В теории и на практике существует очевидный интерес выяснить, каким образом связаны между собой тяжесть совершенных преступлений и уровень их раскрываемости? Данный вопрос актуален как для представителей правоохранительных органов, так и граждан, но, как ни странно, поставлен в научной плоскости впервые. Если задать его непрофессионалам, слегка разъяснив или напомнив им, суть математических зависимостей, то ответы будут заметно различаться. Кто-то сочтет зависимость положительной, мотивировав это тем, что тяжким преступлениям нужно уделять большее внимание. Кто-то, напротив, укажет на отрицательный характер связи между переменными, поскольку тяжкие преступления потому и тяжкие, что их труднее раскрыть. Задав аналогичный вопрос сведущим сотрудникам правоохранительных органов, мы получим, по всей видимости, ответ о положительной связи, основанный на знании статистических показателей или простом опыте работы. Однако они не смогут даже приблизительно оценить силу связи между переменными и, тем паче, назвать примерную величину реакции результативной переменной (раскрываемость) при изменении факторной (характер и степень общественной опасности), не говоря уже о других более тонких нюансах, нуждающихся в выяснении при ответе на данный внешне простой вопрос.  

Прежде чем приступить к непосредственному изучению зависимости  между характером и степенью общественной опасности преступлений, с одной стороны, и уровнем их раскрываемости, с другой, позволю себе сделать небольшое отступление полезное с точки зрения уяснения смысла последующей модели.

В сентябре 1986 года я приступил к исполнению обязанностей следователя в Первомайском РОВД УВД Курганского облисполкома после окончания Тюменского факультета Омской высшей школы милиции МВД СССР. Практика впечатляла разбросом дел - от «мелочевки» до вполне серьезных, но при этом по любому уголовному делу, даже если по нему не было установлено лица подозреваемого в совершении, и оно было явно незначительным по своим характеру и степени общественной опасности, часто совершенно бесперспективным[93], до приостановления уголовного дела требовалось выполнить ряд следственных и иных процессуальных действий, что в значительной мере снижало эффективность следственного труда по другим более значимым и перспективным делам. Еще в большей степени снижалась эффективность работы оперативных уполномоченных, которые «утопали в море мелких дел» при наличии более серьезных[94], и которым следовало бы уделить должное внимание. Суть в том, что в уголовном процессе чем-то подобно физике и экономике действуют законы сохранения. Если вы затратили силы и время на дело «А», то на дело «Б» у вас осталось сил и времени ровно столько, сколько осталось за вычетом энергии и времени, затраченных на дело «А». Более того, мы сюда должны заложить еще и фактор усталости. Ведь человек не робот, и имеет обыкновение уставать. Если утром со свежими силами он работал по делу «А», то вечером, работая по делу «Б», он трудится уже менее сосредоточенно и активно. То есть величина вычитаемого возрастает еще и за счет усталости. Так устроен наш организм. Но в правоохранительных органах витала мысль М.С.Строговича о том, что «мелких дел» не бывает, и каждому следует уделять достойное внимание, хотя и в то время преступления дифференцировались по характеру и степени общественной опасности, имела место дифференциация процессуальной формы, что отражалось на подследственности и объемах  процессуальных работ. Более того, в сознании оперативных и следственных работников, как, впрочем, и простых граждан, в явном и неявном виде имело место разграничение более и менее важных дел, которым следует уделять соответствующее внимание, что вероятно нашло полноценное отражение в конкретных статистических закономерностях.

В новом УПК РФ и современной следственной практике по-прежнему сохраняется ценность любого уголовного дела, не взирая на степень и характер общественной  опасности, расследуемого в его рамках преступления, и это отражается на частотах раскрытых преступлений. Попытаемся выяснить, существует ли статистически значимая связь между характером и степенью общественной опасности преступлений и уровнем их раскрываемости. То есть проверим рабочую гипотезу о связи двух переменных величин х и у, где х – характер и степень общественной опасности преступлений, а у – уровень раскрываемости.

Для изучения этой зависимости построим простую математическую модель, устанавливающую связь между отдельными видами преступлений и уровнем их раскрываемости. Уровень раскрываемости рассчитаем из официальных статистических данных, а характер и степень общественной опасности измерим в баллах от 10 (максимальное значение) до 2 (минимальное значение). При построении данной тривиальной модели возьмем убийства и покушения на убийство (10 баллов), умышленное причинение тяжкого вреда здоровью (8 баллов), разбой (6 баллов), грабеж (4 балла), кража (2 балла) и уровень раскрываемости данных преступлений за ряд лет с 2003 по 2005 годы. Очевидно, что расчет баллов в нашем случае взят произвольно в отличие от процента раскрываемости, но в целом он, бесспорно, правильно отражает направление роста по шкале абсцисс. То есть показывает, в каком направлении идет возрастание характера и степени общественной опасности преступных деяний. Более точные расчеты характера и степени общественной опасности конкретных преступлений или их агрегированных групп, естественно, связаны с измерением имущественного, физического и морального ущерба в рублях, а также сюда должны закладываться характеристики всех элементов состава преступления. Тогда ось абсцисс будет шкалирована точнее. Вместе с тем, как будет показано,  более или менее точное шкалирование оси абсцисс не играет здесь сколь-нибудь важной роли, поскольку нас в итоге интересует не столько объяснительная сила модели, сколько её прогнозные возможности, что следует из вывода №2, представленного ниже по тексту. В том же случае, когда потребуется реально объяснить «поведение» зависимой переменной за счет конкретных факторов, возникнет и необходимость глубокой проработки и уточнения соответствующих шкал отношений для объясняющих переменных. 

