долой оба вида счастья, духовное и чувственное! Я не хочу ничего! Я могу отказаться от обладания космическим сознанием, если, чтобы достигнуть его, я должен разрушить дорогие чувственные привычки, с которыми я долго жил в уютном доме жизни.”

            Это одна из любимых человеческих проделок, освоенных в раннем детстве: “Если я должен съесть морковь перед тем как мне можно будет съесть мороженное, тогда я не хочу мороженного тоже!” План состоит в том, что это вызовет одобрение, как великая жертва, достойная, по крайней мере сочувствия; а еще лучше выгодного компромиса. Мудрый родитель не поддается воле ребенка; мудрый космический закон пассивно нетронут “героической” показухой негативной отрешенности ученика.

            Это состояние негативной отрешенности может случиться не только в медитации, как в этом контексте, но также и после глубокой медитации. Ученик,

который в течение некоторого времени совершал согла-                      *

сованное духовное усилие - практикуя самоотречение и      Отречение есть изме-

регулярную медитацию – может найти свое благодушие     нение вкусов от низмен-

разбитым вдребезги, когда после тихой медитации он         ных удовольствий к веч- внезапно брошен в беспокойство памятью или самскарами        ной радости

чувственных радостей. Он чувствует себя огорченным и

в замешательстве, понимая, что он не имеет ни преходящих наслаждений, ни внутренних радостей. Так как у него нет ни того ни другого, он успокаевает себя провозглашением, что он не хочет ни того ни другого. Если он не вытащит себя из этого безразличия, он становится ленивым учеником, чья духовная жизнь застоится и умрет. Но, если он продолжает упорствовать, он обнаруживает, что это состояние является всего-лишь временным вакуумом в его садхане.

            Отрешенность не есть самоцель. Расставание с малой суммой денег, чтобы вложить ее, может поставить бедного человека в очень неловкое финансовое положение, но эта маленькая жертва может потом обернуться для него огромным состоянием. Мудрый ученик аналогично знает, что отрешение от пустяковых материальных страстей необходимо для достижения нескончаемой радости Духа. Он знает, что он не лишает себя ничего, но только смещает свои вкусы от низких, непостоянных чувственных наслаждений к превосходному, длящемуся душевному счастью. Как стоит с радостью отказаться от сотни долларов, чтобы выиграть пять тысяч долларов, так и ученик рад отказаться от чувственных грошей для вечно-длящейся радости Бого-познания. Божественное состояние конечного освобождения не есть состояние пустого ничто, или внутреннего уничтожения; это есть скорее владение позитивным сознательным чувством вечного блаженного расширения.

            Тем не менее, мирские люди редко впечатляются историями святых, которые носили мешковину и жили в уединении. “Что за жизнь глупого самоотречения и нищеты!” С таким дутым балансом, средний человек обращает все свое внимание на мир. Ему кажется, что счастье следует искать в семейной жизни, с ее вечеринками, танцами и обычным стимулированием чувств. Недумающий человек не замечает, что человечество, усердно, как и он, занятое погоней за радугой длящегося счастья, никогда его не находит. Материалисты страдают от конфликтующих желаний и остаются в трясине страдания. Святые, с другой стороны, хорошо знают, что истинное и неумирающее счастье может быть найдено только во внутренних восприятиях Блаженного Источника беспримесной (неразбавленной) вечной радости.

            Многие духовно искренние личности рассуждают, что отречение от материальной вовлеченности, примером которого являются аскеты, является почти невозможным в современном мире. Никакой святой, тем не менее, и не утверждает, что человек должен искать уединения в Гималайских пещерах, чтобы найти Бога. Идеал состоит в том, чтобы быть в миру, но не от мира. Сверхсознательно пробужденные люди – те, кто медитировали долго, глубоко и упорно, независимо от их обязанностей и окружения – становятся непривязанными к материальным объектам, но не безразличными! Истинный поклоняющийся – не как бродяга, слишком ленивый, чтобы приложить какое-либо достойное усилие,  чтобы насладиться материальным или духовным благополучием! Йог, вкусивший особо-тонкие восприятия душевного блаженства, остается без симпатии и страсти к материальным наслаждениям, даже если ему случится продвигаться среди них. Он достиг истинного надежного духовного состояния.

            Духовно слабые ученики часто не упорствуют достаточно долго, чтобы знать позитивные плоды отречения, и так бросают медитацию после нескольких                 *                        попыток, или даже нескольких лет неполноценных усилий.

Упорство производит    Ныряя снова в водовороты ординарных привычек жизни, позитивные плоды          они в конце концов тонут в невежестве. Искренний ученик

отречения                        не сбивается с пути, когда искусный привязанный к себе                                               ум говорит ему: “Зачем отказываться от удовольствий, которым потакает большинство людей? К чему сидеть в темноте в бесплодной медитации? Ходи каждый день в кино или на дружеские собрания и наслаждайся жизнью!”