Ниже представлены таблицы и графики, на которых приведены регрессионные уравнения и коэффициенты детерминации. Коэффициент детерминации (или корреляционный коэффициент, возведенный во вторую степень) показывает силу связи между переменными, а коэффициент регрессии (коэффициент при независимой переменной) то насколько в абсолютном значении изменяется величина зависимой переменной (в нашем случае раскрываемость) при изменении значения независимой переменной на единицу измерения. По аппроксимирующей линии легко визуально оценить направление связи между переменными, и сделать вывод, либо положительная, либо отрицательная, либо отсутствует.

Таблица №1.

Таблица №2. Исходные данные.

Продолжение таблицы №2.

На рисунке №1 представлена аппроксимирующая линейная функция, из которой  видно, что перемещение по шкале независимой переменной на одну единицу влечет за собой увеличение раскрываемости в среднем на 6,2%. Следовательно, переместившись от точки со значением 2 балла, к точке 10 баллов по оси абсцисс (область определения функции) мы получим перемещение по оси ординат равное 24,8%. Связь между переменными сильна и составляет 93,8%.

Обратившись к 2004 году, получим похожую картину. В данном случае перемещение по шкале абсцисс на 1 единицу (2 балла) влечет за собой изменение уровня раскрываемости на 6,6%. Для 2005 года эта величина составила 7,2%. Следовательно, в среднем в 2005 году уровень раскрываемости убийств и покушений на убийство в Российской Федерации  был на 29,6% выше, чем уровень раскрытия краж.

ВЫВОД №1: вышеприведенные математические модели, по меньшей мере, не противоречат гипотезе о том, что между характером и степенью  общественной опасности, с одной стороны, и уровнем раскрываемости преступлений, с другой, существует статистически значимая положительная связь.

В пользу данной гипотезы нас заставляет склониться не только полученный математический результат, интуиция, но и реальная практическая деятельность. Очевидно, что чем более общественно опасным является совершенное деяние, тем больше к нему приковано внимание правоохранительных органов и общественности. Так, мало кому известно о совершении кражи у гражданина А. в поселке Л., но почти всем гражданам в стране известно об убийстве какого-либо политического деятеля, и это вызывает высокий общественный резонанс, в том числе и за пределами нашей страны. В итоге создаются  специальные следственно-оперативные группы, активизируется в данном направлении поиска деятельность оперативных служб и т.д.

Вместе с тем, против выдвинутой выше гипотезы есть довольно веские контраргументы, которые нельзя игнорировать, и они, по меньшей мере, способны внести в нашу простую модель определенные коррективы. Во-первых, вполне очевидно, что для исследования мы взяли всего пять групп преступлений, и при этом одно из них слегка искажало чистоту модели – грабеж, поскольку только в 2003 году раскрываемость грабежей была чуть выше раскрываемости краж, а в 2004 и 2005 году она была уже  немного ниже[95]. Во-вторых, кража, из всех рассматриваемых нами составов преступлений, является наиболее сложной, поскольку почти всегда совершается в условиях неочевидности, и раскрыть её даже теоретически обычно сложнее, чем грабеж или разбой, при совершении которых нападавшего видит, по меньшей мере, жертва. В-третьих, частота встречаемости исследуемых преступлений, как легко заметить, резко падает при переходе от одной группы к другой, что вполне согласуется с законом нормального распределения. Так, в 2005 году убийств и покушений на убийство было совершено 30849, из которых раскрыто 25388, в то время как краж за тот же период времени было совершено 1572996, из которых было раскрыто 496251 преступление. То есть в абсолютном выражении краж было раскрыто в 19,5 раза больше[96], чем убийств и покушений на убийство. Это обстоятельство требует проверки связи между частотами совершения различных преступлений и уровнем их раскрываемости[97]. По всей видимости, должна прослеживаться сильная положительная связь между этими переменными.  В-четвертых, подавляющее большинство убийств, причинений тяжкого вреда здоровью совершается иррациональными преступниками, как правило, лицами, находящимися в состоянии алкогольного или наркотического опьянения или злоупотребляющими психоактивными препаратами (алкоголь, наркотики), нередко жителями деревень, а, следовательно, поймать и изобличить такого преступника обычно не составляет труда. Кражи также могут совершать иррациональные преступники, но в совершении данного вида преступлений велика доля относительно рациональных преступников, действующих весьма осторожно и профессионально, что гораздо реже встречается при убийствах, причинении вреда здоровью, грабежах и разбоях. В-пятых, правоохранительные органы, ведущие борьбу с преступностью не располагают безграничными ресурсами, что вводит дополнительные ограничения на их сыскные и следственные возможности.

2. Исследование зависимостей между частотой совершения преступлений и уровнем их раскрытия.

Прежде чем сделать второй вывод, проверим связь между частотами совершения различных преступлений и уровнем их раскрываемости. Для этой цели используем, уже имеющиеся у нас данные, а затем, чтобы уточнить связь взвесим совершенные и раскрытые преступления по их долям в общем числе совершенных и раскрытых преступлений. В итоге получим научные результаты, демонстрируемые на рисунках №1 и №2 в виде графиков, уравнений и коэффициентов детерминации, имеющие важное практическое и теоретическое значение.

Взвесим по долям частоты совершенных преступлений и частоты раскрытых преступлений: Ni ∙ ωi, где Ni – общее число преступлений  i-го вида (то же самое для числа раскрытых преступлений), ωi= - доля преступлений i-го вида, mi – число совершенных (зарегистрированных) преступлений i-го вида, например, краж, а N – общее число зарегистрированных преступлений по всем пяти изучаемым группам. Ту же самую операцию проделаем с числами раскрываемости преступлений.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32