            Ученик должен укреплять твердость характера, вспоминая пример Иисуса и великих мастеров, достигших бессмертия и вечного счастья отречением от ложных удовольствий, предлагаемых человеку Сатаной Космической Иллюзии. Когда бы ум не почувствовал стремление к чувственным удовольствиям, ученик должен незамедлительно представить себе кончину его любящего-наслаждения тела – его неизбежный вход в пламя погребального огня. Реализация неизбежности такой судьбы для тела пробуждает в человеке мощное желание познакомиться со своим _______________________________________________________________________

*Опять, дьявол берет его на высочайшую гору и показывает ему все царства мира, и их славу; и говорит ему, Все эти вещи дам я тебе, если ты падешь ниц и поклонишся мне. Тогда говорит ему Иисус: Отойди от меня Сатана, ибо сказано : “Поклоняйся Господу Богу своему и Ему одному служи” (От Матвея 6:10).

неуничтожимым Я, Насмешника над Смертью – душой. Медитирующий ученик, который почувствовал, даже раз, неистощимое очарование души и ее вечных

 отношений с Богом, никогда не сможет забыть радость этого. Он может проходить через страшные испытания, в которых он выпадает из того состояния на время, как это изображено унынием Арджуны; но до тех пор пока ученик продолжает прилагать усилия, преследующая его память той чистой радости будет призывать его снова и снова на божественный путь.

                                                Стихи 32 – 34

Какая для нас польза от владычества; какая выгода в счастье или даже в продолжительности жизни, О Говинда (Кришна)?* Те самые, для кого нам нужна  империя, удовольствия и наслаждения, построились сейчас к сражению, готовые сложить богатство и жизнь – наставники, отцы, сыновья, деды, дяди, тести, внуки, двоюродные братья и другие родственники.

“Если уничтожением сил эго я обрету власть над телесной империей и установлю в ней царство Бога**, с монархом душой, я боюсь, победа будет бессмысленной. Если все мои желания – родственники и сторонники царя Материальное Желание – будут уничтожены духовной дисциплиной, как смогу я быть счастлив? Даже с царством Бога в моей власти, смогу ли я насладиться им, если буду лишен всех желаний?”

            Индийские писания описывают тело, как продукт Природы, с шестью дефектами иллюзии: “Оно рождено; оно существует; оно растет; изменяется; разлагается; уничтожается.” Большинство человеческих существ, несмотря на это, ожидает постоянного счастья от этого непостоянного тела. Из-за предворительных переживаний материальных удовольствий, эго не желает и не может помыслить о каком-либо более высоком состоянии счастья. Даже небеса часто изображаются, содержащими прекрасные вещи, ублажающими чувства зрения, слуха, обоняния, вкуса и осязания – местом прославленных земных удовольствий.

            Ученик, который все еще связан привычкой чувственных переживаний, подсознательно склоняется к представлению, что божественное достижение состоит в вечном наслаждении царством Бога – чувствами. В свете интуитивного пробуждения, когда он открывает, что силы души готовы уничтожить его материальные желания, его чувственно-настроенная логика начинает подводить его. Он рассуждает, что если его-сознание и все его грубые чувственные удовольствия, желания, привычки будут уничтожены, чтобы приобрести духовную

власть в телесной империи, победа не будет иметь значения, без этих каналов наслаждения. Он думает: “Если я уничтожу все желания – все эти силы царя

________________________________________________________________________

*Говинда, “главный пастух”. Кришну знали под этим именем в его детстве, когда он присматривал за скотом своих приемных родителей в полях Бриндабана; аллегорически, хозяин и управитель над “коровами” чувств.

** “Да приидет царствие Твое и на земле, как на небесах” (От Матвея 6:10)

Материальное Желание – тогда во мне не останется никакой энергии или амбиции или интереса, с которыми насладиться новообретенным, душой управляемым царством”.

Стих 35

Не взирая на то, что эти родственники могут попытаться уничтожить меня, О Мадхусудана (Кришна)*, всеже я не могу желать уничтожить их, даже если бы этим я приобрел власть над тремя мирами; много меньше –

из-за этой земли!

“О моя божественная Душа, победитель всех затруднений, хотя эти чувственные желания могут уничтожить мою духовную жизнь, с помощью своих искушений, всеже я не хочу убивать их, даже если, сделав это, я бы приобрел власть над тремя мирами – физическим, астральным и причинным. Насколько же меньше желаю я убить этих моих родственников для власти над маленьким физическим телом (землей)!”

            Когда  мешают его усилиям глубоко нырнуть в душевное счастье, ученик теряет уверенность в своем духовном будущем. Он уже определил, что все золотые надежды вечного счастья, рисуемые внутренней мудростью, были бы пусты и бесполезны, если убить желание. Теперь его подсознательная привычная любовь к чувственным наслаждениям вводит его силу рассудка в более глубокое сомнение. В данное время он даже не уверен, есть ли большее счастье за пределами чувств. Его иррациональность утверждает себя до предела, когда он взвешивает осязаемое (материальное) против Неосязаемого (нематериального):

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52, 53, 54, 55, 56, 57, 58, 59, 60, 61, 62, 63, 64, 65, 66, 67, 68, 69, 70, 71, 72, 73, 74, 75, 76, 77, 78, 79